его лице.
– Да, думаю да. Забей, просто голова разболелась.
– Ой, прости. Нельзя мне было так резко нагружать тебя такими тяжелыит разговорами. У меня тут в бардачке должны быть обезболивающие, подождешь секундочку?
– Правда, все нормально, я привык к ней.
– Не говори глупостей, Рик. Не травмируй себя, нельзя привыкать к боли, если можешь ее побороть. Посиди тут, я мигом.
– Спасибо.
Она обернулась и, улыбнувшись, вновь направилась к выходу. Рик начал осматриваться по сторонам, и остановил свой взгляд на девушку, сидевшую к нему боком на пару столиков дальше. Не смотря на тусклый, приглушенный свет, он отчетливо увидел в ней ее черты. Черты Мии. Это была она. Рик, вновь ведомый своим прошлым, собрался встать и подойти к ней, как вдруг боль в голове стала еще сильнее. Картинка в глазах то обретала форму, то вновь становилась мутной. Попытка встать не увенчалась успехом из-за сильного головокружения. Рик, подобно ребенку, потирал кулаками глаза, чтобы вновь отчетливо увидеть ее. Однако столик уже был пуст. Сделав усилие встать со своего столика, он направился к столику, за которым она сидела буквально двумя секундами ранее.
– Черт, это ее парфюм. Она сидела здесь. Пустая чашка. Хм, латте с клубничным сиропом, ее любимый кофе. Наверно, это просто чья-то глупая шутка, просто, это невозможно.
– Что невозможно?
– Твою ж, Мила, зачем так подкрадываться, я чуть тебя не ударил рефлекторно.
– Жаль, это было бы забавно.
– Куда забавней, чем испачканные от страха штаны.
– Ахах, ну как знать. Так о чем ты там разговаривал с собой? Или ты общался с призраками? – с издевкой спросила Мила.
– Знаешь, твоя догадка не столько смешна, сколько правдива. Я в последнее время слишком часто с ними пересекаюсь.
– Хочешь рассказать мне? Я думаю, тебе не стоит отказываться.
– Да, я расскажу все, обязательно, только давай для начала поедим.
– Да-да, иначе мы так дойдем до того, сами от голода превратимся в призраков..
Официант принес заказ, чем заставил лицо Милы засиять от предвкушения. Не было сомнения, что она действительно была готова продать душу за эти бургеры. Теперь их стало на одного больше. Выражение лица Рика выражало максимально возможную степень удовольствия. Однако постепенно наслаждение начало сменяться сытостью, и оба уже не так ярко излучали радость. Ужин прошел в тишине. Уже вскоре Рик принялся оплачивать счет, затем оба сели в машину. Мила предложила Рику сесть за руль, на что тот предложил, что готов сесть максимум на руль. Это показалось ей смешным и оба, будучи все еще под впечатлением от бургеров, счастливые корчились от смеха. Наконец они выехали со стоянки на главную трассу. На улице толком не было людей, так как погода была не самая располагающая к вечерним прогулкам. Рик поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться к тому разговору о призраках. Сегодняшний день был слишком приятным, чтобы портить его тяжелым диалогом. И в конечном итоге, каждый из дней превращается либо в сегодня, либо исчезает в небытии, под названием прошлое.
– Мила.
– Да, Рик? – не отвлекаясь от дороги, ответила Мила.
– Знаешь, сегодняшний день… Он был весьма специфичным. Я к тому, что произошло масса событий…
– Рик, дорогой мой. Ты можешь сказать мне обо всем. Клянусь, даже если ты убил человека, я не буду тебя осуждать. Ты можешь мне полностью доверять, – Рик невольно улыбнулся тому, как она точно определила, возможно, даже сама не понимая этого. Это была улыбка сожаления и скорби. Теперь, как бы он не старался это игнорировать, но чувство своего прямого участия в смерти Мартина медленно горело в его груди, в ожидании своего часа для появления.
– А ведь я мог не говорить этого…
– Не говорить что, Рик? – пытаясь скрыть удивление, спросила Мила.
– Ладно, прости меня, хорошо? Обещай, что не будешь осуждать меня! – его голос был полон поникшим, лишь пролетающие мимо фонарные столбы на миг могли показать, что в глазах его застыли слезы.
– Рик, милый, все хорошо. Пожалуйста, не держи все это в себе, я не прощу себя, если… Прошу, расскажи мне, я правда хочу тебе помочь, но ты ведь прекрасно понимаешь, что это невозможно, если ты не откроешься мне.
– В общем, это все произошло сегодня, когда я поехал за своими вещами. Мила, с тех пор, как ты вытащила меня, можно сказать, из того света, я вижу странные видения. Они похожи на галлюцинации, но очень реалистичны.
– И что же ты видишь, Рик? – ей не терпелось побыстрее перейти к сути, интриги всегда вымораживали ее.
– Я вижу страшные вещи. Мия. Она ведь была беременна… и я вижу его, – он замолчал.
– Кого, Рик?
– Ребенка. Он жуткий, очень зол на меня. Господи, я так виню себя за это. В последнее время я только и делаю, что пытаюсь оправдать себя, но эти видения. Эти видения не позволяют мне. И в них так же присутствует Мия, только она не отличается от себя… той, что была моей. Я уже не понимаю, что здесь реально. Только везде в этих видениях, снах я – это я.
– А ты уверен, что ты – это ты?
Рик замолчал. Ему показался очень странным этот вопрос.
– Ответь мне, Рик. Ты уверен, что ты – это ты?
– Я тебя не понимаю, Мила.
Мила резко притормозила. Она включила свет в салоне, потянулась за сумочкой, лежащей на заднем сиденье, и достала оттуда зеркало.
– На, посмотри, Рик, – сказала она, делая акцент на его имени.
– Что посмотреть? – он все еще не мог полностью понять, чего она хочет.
– В зеркало. Посмотри на себя и скажи мне – что ты уверен, что ты – это ты.
– Я итак уверен в этом, что ты от меня хочешь? Почему ты так себя ведешь?
– Тогда почему ты не смотришь?
Потратив пару секунд, он все-таки с некой злостью взял зеркало. Помедлив еще мгновение, он взглянул на себя. И увидел там его. Мартин. От испуга Рик бросил зеркало.
– Что это значит? Черт возьми, что это за тупые шутки? – он был в бешенстве.
– По-твоему, это весело? Боже мой, я ведь верил тебе. Да пошла ты.
Рик попробовал открыть дверь, но та не поддавалась. Он начал в панике дергать ручку, пока Мила спокойно ждала, когда он успокоится.
– Открой эту чертову дверь, Мила, – приказывающим тоном сказал Рик
– Рик, милый. Неужели ты ничего не понял?
– Я понял достаточно. Что ты эгоистичная, самовлюбленная, стервозная и бесчувственная женщина, которая оказалась совсем… абсолютно не той, какой мне казалась. Скажи мне, правда, откуда ты
