— Коллеги, а что вы знаете о мэтрессе Аухелии Бродес? — спросила я.
— А что, разве старая карга еще жива? — озадачился Максимильян Сверг.
Мы с деканом факультета артефакторики общались крайне редко, поэтому я даже удивилась, что он вступил в диалог. Взглядом предложила ему продолжать.
— Нет, конечно, Максимильян, — ответил Альберт Кьюсек. — Мэтресса некромантии давно уже покинула нас. Крайне своеобразная и непримиримая особа была при жизни. Но умная. Считается непревзойденным авторитетом в своей стихии. По ее трудам написано несколько учебников, по которым и сегодня учатся некроманты. Была убита лет триста назад, точную дату сейчас не вспомню. Захоронена где-то неподалеку. А почему вы интересуетесь, маэстрина?
— Она как раз на городском кладбище захоронена. Столкнулись сегодня ночью с ее призраком. Мэтресса нам помогала, ребята следовали ее подсказкам, что дало нам шанс дождаться стражу.
О том, что я тоже с ней общалась, промолчала.
В городскую библиотеку я все же нашла время выбраться. Завела читательский билет, оплатила абонемент на месяц. И да, отыскала нужные книги. К счастью, их выдавали на руки, потому что позволить себе изучать эти толстые работы в читальном зале в городе я не могла.
С ректором мы вернулись к прежнему рабочему стилю общения. Виделись нечасто и всегда по работе. Хотя один раз столкнулась с ним на выходе из общежития. Оказывается, он живет тоже здесь же, на верхнем этаже.
В целом, ничего не изменилось, кроме его взгляда и улыбки. Это был не флирт, ни малейшего повода заподозрить себя в интересе к моей скромной персоне месье Гресс не давал. Но женщины чуют этот самый интерес иначе. Интуицией. Третьим глазом. Копчиком. Какими-то чакрами или... не знаю даже чем, но я чувствовала, наш молодой ректор запал на Мариэллу Монкар.
А я, Мария Каменева, была вместо Мариэллы. И хотя тоже была бы не против, но... Всегда эти пресловутые «но». Поэтому улыбаемся и плывем по волнам преподавания, заставляя студентов грызть гранит науки, а малышку Софи — прорезыватель для растущих зубов.
У меня к Артуру Грессу вопросов пока не было, но я читала труды мэтрессы Бродес. Не все понимала, кое-что мне вообще было недоступно в силу иной направленности магического дара. Но общее понимание о некромантии у меня все равно складывалось. Не знаю, правда, зачем мне это. Но раз сказал призрак, что там есть что-то про дыры в ауре, значит, читаем. Рано или поздно доберусь.
Многие рецепты выписывала. Мне они пока без надобности, так как направлены исключительно на восстановление магов смерти, но надо сохранить. Опять же, какие-то мудреные алхимические жидкости для артефактов, направленных на защиту от нежити и атаку на нее же.
Моя толстая-толстая книга рецептов и полезных заклинаний наполнялась. Сначала-то была тетрадка, но поняв, что ее не хватит, я купила огроменный том в бычьей коже. Букинист сказал, что обычно их приобретают ведьмы, когда заводят свой собственный гримуар. И его можно зачаровать, чтобы никто, кроме меня, не мог сунуть туда свой любопытный нос.
Неплохая фича встроена в прошивку. Как ставить местный магический пароль к доступу, я пока не знала, но разберусь со временем. У меня вон дите подрастает, студенты вокруг бродят, нечего им делать в моем гримуаре.
Звучит-то как, а? Чистый восторг! Маша и ее гримуар. Аж саму смех разбирает.
День летел за днем, а потом неожиданно для нас всех подошло время переаттестации, которую было решено провести в последние учебные часы осени. Календарь тут странный, к слову. Зима, весна и лето — по три месяца. А вот осень — четыре. Так как именно осенью сбор урожая, подготовка к зимнему сезону, и она затяжная из-за климата.
Зато потом наступает первый месяц зимы, который традиционно отмечается Белым Балом. Когда все должны непременно в белых нарядах танцевать и радоваться удачному завершению теплых сезонов и приходу снега, который укроет землю пуховым одеялом.
Дальше все ждут сначала праздника в честь Дня поклонения богам, а после — Нового года в первый день весны. Потом тоже идут свои праздники и мероприятия, но больше светские.
Так вот, жили мы потихонечку, я гоняла студиозов, они стенали, ныли, но учили, а потом вдруг неожиданно, раз — и аттестация.
Должна порадоваться и отметить заслуги ребят. Сдали с первой же попытки абсолютно все, но, разумеется, с разными баллами. Учитывая общее количество материала, который они должны были пересдать, мы совершили невозможное.
А вот меня к приему итогов вообще не допустили. Месье Гресс вызвал меня к себе прямо накануне и сообщил об этом.
— Но почему? Ведь именно я готовила их, — озадачилась я, поскольку до последнего была уверена, что тоже буду в составе комиссии.
— Как раз по этой причине. Они вам достались с не самыми лучшими знаниями, и вы сделали все, что могли, за такой короткий срок. Но проверять их будут магистры. Я пригласил несколько человек из других академий, в которых ваш предмет является профильным. Мне нужна независимая объективная экспертиза. А вы невольно будете предвзяты.
— Ну ладно, как скажете. Хотя ребята расстроятся, они на меня рассчитывают.
— Вот и я о том же. Пусть сдают сами, не прикрываясь вашим расположением. И еще... — Он помялся немного, но все же озвучил: — Маэстрина Монкар, лучше бы вам вообще не появляться в главном корпусе послезавтра. И в столовой. Будут посторонние люди, которым лучше не знать о... — неловко замолчал он, не договорив.
— О младенце? Не демонстрировать ее? — понятливо уточнила я.
— Да! — с облегчением, хотя и несколько виновато, подтвердил Артур. — Поймите правильно, мы с вами в сложной ситуации, ведь вас принял на работу мой предшественник. А я... Только не обижайтесь! Вы прекрасно справляетесь и, как бы это ни было странно, но ваша девочка вписалась и никому не мешает. Но... условности.
— Хорошо, — покладисто согласилась я. Ну а чего спорить, если он прав. Мир тут своеобразный, свой уклад и быт. Это вам не развитые цивилизованные страны Земли с эмансипацией и равноправием. — Только мне придется запастись продуктами для нас обеих и взять пару книг в библиотеке.
— Отдыхайте. Считайте, у вас внеплановый выходной в уединении. А нашим почтенным коллегам скажем, что я попросил вас не появляться,
