торговцев.
— Это хорошо.
Возможно, Жезлы такие же порядочные, как и Мечи.
— Слушай, а разве с тобой не было нескольких Старших Арканов?
— Да, некоторые из них сейчас со мной, — ответил я, не вдаваясь в подробности.
Дела у нас шли неплохо, если делать скидку на обстоятельства. По утрам мы шерстили библиотеку, изучая всё начиная с искусства ведения войны и заканчивая инженерией и архитектурой. Даже если я не один из Мечей, я всё ещё могу стать достойным человеком, и миру после апокалипсиса понадобятся люди, которые смогут его восстановить.
Я многому научился, возведя Форт Арканов, и считаю, что у меня хорошо получилось, но сейчас я поставил перед собой задачу научиться большему.
Когда я попросил Доминия несколько книг из его библиотеки, он заодно передал мне папку со всевозможной информацией о Хейвене, включая чертежи и фотографии, которые ему удалось раздобыть ещё Вспышки. Он знал о моём обещании заново отстроить Хейвен в Луизиане для Эви, чтобы мы начали там совместную жизнь. Это было до того, как она вышла замуж за Доминия и родила с ним ребёнка.
Я написал Жнецу: «Перестань вести себя так, будто твоя смерть — уже решённый вопрос».
Доминия: «Перестань вести себя так, будто нет. Меня это уже начинает утомлять, смертный».
Хех.
После библиотеки мы шли тренироваться. По вечерам смотрели фильмы на старых кассетах. Гейб просто влюбился в кино и теперь уже понимал некоторые отсылки.
Брун сказала:
— Старшие Арканы поселились в убежище Мечей? Да Эрем в гробу там сейчас переворачивается. Хотя могилы, судя по твоим рассказам, у неё нет, но ты понял, о чём я. Никто не предполагал, что Старшие будут пользоваться благами ангара. Они должны умереть. Только так мир вернётся на круги своя.
— Не всё так просто.
Брун устало вздохнула.
— Не знаю, получаешь ли ты новости из внешнего мира, но мы тут мрём как мухи. Вы уже сталкивались с этим морозом-убийцей? Это быстро изменит твоё мнение.
Да, всё было вполне сносно… Пока не позвонил Доминия. Он предупредил нас, чтобы не уходили слишком далеко от ангара. Мы здесь чуть с ума не сошли.
— Тотальная заморозка. Ouais, была пару дней назад.
Мороз уничтожил наши посевы и почти весь скот. Сол бросил все силы на защиту нашей фермы своим светом, и сам при этом едва не заработал обморожение.
— Тогда ты должен понимать. Хорошая новость: чуму больше никто не распространяет. Плохая: потому что все, кто был вне своих убежищ, превратились в ледышки! И это не прекратится, пока все Старшие Арканы, кроме одного, не умрут.
Она так просто говорила о смерти моих друзей.
А что там с Мэтью? Он всё ещё бродит где-то во внешнем мире, пряча козырь в рукаве. Что задумал coo-yôn?
— Все здесь настроены на то, чтобы остановить Императора и Фортуну. Они готовы умереть в бою, если потребуется. Но как сражаться, если мы даже найти их не можем?
— А представь, если победит Императрица? — спросила Брун таким тоном, будто это худший из всех возможных сценариев.
— Почему Мечи хотели вывести её из игры? Просто потому что считали, что она уничтожила Кубков забавы ради?
В бумагах, найденных Джоулем, были и другие, весьма стратегические причины, но я хотел услышать ответ от той, кто регулярно общался с Эрем.
— Они хотели её устранить, потому что Императрице нельзя доверять. Главный предатель из Арканов — это Повешенный, но она не сильно лучше.
— Я знаю Эви лучше, чем кого-либо. Она добрая, забавная и пойдёт на всё ради друзей.
Не знаю никого, кто был бы настолько верен близким.
— Я наслышана о тебе. Говорят, ты влюблён в неё.
— Jusqu’au bout, — гордо заявил я. — Всем сердцем и на всю жизнь.
— Ты влюблён в девушку, которой она могла бы быть. Но внутри неё необузданная сила, которая сводит её с ума. Оглянись, природа — та ещё непостоянная сука, а твоя Эви — воплощение Земли-матушки. Нельзя допустить её победы, Джек. Она оставляет за собой лишь яд и разруху. Она сильнее всех Старших Арканов вместе взятых. Эрем постоянно твердила всем, кто готов был слушать: Императрица не похожа на монстра… Но она им является.
— Ты ошибаешься насчёт неё. Когда-нибудь сама в этом убедишься.
Ещё один тяжёлых вздох.
— Читай больше записей Мечей. Учись. В скором времени ещё раз поговорим.
Мы только разъединились, как в кабинет вошёл Кентарх. Судя по мрачному выражению лица, он всё слышал.
— Только Джоулю не говори, ладно? У нас и так слишком много проблем с Башней.
Он продолжал гнать на Сола, разрушая дружескую атмосферу. Чёрт, Джоуль даже стал терпимее к Доминия, сказав, что от него определённая польза, после того как Смерть научил его, как раскрыть ещё один аспект его силы в Лазарете. Когда Жнец, возвращая хроники Каланте, передал нам ещё и бекон, этот жест также не остался незамеченным. Солу же никак не удавалось найти подход к Башне.
— Не скажу, — ответил Кентарх. — Нам не нужны новые распри.
Я недавно подсел к Джоулю и спросил, почему он отказывается идти навстречу Солу.
Он хрипло ответил:
— Я уже рассказывал тебе, что у меня были пять Младших братьев и мама, для которой мы были всем. Мальчишки были теми ещё хулиганами! — Он тепло улыбнулся, но глаза заблестели от слёз. В этот момент я вспомнил, что Джоуль — самый Младший из известных мне Арканов, ему было всего пятнадцать на момент начала игры. — И я точно знаю, что, когда случилась Вспышка, мама вывела этих козлят из дома посмотреть на огоньки, чтобы перевести дух и покурить в тишине хотя бы пару чёртовых минут.
— Господи, Джоуль, мне так жаль. Но причём тут Сол?
— Каждая игра начинается с катастрофы, связанной с той или иной картой, так? И в этот раз был его черёд, понимаешь? Солнце засветило ночью, и люди превратились в пепел. Моя семья превратилась в пепел. В лучшем случае. Он для меня — ходячее напоминание об этом.
Я понятия не имел, что на это ответить. Нельзя же просто сказать: забей и научись жить дальше. Когда после Вспышки ma mère стала Бэгменом, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Злость Джоуля усмирял лишь тот факт, что Сол расправлялся с Бэгменами…
Кентарх прислонился к столу, сложив руки на груди.
— Ты веришь в то, что эта женщина сказала насчёт Императрицы?
— Ты несколько месяцев провёл в компании Эви. Она кажется тебе мировым злом?
— Азарт битвы — не просто слова. Я сам это испытал. Можешь представить
