Глава двадцать вторая
— Анастейза, милая…
— Видеть тебя не хочу. — Я все еще злилась на Тирхана, несмотря на то что с происшествия прошло больше недели.
Уж не знаю, что там гостям сказали жрецы, однако всю эту неделю я справлялась с последствиями эксперимента учителя и их не видела, мне совершенно не до общения с ними было, а тот факт, что королева и ее брат очнулись, не говорил о том, что у них имелось достаточно сил для того, чтобы свободно передвигаться по дому.
Дух, конечно, выброс погасил, ни пожара, ни еще каких-либо повреждений ни опушке, ни лесу причинено не было, однако звук взрыва слышали все! Он дошел во все деревни и переполошил крестьян.
Еще бы не переполошил!
Все дружно решили, что началась война и старосты на местах никак не могли угомонить народ. Пришлось лично в каждую деревню мотаться и успокаивать, впрочем, заодно я присмотрела слуг в дом и нашла сиделок для всех гостей, а также несколько нянек. У Дариолы дитя немногим меньше моего сына. Родрик, кажется, так она его назвала. За ним пока попеременно приглядывали то Кариша, то Лагода, то старшие девочки, рук и правда совершенно не хватало.
Зато сейчас в избытке…
Я ведь не только молодых привела, но и старших женщин, в няньки и вовсе пару пожилых, но бойких взяла. По всем трем деревням чуть ли не коршуном прошлась и выбрала самых подходящих. И времени на раздумья не дала, впрочем, отказавшихся все равно не было. Я ж всех накормлю, и одену, и денег еще дам, а там еще кое-чему и обучу. Лумы ждут своего часа, как и шерсть… По весне часть нанятых вернется к своим семьям, часть осядет в моем доме на постоянной основе. Сироты и здесь есть, и как ни крути они — лишние рты для родственников, пусть и рабочая сила. В общем, все, как и везде, хоть волшебные земли, хоть нет, а человеческие отношения штука сложная. Впрочем, уверена, что по итогу тех, кто захочет обратно в деревни вернуться окажется гораздо меньше, чем они сейчас сами думают. Обижать никого из них я не планирую, по труду и награда. А там, может к весне еще народ подтянется на мои земли? Все же маленькое у нас население… Рук везде не хватает.
— Дорогая, я был не прав. Анастейза, не будь так жестока. Смилуйся над старым дураком.
— Я и так милостива. — Хмуро отмахнулась от Тирхана. — Что бы сделал на моем месте король?
— Казнил, — обречённо выдохнул учитель и опустил седую голову.
Я кремень! Кремень, я сказала! Никакой жалости!
— Вот именно, а ты — жив, и так как у тебя появилось свободное время, пора наших ребятишек приучать к дисциплине и урокам. Расписание перед тобой. Можешь внести коррективы.
— Но я тоже хочу на ваши занятия! — Тирхан вскинул голову и упрямо сжал кулаки. — Я тоже хочу пойти на эти особенные занятия.
— Я не могу брать с собой человека, который ради чудес готов пожертвовать жизнями окружающих. И я до сих пор не вижу спокойствия в твоих глазах. Ты так и не понял, что натворил.
— Я понял все, девочка. Я все очень хорошо понял и благодарен, что хранитель Колыбели спас нас всех. Ты же знаешь, я лишь недавно…
Тирхан снова опустил голову… Я закусила губу, заставляя себя молчать и не кинуться обнимать этого старого дурака, который только вчера перестал видеть кошмары и кричать по ночам. Когда весь масштаб того, что он натворил дошел до его сознания, Тирхан перепугался не на шутку. Хуже того, когда я примчалась к лаборатории, что находилась не в самом доме, а в его пристройке, Тирхан стоял в снегу на коленях, покорно ожидая того, что его накажут по правилам двора — то есть тут же не сходя с места лишат жизни.
Даже сейчас, если закрыть глаза, то его образ, поникшего, трясущегося не от холода, а от ужаса, встает перед взором. Каким безумным был его взгляд! А первые слова…
Вдох-выдох, девочка, это в прошлом. Да, учитель болван, да нарушил негласное правило, да и я сама хороша. Надо было сразу его за уши из лаборатории вытаскивать, а не надеяться на благоразумность человека, который наконец дорвался до пробирок.
