но все равно не понимала, о чем они толкуют. Кто такой Олаф? Сын хозяина?
Профессор понимающе покивал и переменил тему разговора.
— Я хотел бы поговорить с вами. В Каллине неспокойно. Темные напирают и уже пробились в сенат. И появился Стар Клив.
— Помню, помню его, — Сирил обратился уже ко мне, поясняя. — Он приезжал сюда лет пять назад, окруженный прихлебателями из темных. Хотел подначить василисков на бунт. Тогда мы с вашим наставником поддержали правительство и выгнали его отсюда. Но сейчас нам плевать на сенат, профессор Эфорр. Мы предпочли бы остаться в стороне.
— Мне сообщили, что Клив снова рвется сюда, мистер Сирил. Пока что он на ножах с темными, но предатели есть и среди них. И я думаю, что дело в золотых приисках.
Сирил хитро усмехнулся.
— Тут много чего есть интересного и вам это известно, профессор. Не только золото. Больше всего он интересовался теми черными пятнами за холмами.
— У вас есть нефть? — пораженно воскликнула я.
— Магически заряженное вязкое вещество, которое просочилось с Той Стороны из-за махинаций темных еще во времена Каллина Благодетеля, — сказал профессор. — Но вы ведь осознаете, что сенат также стремиться проникнуть сюда? Я бы на вашем месте не был столь беспечен, мистер Сирил. Сенат давно положил глаз на Пустошь Шредера и спрятанный в ней Оазис. Сейчас они просто ждут, когда вы с Кливом и темными перегрызете друг другу глотки, и можно будет без проблем забрать все ценное. В Катане даже идет клеветническая кампания против оборотней, и особенно василисков.
— Я учту, профессор, — ответил Сирил серьезно.
Обед длился долго. По моим подсчетам часа три. Семейство, подкрепившись, пришло в хорошее настроение и оживилось. Беседа снова вернулась к истинным парам, кого-то осуждали, кому-то перемывали кости, и Эфорр заторопился.
— Тут уже невозможно находиться, Катерина. Закругляйся и пойдем, — раздраженно прошептал он мне.
Затем откланялся, сообщил хозяину, что оставаться на ночь мы не будем и пришлем человека за багажом.
— Не останемся на ночь? — удивилась я, когда мы вышли за ворота.
— А разве мы не хотим уединиться? — приподнял он бровь.
Ах, ну да. Сердце жарко встрепенулось и ухнуло вниз. Аж голова закружилась.
Он обхватил меня за талию и мы медленно пошли к океану. Уже вечерело и солнце катилось куда-то за горизонт. В небе пролетело несколько василисков.
О, нет! Василиски!
— Ты не против, если я сегодня обращусь и покрасуюсь немного? — задумчиво поинтересовался Эфорр.
Ого, чего-то мне стало страшно!
— Боишься?
— Немного.
— Но я же героически пережил испуг, когда ты демонстрировала свои метаморфозы. И даже не упал в обморок. Теперь твоя очередь, — невозмутимо протянул этот подлец, скользя ладонью ниже.
Как будто он не понимает разницы между василиском и метаморфом! Я мстительно ударила его по пальцам.
Мы вышли к уединенному пляжу и обнялись. Руки профессора снова опустились на мои ягодицы. Притянули меня потеснее, слегка приподняв.
Охнув, я прижала ладонь к его напряженному животу. Прерывистое и горячее дыхание Эфорра опалило кожу.
Я ощущала, как сокращаются его стальные мышцы под моими пальцами, как он раскаляется и мелко дрожит… Этот жар плавил и меня.
Но Эфорр вдруг отстранился, и я разочарованно застонала.
— Не могу удерживать ипостась, — хрипло выдавил он.
Я отступила на шаг — глаза его уже приняли золотистый оттенок и весь он стал вдруг больше и мощнее.
Молча кивнув, я уселась на песок и подобрала ноги.
Эфорр повернулся ко мне спиной и направился к океану. В какой-то момент его тело резко напряглось, а по шее вверх поползла блестящая чешуя. Он вскрикнул, согнулся, и передо мной вдруг расправил крылья огромный золотой змееящер. Пробежав немного вперед, он взвился в воздух, и я смогла хорошенько его рассмотреть. К крыльям прилагались две изящные лапы и гибкий змеиный хвост.
Я закрыла глаза ладонями. Какое безумие! Профессор Эфорр и правда чертово чудище!
Змей радостно метнулся высоко в небо и потом рухнул в океан с каким-то ликующим и громовым урчанием.
Оказалось, что он еще и плавает, да. Сквозь пальцы я смотрела, как мой любимый плещется, поднимая маленькое цунами.
Еще бы — такая туша!
В следующий миг он исчез и я забеспокоилась, не потонул ли.
Но нет. Из воды вышел уже человек. Совершенно обнаженный, кстати. И двинулся он прямо ко мне.
Определенно, никакой профессор не скромник. Вот ни капельки.
Я вцепилась в подол платья и подняла на него глаза. Черты лица стали жестче, мокрые пряди падали на лоб, а грудь вздымалась, как после бега на длинную дистанцию.
Приблизившись, он окинул меня потемневшим взглядом, опустился на колени и судорожно вздохнул. Не отводя от меня глаз, потянулся вперед и накрыл сверху тяжелым, разгоряченным телом.
— В воде трансформация происходит не так болезненно, — прошептал он мне на ухо, прикусывая мочку.
Сильная мужская рука сдавила грудь, замерла так на секунду, будто спрашивая разрешения. И получив безоговорочное согласие в виде моего хрипловатого всхлипа, коварно и неумолимо заскользила вниз. Губы обожгло поцелуем и я, вцепившись в короткие волосы на аристократическом затылке, наконец-то узнала, что значит быть женой василиска по-настоящему.
А не так как тогда в
