их всех обмануть.
– Присаживайтесь, не стойте, – сказал Ян, указывая на большой темно-коричневый диван, а сам сел в кресло, которое будто нарочно стояло напротив дивана, чтобы его хозяин был негласным главой нашего маленького собрания.
Не скажу, что мне было неприятно или неловко от этого – я принял это как должное, понимая, что любой родитель, а тем более, отец, хочет уберечь свою дочь от негодяя и изучить ее парня как объект, до малейшей детали, и только после этого сочтет нужным доверить ли ему или не доверить свое сокровище – свою дочь. Для этого ему нужно внимательно изучить, осмотреть, проверить потенциального зятя, дерзнувшего влюбить в себя его дочь, и, как можно лучше, понять, что это за человек, его перспективы на будущее, отношение к его дочери, материальную обеспеченность, впрочем – это забота всех родителей, которая передается им вместе с рождением дочери.
Так и должно быть, тем более, Вайпер была единственным ребенком Владиновичей, взлелеянная ими, как хрупкий цветок.
– Расскажите немного о себе, – уже более теплым тоном попросил меня Ян, когда мы с Вайпер удобно расположились на диване.
– Я студент пятого курса физико-математического факультета Пражского университета…
– Грант или коммерция? – перебил меня Ян.
– Коммерция, – спокойно ответил я, понимая, что теперь Ян получил вопрос о моем материальном положении. Ловкий ход: смертный юноша, не сталкивающийся с этим ранее, не заметил бы его.
Я более не представлял, о чем еще мог рассказать. О том, что я – не человек? Что я – вампир из древнего могущественного рода Морганов, ветвь которого является скрытыми хозяевами Праги? Хм, вряд ли он поймет. Да и вряд ли поверит и, скорее всего, посчитает меня сумасшедшим.
– После окончания Пражского университета, я хотел бы получить второе высшее образование в Москве, – нашелся я.
Ян одобрительно закивал головой.
– Два высших образования – не просто роскошь, а потребность для современности. У вас прекрасные планы, и я вижу, что вы достаточно серьезный молодой человек. Что еще вы можете рассказать?
– А о чем бы вы хотели услышать? – в свою очередь, спросил я, переходя к тактике вопрос-ответ.
– Например, о том, чем вы увлекаетесь.
– Меня интересует многое: литература, искусство, история. Я люблю наблюдать за миром, за тем, как все меняется, развивается, сравнивать и анализировать современность и прошлое. Я пытаюсь понять этот мир.
Ян слегка улыбнулся.
– Седрик, да вы романтик! – сказал он.
– Есть немного, – ответил я.
– Чем еще вы планируете заниматься после завершения образования? – продолжил допрос Ян. – Будете работать по профессии?
– Я еще не думал об этом, – честно признался я. – Но знаю точно, что не буду заниматься физикой и алгеброй. Я чистый гуманитарий.
– Гуманитарий, который учится на физико-математическом? И как же вас занесло на этот факультет? – воскликнула мать Вайпер.
– Я решил, что мне обязательно нужно знать и материю и идеальное, – ответил я ей.
Атмосфера официальности постепенно сменилась на домашнюю – мы сидели и болтали, если выражаться простым языком, но я знал, что за несущественными вопросами Яна скрывалось нечто большее, поэтому не давал застать себя врасплох. Мать Вайпер говорила мало, но с интересом слушала наш разговор. Ее больше заботили вопросы о том, как мы с Вайпер познакомились, куда ходим гулять и так далее, в общем, неоригинальные женские интересы.
Разговор шел по ровной дороге, и я почувствовал, что Ян стал более благосклонным ко мне, а ладонь Вайпер, которую я не выпускал из своей, давала мне силы, поддерживала меня и напоминала о том, для чего я здесь находился.
Родители Вайпер оказались приятными, гостеприимными, умными и образованными людьми, не зацикленными на материальном благополучии и честно трудящимися в школе. Это делало им честь.
– Ну, думаю, мы достаточно наговорились, а теперь прошу обедать! Бедные дети, вы, наверно, утром ничего не ели! – вдруг вскочив с дивана, сказала мать Вайпер, тем самым поставив точку в разговоре, который я с честью и без потерь пережил. Теперь Вайпер узнала все, что хотела знать обо мне, точнее, почти все, кроме самого главного.
– Ох, Элиза! – шутливо вздохнул Ян. – Все со своим обедом!
– Конечно, ведь они голодны, а тебе до этого дела нет! – так же шутливо сказала Элиза супругу. – Через пять минут прошу всех к столу! Я все подогрею и будем обедать!
Элиза нравилась мне: ее стройная фигура, в шерстяном синем платье до колен, была наполнена энергией, и она быстро переходила из комнаты в комнату, постоянно чем-то занималась, была повсюду. Ее длинная до лопаток темная коса мелькала то тут, то там. Она была довольно красивой женщиной, хорошо сохранившаяся для ее лет (а Вайпер сказала, что Элизе недавно исполнилось пятьдесят четыре года).
Мы с Вайпер остались сидеть на диване, но Элиза энергично взяла нас за руки и подняла на ноги. Едва прикоснувшись к моей ладони, она едва не отвела ее, и после этого я решил никогда не прикасаться ни к ней, ни к Яну.
– Вы еще и замерзли! А мы тут целый час сидим и болтаем о пустяках! – запричитала она, к счастью, неправильно поняв холод моих ладоней. – Седрик, у тебя ледяные руки! – Я приятно заметил, что она перешла со мной на «ты». – Ну, ничего, сейчас покушаешь и отогреешься, а потом будем пить чай с гренками и домашними пирожками! Пойдем, Ян, ты нужен мне на кухне!
Ян с улыбкой поднялся с кресла и пошел вслед за супругой.
Мы с Вайпер остались одни.
– Ну, как тебе мой отец? – шепотом спросила она, хотя ее никто бы и не услышал, – ее родители гремели посудой на кухне.
– Отличный парень! – так же шепотом ответил я. – У тебя замечательные родители. Честно говоря, все прошло даже лучше, чем я ожидал.
Она тихо рассмеялась.
– Ты любишь мясо с кровью? Мама как раз приготовила его к нашему приезду, – вдруг спросила Вайпер.
Это слово, манящее и сладостное, заставило меня не думать ни о чем больше, кроме него.
Кровь… Свежая… Прямо из теплых вен человека…
Меня тут же охватило то, о чем я на время забыл – жуткий хищный голод. Этот голод яростно охватил все мое существо. Мне срочно нужно было выпить крови. Уйти, пока я был еще в силах сдерживать себя. Черт, и почему я не поел вчера? Зачем я так долго тянул с этим? Ведь я мог быть опасен для Владиновичей. Особенно для Вайпер.
Слово «кровь» из уст моей возлюбленной показалось мне ужасным, но и сладостным до изнеможения. Я почувствовал, что больше не смогу держать себя под контролем, не смогу контролировать свой жуткий голод, который стал хозяином моих мыслей и моего тела: он словно сжигал меня изнутри, сжимал мои внутренности и заполнял сознание бредом. Я чувствовал дрожь во всем теле.
Мне срочно нужно было убить. Дотерпеть до вечера я не
