— Его нет! — раздался разочарованный возглас.
Я посмотрела вниз и вскрикнула, обнаружив огромную дыру в груди.
Тени ифрита и дракона начали удаляться. Я протянула руку.
— Нет, постойте, у меня есть сердце! Просто временно потерялось, такое бывает. Я не обманываю, послушайте… — Но они продолжали отступать, с каждым шагом возвращаясь обратно в царство грез, и мои пальцы цеплялись за пустоту. — Не уходите. Вы мне оба нужны…
— И это меня они называют Бессердечным, — прозвучал до боли знакомый голос, и вперед выплыло белое лицо, поблескивая короной с выемкой на месте рубина фортуны.
Я приподнялась на локтях:
— Папа?
В тот же миг тяжкий морок развеялся, и я поняла, что сижу в кровати и смотрю в пустоту. Арахна и Магнус спали. Бабочка пристроила усики пауку на плечо, а тот во сне отталкивался ножкой от наличника, покачивая дворец из паутины.
Я встала, на цыпочках прокралась к кувшину, плеснула воды на лицо и приложила холоднющие пальцы к щекам. Меня всю трясло. Из темных глубин зазеркалья на меня посмотрела бледная, как моль, принцесса. Уголки губ подрагивали, словно готовясь разъехаться в оскале, а глаза казались угольно-черными, ни грамма синевы, которой они искрились днём. Я пощипала щеки, переоделась за ширмой и всё так же на цыпочках выскользнула из комнаты.
— Веди, куда глаза глядят, — вздохнула я.
Замок усмехнулся.
* * *
Стены пастельных тонов, изысканная обстановка, аромат неприлично дорогих духов — всё в этом будуаре свидетельствовало об исключительной утонченности хозяйки.
Грациана сидела перед большим зеркалом в золоченой раме и завершала вечерний туалет. Подправила и без того идеальный локон, подрисовала изгиб брови, прошлась невесомой пуховкой по алебастрово-белой груди, придав ей завораживающее мерцание.
Финальным штрихом капнула на запястье и в ложбинку меж грудей содержимое флакона под драгоценной крышкой. В покоях разлилось благоухание горького миндаля и пачули.
— В такие минуты я жалею, что появился на свет зеркалом, — вздохнула поверхность и мечтательно затуманилась.
Грациана с улыбкой поднялась.
— Многие отдали бы что угодно за счастье оказаться на твоём месте.
Наряд из темно-красного шелка со струящимся шлейфом как нельзя лучше подчеркивал идеальные изгибы и обманчивую хрупкость хозяйки. Иллюзию хрупкости поддерживала и самая тонкая на весь драконий мир талия. Вообще-то оставалось только поражаться тому, как ей удаётся удерживать верх и низ туловища. Злые языки любили шептаться, что причина — в железном стержне внутри леди Грацианы. Ей это льстило.
В дверь робко постучали.
— Войдите.
Протиснувшаяся бочком служанка принесла поднос с десятком серебряных плошечек. Если собрать их содержимое вместе, не наскреблось бы и горсти. Возмутился бы даже воробей.
Глаза Грацианы обежали все мисочки и остановились на последней. Брови сдвинулись, умудрившись не образовать на лбу морщин.
— Что это?
— Пророщенная пшеница, как вы и просили… — пролепетала Люсиль.
— Я велела принести пятнадцать зернышек, пятнадцать! Это-то можешь запомнить, дурья твоя башка? — Коготь с идеальным маникюром ткнулся точно в центр лба, и девушка ойкнула, потирая красный след.
— Пятнадцать и есть, госпожа, как просили.
— Я, не пересчитывая, вижу, что их здесь шестнадцать, — отрезала Грациана и отвернулась к шкатулке с серьгами. — Унеси. Видимо, все здесь сговорились уморить меня. В своём собственном доме я не могу рассчитывать даже на легкий ужин перед танцами. Если я упаду там в голодный обморок, в этом будет виновата твоя нерадивость.
— Да, госпожа, простите, госпожа. И вот ещё, госпожа, для вас цветы. Сказать, чтоб принесли?
— Отправь их обратно господину Кроверусу, — равнодушно отозвалась Грациана, вдевая бриллиантовую гроздь в правое ухо.
— Но они не от господина Кроверуса.
Грациана замерла, не успев вдеть вторую серьгу.
— А от кого же тогда?
— От господина Кольцони. Сам он тоже ждёт вас внизу.
— Почему меня не предупредили, когда пришли букеты от господина Кроверуса?
Люсиль начала тихонько пятиться к двери.
— Потому что их сегодня не было…
Грациана развернулась так резко, что затрещала ткань.
— Кааак не было? — Шёлк полыхнул алым, а за окном прогрохотал гром, словно само небо разделяло её негодование. Голос хозяйки прошёл звуковой волной вдоль хребта служанки, пересчитав все позвонки. — Ты опять что-то напутала, негодная девчонка!
— Нет, госпожа, мы несколько раз перепроверили. Даже сами осмелились послать весточку тамошнему слуге и уточнили. Господин Кроверус сегодня ничего не присылал. Подумали ещё, что дело в той принцессе… Наверное, ему просто некогда, вот и забыл.
Забыть о Грациане Лучарус?!
Вздумай девчонка плюнуть в святой колодец, и то согрешила бы меньше.
Извинением ей отчасти служила исключительная миниатюрность мозга.
— Какой ещё принцессе? — процедила Грациана, едва шевеля губами.
— Той самой, от которой он голову потерял. То есть репутацию, — поправилась Люсиль, не подозревая, что лишь эта оговорка спасла её волосы. — Едва не потерял репутацию.
В памяти Грацианы всплыло испачканное всклокоченное недоразумение с самым писклявым на свете голоском — таким только пытки в застенках устраивать.
— Значит, она вернулась?
— Д-да, ещё вчера, госпожа.
Служанка наткнулась спиной на дверь и, проворно нащупав ручку, занесла одну ногу за порог, и уже оттуда спросила:
— Я могу быть свободна?
Весьма своевременный маневр, ибо больше всего хозяйке дома сейчас хотелось надеть поднос со всем содержимым ей на голову.
— Да! — гаркнула Грациана.
И девушка мгновенно исчезла, словно её сдуло криком.
Оставшись одна, Грациана натянула перчатки, защелкнула браслеты, подхватила меховую мантилью и направилась к выходу.
Последний шанс, Якул.
А эту белобрысую пищалку она просто растопчет.
Глава 25
про опасность, которую таят в себе полночные вальсы и откровенные разговоры
— Почему сюда?
Ты сказала: куда глаза глядят. Твои глаза привели сюда.
— Он там?
А сама как думаешь?
Вопрос я задала для порядка, хотя ответ и так знала. Замок прав, не он меня — я его сюда привела. Из-за полуоткрытой створки лилась тихая музыка, а танцующие на полу тени, ложась кружевом тьмы, были красноречивее слов. Кажется, в последнее время я научилась чувствовать дракона, где бы он ни находился. И это пугало.
