И всё бы ничего, понимаете?
Я могла отказаться, отодвинуться от него, потому что я очень боялась ответственности и того, что может случиться дальше. Тем более, сама ситуация не располагала к подобным заявлениям.
Но Анарендил славно потрудился, видимо предчувствуя, что я буду сопротивляться. Он достал из кармана своих штанов кольцо с огромным зеленым камнем, который сверкал в свете свечей и очага.
— Я понимаю, возможно, ты представляла это как-то иначе, — он занервничал, и его взгляд стал растерянным. — Но я выбрал такое кольцо, которое однозначно подойдёт твоим чудесным пальчикам и будет напоминать обо мне — всегда. — И он надел кольцо мне на средний палец левой руки — как того и требовали традиции в Сидхе. — Согласна?
Могла ли я отказаться?
Мне всё кажется до сих пор, что выбор у меня был, но хорошо, что я тогда согласилась.
Я кивнула, рассматривая кольцо.
— Ты меня убедил, — прошептала я. — Но почему она хочет меня убить?
— Потому что ты выросла в лучших условиях, чем она — ведь она жила с отцом-эльфом в стране, где живут только эльфы, для которых она была изгоем, ребёнком, рождённым вне брака. И, когда однажды увидела твоего бывшего мужа в Дальних Лесах влюбилась в него без памяти. Главной целью Милавы стал Лука, сын Зенона. Она преследовала его, и конечно же, в её планы не входило то, что у него где-то живёт жена. В общем, ты для неё — преграда для того, чтобы владеть Лукой безраздельно, но есть одна проблема, опять же.
Я вопросительно посмотрела на эльфа.
— Она всё время забывала, что ты — его жена, её сестра, ведь отец ей рассказал обо всём.
Чем больше я слушала, тем больше запутывалась.
— То есть, она знала, что у неё есть сестра? — уточнила я, пытаясь распутать этот странный семейный клубок.
— Знала, Сильвия же принесла Милаву к советнику сама, и рассказала о том, что магиня умерла. Он не долго горевал, таков уж эльф, пока не встретит свою адхи…
Анарендил снова задумался о чём-то, сложив руки на груди и смотря в даль.
Я села за стол, налила себе ещё отвару, и начала его пить, старательно контролируя своё дыхание, потому что где-то внутри Заря решил, что ситуация неординарная, и пора бы уже выбраться, чтобы разобраться.
— Когда я узнал про Сильвию, я бесконечно расстроился, — тихо проговорил эльф. — Сначала я решил, что это такая насмешка судьбы — обрести свою адхи, которая не может быть твой женщиной. А потом ясус мне разъяснил всё подробно, показал бумаги советника, какие смог найти.
— Советник разрешил ясусу копаться в семейных тайнах? — удивилась я. — Как такое могло произойти?
— Ясус их выкрал, скопировал и вернул назад. Советник ничего не заметил. Ты хотела бы познакомиться с отцом? — спросил мужчина, повернув ко мне свою рыжую голову.
— Нет, — отрицательно покачала головой я. — Мой отец — Флавиан, этого достаточно. Папа, должно быть, был в ужасе, когда Милава пытала его.
Анарендил покивал моим словам.
— Теперь становится понятно, зачем Милаве светлая магия Сильвии — она, возможно, хочет восстановить баланс сил в своём теле, — высказал Анарендил предположение.
— Зачем ей это нужно? — я никак не понимала, зачем Милаве это.
— Затем, чтобы выйти замуж за Луку, моя адхи. Законы вашей страны таковы, что у императора может быть жена только со светлыми силами. Вероятно, от рождения Богиня планировала вас свести, чтобы наладить мир между странами, или просто даровать своему сыну сильную жену, но в тот момент одно наложилось на другое, и когда маленькая Гликерия каким-то образом вызвала Богиню к своей колыбели, Триединая обезумела от самомнения, и забрала силы.
— То есть, Лука действительно сын Богини?
— Да, внебрачный, так сказать, — хмыкнул эльф. — Зенон был прекрасен в молодости, знаешь ли, и многие девушки и женщины сходили от него с ума. Богиня тоже не устояла, и забеременела от него. Тогда как раз и появился закон о многомужестве, которым она прикрыла свои отношения с Зеноном.
— Какое безумие, — только и смогла сказать я.
