Через несколько долгих секунд эфемерид глубоко вздохнул и медленно убрал ладонь с моего лица. Открыв глаза, я вскрикнула от страха и, умудрившись развернуться в крепких объятиях мужчины, запрыгнула на него и вцепилась всеми конечностями. Дыхание мужчины участилось, ловкие руки заскользили по моему телу. Но я почти не чувствовала этого: отходя от шока, осторожно посмотрела вниз.
Мы с эфемеридом висели в воздухе — очень высоко, почти на уровне облаков, если бы они тут были. Но белесое небо было чистым, припорошившись лишь легкой дымкой. Оранжевые солнышки, казалось, были объяты пламенем, очертания кругов словно плавились от собственного жара. Под нами, куда бы я не посмотрела, простиралась яркая пустыня, полная оранжево-красного песка. И лишь вокруг редких, но огромных строений, можно было заметить желтые пятна чахлых растений. Строения же сверкали и переливались желтовато-белыми камнями, из которых они были выстроены, да манили свежестью огромных искусственных озер.
— Все это мое, — жарко шептал эфемерид, лаская меня. — Все эти земли, дворцы… все будет и твоим. У эфемеридов не принято заводить гарем. Возможно, покажется странным, но мы предпочитаем только одну жену. И я свою уже выбрал — мы будем править вместе…
Мужчина поднял руки и развернул мое лицо к себе. В панике я снова взвизгнула и вцепилась в него еще крепче. Эфемерид крякнул: видимо не очень приятно было ощущать насмерть вцепившиеся в тело пальцы.
— Это ненастоящее, — с трудом прохрипел он. — Просто некая тень моего материка. Иллюзия…
— Отпусти меня, чудо-трава, — потрясенно прошептала я и, боязливо опустив одну ногу вниз, с облегчением нащупала носками твердый пол в пустоте, которую видела под собою.
Осмелев, быстро слезла с эфемерида, окинув при этом мужчину таким взглядом, словно это он на меня залезал. Мираж пустыни постепенно таял. Сквозь яркую картинку уже чуть просвечивали очертания комнаты, видимо, заканчивалось время заклинания. Эфемерид снова притянул меня к себе. Сейчас я не стала медлить и, схватив его ладонь, вывернула ее за спину мужчины. Не ожидавший такой подлянки эфемерид, послушно оглянулся. Что мне было и надо — усиливая его движение, я направила руку резко вниз, и сама поднырнула, позволяя тяжелому телу свободно взлететь и кубарем укатиться в угол.
Эфемерид вновь растянулся на обломках стульев, выдав при этом витиеватую многозначительную фразу. Многозначительную, поскольку я не поняла ни слова. Но так как, при ее произнесении более не возникло никаких миражей, то значит, это просто непереводимый эфемеридский фольклор. Долго не разлеживаясь, мужчина вскочил и кошачьей походкой стал приближаться:
— Хочешь поиграть? — мягким, почти обволакивающим тоном, произнес он: кажется, я его разозлила. — Ну, давай, поиграем, девочка…
Он напал стремительнее змеи. Охнув от неожиданности, я еле успела отклониться в сторону: ушла в откат и вновь вскочила на ноги. Теперь между нами находился прикрученный к полу стол. Эфемерид в ярости смел с деревянной поверхности все бумаги: карты, шурша, плавно осели на пол, словно осенние листья.
Сердечко бешено колотилось: я чувствовала, что передо мной воин, который намного сильнее. И все мое умение пригодится лишь только в одном случае: отвлечь приемом, свалить с ног и убежать. Первую часть плана я легко претворила в жизнь, со второй дело обстояло хуже: бежать было некуда. А противник, тем временем, уже прекрасно знал о моих возможностях и уже не позволит себе расслабиться. Ибо этим он даст мне еще один шанс его унизить. На губах эфемерида залегла жесткая складка: он явно был в курсе всех моих умозаключения. Пока я не проявила себя, у меня был некий шанс, теперь же я была как на ладони. Мужчина уже распрямился, откровенно забавляясь ситуацией, но при этом тщательно контролировал каждое мое движение, тут же отвечая на него, а иногда даже предугадывая.
Поддавшись панике, я рванулась к двери, надеясь выбить замок: других путей отступления придумать не смогла. Но эфемерид с легкостью просчитал и это устремление. Он мощным прыжком оказался на моем пути и даже чуть застыл, смакуя момент. Я по инерции врезалась в мужчину: рука эфемерида мгновенно оказалась на моей шее, и он шагнул вперед, прижимая меня спиной к стене. Я вцепилась в сжимавшие горло пальцы, стараясь отодрать их и впустить в себя глоток воздуха. Немного полюбовавшись моей беспомощностью, эфемерид нарочито медленно прижал меня к стене своим телом и отпустил руку. Я судорожно вдохнула воздух и закашлялась.
Эфемерид взял в руки мою голову и развернул вверх лицом. Сжав зубы, я с вызовом посмотрела в черные глаза мужчины. Он же был спокоен: по лицу эфемерида бродила весьма довольная улыбка. Улыбка удава, знающего, что жертва от него никуда не денется, поэтому можно с ней немного позабавиться. Будущее предстало в весьма мрачном свете: долгая семейная жизнь, полная таких вот садо-мазо игр.
Насладившись своей победой, эфемерид жестко зафиксировал рукой мой подбородок и страстно впился в губы, проникая в рот раздвоенным языком. Задрожав от страха, я отчаянно рванулась, но эфемерид лишь еще сильнее прижал меня к стене, почти выдавив из легких весь воздух. Другой рукой он рванул ткань на моей груди. Бифлекс выдержал, лишь растянувшись, но на пол, стуча каплями дождя, посыпались многочисленные стразы кроваво-алого цвета.
— Гемм! — дверь распахнулась, и на пороге возник другой эфемерид: он был немного старше, ниже и коренастей.
В раскрытую дверь внутрь комнаты тут же проникли звуки бьющих о борт судна волн, резкие крики птиц и невнятные разговоры кеприйцев.
— Что?! — чуть отстранившись, спросил Гемм.
В одном негромком слове чувствовалось такая ярость, что у меня засосало под ложечкой: кажется, еще секунда и тело несчастного, осмелившегося побеспокоить эфемерида в его каюте, растечется по грязному полу неопределенной кровавой массой.
— Прости, что отвлекаю, — чуть виновато произнес ворвавшийся эфемерид. — Но ты должен это видеть.
Гемм зарычал, но, отпустив меня, развернулся к вошедшему. Я, ощутив свободу, тут выкарабкалась из угла, куда он меня загнал, и скользнула в сторону стола в поисках временного укрытия.
— В твоих интересах, чтобы это было действительно важно, Нотт, — с угрозой в голосе проговорил Гемм и широкими шагами направился к выходу.
Дверь осталась распахнутой. Немного осмелев и решив, что я все равно ничего не теряю, скользнула наружу. По пути провела рукой по косяку и с удивлением не обнаружила ни намека на замок: значит, дверь закрывалась магически. Оказавшись на широкой палубе, торопливо осмотрелась. Гемм с помощником всматривались вдаль, стоя у правого борта. Несколько полуголых эфемеридов, — видимо, матросы, — подчеркнуто безразлично занимались своими делами, украдкой бросая на меня любопытные взгляды.
