Ничего умнее, кроме побега, в мою голову не пришло. Я сорвалась с места и бросилась к выходу из аудитории.
У Фила спущены штаны, значит у меня есть несколько секунд форы.
Только я подбежала к двери, как она слилась со стеной. Неосязаемая сила придавила меня к ней. Руки распластались по бокам, а вокруг запястий сомкнулись кандалы.
По моему велению они рассыпались в песок. Дверь рисовать слишком долго, поэтому я изобразила арку, за которой начинался коридор, и бросилась вперед. Стоило вспомнить свой университет, и вдоль стены быстро вырастали двери, пробивались окна, пол под ногами обретал рисунок паркета.
За спиной не было слышно шагов Фила. Почему он не догоняет меня? В его глазах я точно видела решимость отшлепать меня хорошенько.
Я замедлила бег. Что-то с моим университетом было не так. Складывалось впечатление, будто кто-то дополнял мои воспоминания. Лестница, что вела на первый этаж, вроде была другого цвета. Или нет…
Чтобы точно вспомнить, я спустилась по ней и оказалась в знакомом коридоре. Разве такой же не находится на втором этаже? Двигаясь вперед, я смотрела по сторонам, на двери кабинетов, на расплывчатый вид из окон. В моей голове образовывалась полная путаница.
Коридор привел меня к созданной мной же арке. Только я с испугом осознала, что все время ходила по кругу, и собралась убежать, что-то сзади подтолкнуло меня ко входу в аудиторию.
Фил восседал на моем столе в форме полицейского, держа в руке до боли знакомую дубинку.
— Этот сон мой самый любимый. Хотел бы я его повторить…
Я невольно попятилась назад, чувствуя, как страх ледяным дуновением касается спины. Он был настолько ощутимым, что я даже поверила в его материальность.
У меня чуть душа в пятки не ушла, когда чужие грубые руки взяли меня сзади под локти. Аудитория быстро сужалась, окна заливались бетоном, лампы тухнули, кроме одной, которая осталась светить над столом. Фил слез с него и смахнул рукой на пол билеты, деньги, книги. Летя вниз, они растворялись в воздухе.
— Ты подняла дубинку на студента, а его друг подглядывал за вами через щель в двери и записал все на видео. Тебя заключили под стражу. Как тебе идея?
Кто-то насильно усадил меня на стул. Аудитория уже окончательно преобразовалась в комнату допросов. Все было, как в том сне, за исключением того, что Фил больше не прятал свое лицо. Он демонстративно похлопывал дубинкой по ладони левой руки.
— Но разве меня посадили? Студент не разрешил бы своему другу снимать на видео то, как преподавательница лупит его по ягодицам. — С этими словами я подступила к Филу. — Ведь потом видео разошлось по всему университету и студенту пришлось бы уйти.
В глазах напротив вспыхнул опасный огонь. Дубинка замерла в руке. Снова бежать? Но Фил каким-то чудным образом умудряется перестраивать здания в замкнутый круг. Куда бы я ни убегала, в итоге возвращаюсь к тому месту, откуда ушла.
— Иногда я скучаю по тем временам, когда ты не могла вымолвить ни слова. — Рука Фила метнулась к моим волосам и резко намотала их на кулак, заставляя меня запрокинуть голову. Я попыталась вырваться, но не смогла пошевелиться. Он пустил в ход всю свою силу, чтобы держать меня неподвижной. — Не получается? — Ухмылка соблазнительно изогнула его губы.
Я кипела от злости. Невидимые оковы сковали все тело, но я изо всей мочи старалась их разломать.
Сильное желание освободиться разрывало меня изнутри. Обстановка блекла. Видимо, Фил тратил всю свою силу на удержание моего тела в неподвижности. И внимания на окружающие предметы не хватало.
Значит, я могу победить! С последними силами я напряглась, стремясь разорвать оковы.
Помехи пробежали по лицу Фила. Меня пронзила муторная вибрация. Складывалось впечатление, будто под нашей комнатой допросов зарождалась подземная гроза. От страха я ослабила напряжение. В следующую секунду вроде бы все успокоилось.
Но не прошло и нескольких тихих мгновений, как сон резко свернулся. Привычная темнота, которая находилась под веками, пришла на смену сну.
