на высоких аристократических скулах выступили красные пятна.
— Да как ты смеешь? — прошипел он. — Радуйся, что я вообще до тебя снизошел!
— Я радуюсь, — Юля подняла одну бровь. — Но развлекать тебя на безвозмездной основе не собираюсь. Предлагаю сделку.
— Сделку? Ты? Не смеши. Заткнись и играй, — драк поставил свою фигуру на середину поля.
Юля не пошевелилась. Прошла минута, затем еще одна.
— Тебя накажут, — процедил Эйф. — Лишат…
Драк замолчал, явно подбирая варианты устрашения.
— Чего? — фыркнула Юля. — Простора, прогулок, общения? У меня и так ничего нет. Я ношу ребенка, в котором ты так заинтересован, так что давай сразу отбросим голод, холод и пытки. Ты же не хочешь навредить матери будущей драконессы?
Дэреер мрачно запыхтел. Было видно, как раздражение борется в нем с алчностью.
Поскрипев зубами, драк откинулся на спинку кресла:
— Чего ты просишь?
— Требую, — тихо уточнила Юля. — Свободы. Относительной свободы. Да-да, я поняла уже: из замка не сбежать, а отпускать меня ты не собираешься. Никто не придет на помощь и бла-бла-бла. Тогда зачем держать меня в тесной комнатке? Эдак и с ума сойти недолго. Я хочу свободно передвигаться по замку, иметь доступ в библиотеку. И больше никаких чар. Чисто ради безопасности. Твоя ведьма настолько уверена, что это колдовство не вредит малышке? Я — нет. Меня каждый раз выворачивает наизнанку.
Юля твердо выдержала взгляд дракона. Эйф колебался. И опять на холеном, высокородном лице проступили все сомнения, что позволило Юле прочитать драка, словно книгу: с одной стороны, пленница многого не просит, с другой, уступить женщине — уронить мужское достоинство. С третьей…
Драк опустил взгляд на стол. С него немо вопияли костяные фигурки.
— Что ж, — процедил Эйф. — Я действительно хочу, чтобы моя дочь была здорова. Можешь гулять. Без чар. Я предупрежу Клодину. С библиотекой, — драк злорадно ухмыльнулся, — все сложнее. Это коллекция магических гримуаров. Мой друг собирал их всю свою жизнь, и там нет случайных и безопасных экземпляров. Держись подальше от этих книг. Может, ребенок, которого ты носишь, и маг-дракон, но ты лишена даже капли волшебства. Мы ведь не хотим навредить матери драконессы, верно, Элия?
«Да как бы не совсем Элия», — мысленно проговорила Юля, но спорить с Дэреером не стала.
Она взяла в руки черную фигурку, и игра началась. Юля ходила осторожно: одна победа на два-три поражения. Эйф остался доволен. За игрой он расспрашивал пленницу о ее родном мире. Юля говорила ровно столько, чтобы разжечь любопытство Дэреера.
Роль Шахерезады не вызывала у нее особых затруднений, драком было несложно манипулировать. Играя, Юля задумалась о том, насколько легко это дается Клодине. Если Дэреер и полагал, что является хозяином ведьмы, Юля в этом очень сильно сомневалась.
Благодаря тому, что он, по его мнению, все же кое в чем переиграл бывшую жену, Юля получила самое главное — возможность гулять, наблюдать и делать выводы. Ее образ жизни изменился. Каждое утро она завтракала, терпела сеанс целительства от альвийки и отправлялась бродить по замку до обеда.
Все помещения были вырублены в одной скале в виде неправильного прямоугольника и с трех сторон ограничивались галереями. Четвертая сторона выходила на площадку для посадки дракона.
Со всех сторон выходы наружу были прикрыты скальными выступами. Юля вспоминала, как выглядели с высоты драконьего полета горы — как однообразный каменный лес. От этих мыслей сердце наполнялось отчаянием. Однако Юля продолжала упорно изучать обстановку.
За ней следили. Стражи, воины-пустынники в тюрбанах и пестрых жилетах, равнодушно провожали ее взглядом, но она чувствовала, как внимательно они отслеживают каждый ее шаг.
Иногда она встречала жриц Афреи, сумрачных девушек в странных платьях: темных и глухих у шеи, но с неприлично большим вырезом на спине, почти наполовину открывающим покрытые шрамами ягодицы. Жрицы редко удостаивали Юлю взглядом, но их внимание она тоже ощущала… кожей. Или магией.
Вечерами она тренировала свои способности. Вскоре Юля могла ощущать каждого человека в замке. Особенно ярко она чувствовала дракона Конара, обитавшего на площадке.
Однако днем не выходило сконцентрироваться достаточно, чтобы мысленно отслеживать перемещение людей на пути. А ведь для удачного побега требовалось стать невидимкой.
Дракон. Он тоже входил в план, план «Цэ». Юле удалось вытянуть из Эйфа некоторые сведения: ящер достался драку от любовника как часть наследства. В комплекте с ним шла дюжина воинов-пустынников, хранителей «дикого».
Неприятной новостью для Юли было то, что, по словам Дэреера, дракона было невозможно расположить к себе. Конар не подчинялся никому, кроме своего непосредственного хозяина-хранителя, который кормил его своей кровью несколько дней после появления из яйца. Юле пришлось оставить мысли (безумные, но что только не придет в голову от отчаяния) о том, чтобы угнать дракона.
В одном из разговоров Дэреер хвастливо упомянул о том, как чуть не погубил Эйлана Танеера руками своего отряда пустынников. Он выманил чиновника фальшивым письмом. Наемники отследили передвижение отряда Танеера с воздуха, а затем напали на него из засады. Все, чтобы не допустить возвращения соперника к Элии.
— И все же эти лентяи недостаточно преданны мне, — жаловался Эйф. — Мой незабвенный друг когда-то выкупил пустынников и жриц с невольничьего рынка, и договор таков, что после его смерти мне владеть ими еще целый год. А они не подчиняются, как должны. Не стараются и слишком ценят свои жалкие жизни. Иначе твой драгоценный выскочка Эйлан давно гнил бы в кустах вдоль орочьего тракта. И я не сидел бы здесь взаперти!
Если до этого и Юли и были какие-то иллюзии в отношении Дэреера и возможности как-то с ним договориться, то теперь от них не осталось и следа.
«Боишься, что Эйлан найдет тебя и надерет тебе зад? — холодно думала она. — Правильно. Бойся. Я сама с удовольствием к нему присоединюсь».
Гнев наполнил ее с такой силой, что нагрелось кольцо на пальце. «Магия, — напомнила себе Юля. — Если мне что-то и поможет сейчас, то это магия».
Закончив в тот вечер игру, Юля встала и прошлась вдоль полок. За его плечом выросла Клодина.
— Тебя предупредили? — с легкой тревогой спросила ведьма. — Неодаренным нельзя прикасаться к гримуарам. Этот замок построен на природном источнике