Да и кто знал, что в товарах купца окажется бочонок с аммиачной селитрой? Воистину царский подарок… Был.
— Это твое наказание, Тирхан. И оно не обсуждается. Ты здесь в роли учителя. Вот и учи детей, а мне твои услуги в моих занятиях не понадобятся.
— Стейзи, детка…
— Я все сказала. Вот расписание, которое ты можешь корректировать, после — принесешь на обсуждение. И если потребуется мы поменяем, но больше про эксперименты и чудеса я не желаю слышать.
— Стейзи! Я виноват, я…
— Даже сейчас ты готов на все лишь бы одним глазом увидеть, каким образом я стану пробуждать магию в латентных одаренных и в тех, в ком нет и крупицы дара. Я люблю тебя, Тирхан, уважаю, но если ты не осознаешь, что полагаться только на дар или помощь извне нельзя, что жажда знаний не должна стоять на первом месте, то наши отношения изменятся. Если я ценна и дорога тебе только из-за приключений и новизны в твоей жизни, то…
— Это не так!
— Вот и посмотрим, насколько это не так. А сейчас мне нужно идти к гостям. Посмотри расписание, прикинь темы уроков для каждой из групп детей. Позже обсудим.
Я первой вышла из кабинета под гробовое молчание. Была ли я жестока? Наверное. Вот только и иначе поступить я тоже не могу. Я знаю, что старого человека нельзя переделать. Он привык так жить. Он привык, что и сам без своих знаний и умений никому не нужен. Ни детям, ни жене, ни королю… Он весь сосредоточен на экспериментах и поиске новых знаний. И давно стоило его перефокусировать, может и получится.
Я протяжно выдохнула, оказавшись за дверьми кабинета. Устала. А впереди еще диалог с Дариолой и ее братом, который точно будет нелегким.
Для общения с ними я выбрала их гостиную. Они все также еще были слабы, а потому какой смысл над ними издеваться? Хотя то, что они оба волнуются я знала. И готовились к встрече со всем почтением. Но смешно, право слово, когда ты вынужден соблюдать весь этикет, при этом не имея даже собственного туалета. Швеи, конечно, начали обшивать гостей, но… Дело не особо быстрое, когда в помощниках никого нет. Сейчас веселее пойдет работа. Уже дом меняется… Все к лучшему.
— Ваша светлость! — при моем появлении рыжеволосый молодой человек вскочил с софы.
— Сидите, — приказала я, хотелось сказать мягко, но вышло властно, и мужчина не посмел ослушаться.
А красив у Дариолы брат. Пусть и немощен пока, и выглядит откровенно больным, но, когда выздоровеет… Оба они красивы, и королева Нармада и ее брат. И мы с девушкой действительно немного схожи чертами лица, фигуры чуть отличаются, у меня грудь пышнее, а волос у нее того светлого рыжего оттенка, что с моим золотым по темноте легко спутать. Вот почему тогда на дороге Авеш и Шева меня за не приняли. Глаза правда, что у нее, что у ее брата теплого орехового цвета, даже удивительно, чаще рыжеволосые зеленоглазы.
— Давайте отбросим официальное обращение. — Я присела рядом с Дариолой и погладила Родрика по макушке. Ребенок был сонным, а все равно отреагировал на мое прикосновение улыбкой. Мимолётной, но все же… — И познакомимся.
— Граф Ксандер Истрийский к вашим услугам, Ваша светлость. Мы очень благодарны вам за наше спасение и клянемся…
— О клятвах поговорим позже. — Оборвала его речь. — Я Анастейза, герцогиня Дарремская, в девичестве Моррисон. И предлагаю обращаться друг к другу по именам. Давайте хотя бы на время забудем о титулах?
Дариола едва слышно выдохнула, она начала расслабляться, хотя нет-нет, а все равно кидала на меня взгляды больной фанатички. Я прекрасно понимала, чем они вызваны. Бесили ли меня такие взгляды? Скорее воспринимались мной как неизбежное зло. Я для этой девочки действительно наместник богини…
— Я не достоин такой чести, — пылко заявил Ксандер, — вы…
— Прошу вас. Ксандер, я такой же человек, как и вы. Из плоти и крови. И пусть мой титул выше вашего, но думаю, мы смогли бы стать друзьями. Мне нужны друзья, а вам?