Неужели сон свернулся от перенапряжения? Или же это Фил решил оборвать его, чтобы разобраться со мной вживую. Не успела я обдумать эту мысль, как что-то горячее и тяжелое навалилось на меня.
Глаза вмиг распахнулись. Лицо Фила находилось в нескольких сантиметрах от моего. В радужках его глаз бесновались яркие огоньки.
— Как тебя наказать за нарушение правил игры?
От сурового тона голоса тело пробрала тревожная дрожь. Сердце быстро затрепетало в груди. Пользуясь моим замешательством, Фил перехватил мои руки и завел их за голову.
— Так как? Я тебе даю шанс самой выбрать себе наказание.
— А меня не за что наказывать. Ты спросил сексуальное желание — ты его получил.
— То есть ты мечтала отлупить меня дубинкой?
— Очень мечтала.
Фил удобнее расположился на мне, сильнее придавливая меня своим весом к кровати. Хоть я и злилась на него до сих пор, в груди разливалось нежное тепло, которое прогоняло злость. Невозможно долго сердиться на любимого человека.
Едва касаясь уха губами, он прошептал:
— Я знаю, почему ты мечтала об этом. На самом деле ты просто очень хотела разозлить меня, чтобы я тебя отшлепал. Как раз это и было твоим желанием.
— Вот только не надо выдавать свои желания за мои.
Держа мои запястья одной рукой, Фил скользнул другой вниз по моему телу.
— Ты отчасти права. Мне тоже это нравится. Что плохого в исполнении нашего общего желания?
Сказать, что мне совсем не нравятся его шлепки, было бы наглой ложью. Но признаться в удовольствии, которое я получала от них, мне что-то мешало. Смущение лишило меня слов. Я оставила его вопрос без ответа.
Рука Фила с силой стиснула мое бедро, а губы прикоснулись к шее. Сейчас этот гаденыш расслабит меня так, что я на все стану согласна, а потом отшлепает до покалывания и прилива жара к ягодицам — это я точно знала. И пока что имела шанс перевести все в обычный секс. Стоило лишь обхватить ногами бедра Фила и податься вперед, как он не удержался бы и вошел в меня без прелюдии. Но я не могла себя заставить его остановить. Поцелуи, что покрывали шею, были слишком сладкими и чувственными. От них возбуждение разгоралось все сильнее, охватывая жаром мое тело.
Губы опустились еще ниже. Фил освободил мои запястья, но я оставила их лежать на подушке, замирая в предвкушении. Он накрыл одну мою грудь ладонью, а ко второй припал губами. Я выгнулась от удовольствия. Слегка посасывая и покусывая до сладкой боли, Фил терзал мой затвердевший сосок. Вспышки наслаждения пронзали мое тело, переполненное возбуждением. Приторная истома внизу живота нестерпимо ныла, я сходила с ума от желания.
Фил специально доводил меня до этого состояния. Я знала, что у него на уме. Чем больше я буду хотеть его тело, тем меньше буду сопротивляться.
Я уже его желала до умопомрачения. Хотела прижаться максимально близко, слиться с ним в страстном поцелуе, соединиться телами.
— Повернись на живот.
Дрожа от возбуждения, я выполнила его приказ. Уткнулась лицом в подушку, завела руки за спину и принялась изнемогать от ожидания обжигающего шлепка.
Но Фил развел мои руки в стороны, уложил их на подушку, а мои волосы отбросил со спины. Влажные губы прикоснулись к плечу, пробуждая чувственный трепет под кожей. Казалось, я уже завелась до предела, но нежные поцелуи разжигали возбуждение новыми искрами.
Твердый член проскользил между моими ягодицами, и я невольно подалась бедрами назад. Моя промежность пульсировала от нестерпимого желания, а Фил лишь игрался со мной, прикасаясь к ней головкой члена и не давая мне то, что я так сильно ждала.
Продолжая сладкую муку, поцелуи спустились по спине. Ладони накрыли мои ягодицы и, сжав их, слегка развели в стороны. Кончик языка пробежался между ними, вызывая во мне бурю сладостных ощущений. Я утопила стон в подушке, стискивая ее пальцами. Казалось, я сейчас сойду с ума от наслаждения. Язык Фила нежно щекотал мои самые чувствительные места, пока пальцы все сильнее сжимали ягодицы.