— Давай пока отойдём от этой темы, моя адхи, — он подошёл ко мне ближе, присел на корточки передо мной. — Пусть остальная часть ночи пройдёт спокойно. У меня на эту ночь большие планы.
Я покраснела.
— Нет, нет! — воскликнул улыбающийся Анарендил. — Брачная ночь будет уже после нашего союза. Мы не будем нарушать традицию. Я хочу выспаться как следует, — он взял меня за руку, поднимаясь, и потянул меня за собой. — Пойдём.
Разве я могла отказаться?
Глава двенадцатая. Тебе не убежать.
— Ты не можешь править Валедой, сын! — выкрикнул отец, гневаясь. Зенон стукнул своим огромным кулаком по столу и отшвырнул в сторону стул, на котором всё это время сидел. — Ты перестал держать себя в руках! Я предупреждал тебя! Не! Связываться! С Этой!
Он рыкнул и отошёл к окну. Спина его широко расходилась при его глубоких вдохах и выдохах, что даже мне немного стало страшно.
— Отец, откуда я мог знать, — начал было я, но тот резко повернулся ко мне, сверкая глазами. Седина уже давно серебрила его рыжие волосы, отчего те уже не казались такими яркими.
— Я тебе говорил! Лично я! Она всегда смотрела на тебя глазами безумной! Нельзя доверять женщине, если она настолько, если она так безоглядно влюблена в тебя! Особенно, если ты к ней не испытываешь такого же чувства!
— Я думал, — снова хотел сказать я то, что я думал, но отец снова рыкнул.
— Ты ещё совсем мальчишка! Тит твой младший брат, и даже он рассуждает в разы разумнее тебя! Гликерия подходила тебе всем! Всем! Ты не стал её искать сначала, решил, что проучишь её. Ну и как, сынок! Проучил?!
Он снова устремил взгляд в окно, отвернувшись от меня.
— Она меня не любила! Она так легко отказалась от меня!
Я услышал снова рык.
— Ты глупец! Идиот! Семь лет она прожила без тебя! Семь! И на восьмой ты продолжил её отодвигать от себя, пытаясь доказать, что ты главный, — он нервно хохотнул. — Женщины не глупее нас, порой и умнее бывают, и это нужно признать. Ты знал, всегда знал, что она в тебе души не чаяла! И что? Ты все упустил! А какой это был бы союз! Союз двух Хозяев Утренней Зари!
Отец уткнулся с силой ртом в кулак и замолчал.
Я не понимал чувств отца. Подумаешь, Заря! Зато теперь я знал её истинное лицо, без маски лжи и хитрости — она думала, что сможет выйти замуж за императора Валеды, обведя его вокруг пальца своими женскими уловками. Но я всё узнал, и даже почти отстоял свою честь в сражении с ним.
— Ты править больше не можешь, Лука, — хрипло вынес вердикт отец. — У тебя нет Зари и каких-нибудь других способностей, ты горяч, не контролируешь себя, а теперь я выяснил, что ты и глуп в добавок.
Я поперхнулся гневом.
— Что?! — просипел я от растерянности. — А кто…?
— Тит, конечно, — отец повернулся ко мне, непреклонный — и я понял, он с самого начала нашего разговора знал, что именно мне скажет. — Он умён, хитёр, и умеет говорить с Небесами. Конечно, он не носитель Зари, но, возможно, время Зари в Валеде вышло…
И отец замолчал.
Меня раздирали противоречия. Я, не спрашивая больше ничего, рванул дверь на себя, и выбежал в коридор. Там, как и всегда, стояли безмолвные чёрные статуи наших слуг, которые, как и всегда, сделали вид, что ничего не происходит.
Но оно происходило! Я бежал по коридорам дворца, мысленно проклиная тот день, когда я встретил её — Гликерию, конечно же. Она всегда мне нравилась, безумно привлекая внешностью и особым, острым умом, подмечая то, что я не видел или не слышал.
Я бежал и бежал, но коридоры всё не думали кончаться. Я слышал, как гулом отдаются мои шаги, понимал, что за мной нет погони.
Я больше никому не нужен здесь, вот что это означало.
Наконец, я добрался конюшен, выбежав через служебную лестницу, и, оседлав коня, рванул куда глаза глядят.
Меня больше ничего здесь не держало.
