Магии. За Дарреном Крисвеллом на землю стадиона шагнули Лоурен и Гейл, а из второго портала появился наш ректор, магистр Арендал и еще несколько преподавателей.
Запустили в воздух магические светлячки, кто-то кинулся в мою сторону, еще пара человек склонились над связанной и картинно рыдающей Кристалл.
Даррен Крисвелл оказался ко мне ближе всех – какая все же точность портальной магии! – и с тревогой уставился мне в лицо.
Спросил, не ранена ли я, после чего приказал показать ему бок, куда угодило заклинание Кристалл. Заодно принялся допытываться, что здесь произошло, а рядом с нами продолжали раскрываться порталы, и очень скоро на стадионе стало почти также шумно и светло, как в Бальном Зале.
Первый бал в Академии Магии Хальстатта в этом году оказался безнадежно испорчен не только для меня и Кристалл с ее бешеными подружками. Таким же он стал и для моих друзей, а также для нескольких преподавателей и официальных лиц академии, сперва явившихся на стадион, после чего принявшихся решать мою «драконью» проблему.
Но для начала Кристалл освободили – и она тотчас же вполне натурально зарыдала, размазывая слезы по лицу. Принялась твердить, что это все я…
Я во всем виновата, и это я на них напала!
Затем ее подругу вытащили из кустов – та, по крайней мере, молчала, и ректор тотчас же распахнул для них портал прямиком в лазарет.
Тут прилетели еще и две другие девицы с балкона. Приземлились, перекинулись и… угодили в цепкие руки администрации.
Чем именно все для них закончилось, я не знала, потому что и сама попала в лазарет, где принялась отбиваться от строгой магиссы в белом переднике, вознамерившейся оставить меня до утра под своим наблюдением.
– На всякий случай, – пояснила она мне и сопровождавшему меня Даррену Крисвеллу.
Но так как серьезных повреждений у меня не обнаружили, а несерьезные залечили с помощью лечебной магии и целебных мазей, то оставаться в лазарете я не собиралась. Да еще и с драконами за тонкой стенкой!..
Куда сильнее досталось платью Лоурен, но в лазарете ему ничем помочь не смогли, поэтому я слегка подправила его иллюзорной магией. Залепила ею прорехи, через которые виднелся мой бледный живот с красно-синим кровоподтеком и залеченный ожег на плече.
Засобиралась было вернуться на стадион или же в Бальный Зал, чтобы отыскать друзей, но дожидавшийся за дверью декан никуда меня не отпустил.
Вместо этого внимательно выслушал рекомендации целительницы – о том, что мне нужно вернуться в свою комнату и отдыхать, раз уж я не остаюсь в лазарете. К тому же, мне следовало выпить успокаивающий и снимающий боль отвар на ночь, а еще перестать ввязываться в сомнительные магические драки, я ведь девушка, как-никак!..
На это я закатила глаза, а Даррен Крисвелл заявил, что все предписания я обязательно выполню, он проследит, но в комнату я смогу вернуться только после того, как прояснятся детали произошедшего на стадионе.
Сперва мне придется дать кое-какие объяснения. Причем, не только ему, но и другим представителям администрации академии, пожелавшим эти объяснения выслушать.
Уже через секунду я покорно шагнула за ним в синее кольцо портала. Мы оказались в его кабинете, где я принялась давать…
Нет, не объяснения – на объяснения это не тянуло, – а настоящие показания, потому что нас там уже поджидали крайне ответственные лица.
В кабинете присутствовали три декана, один ректор и четыре преподавателя, из которых я знала только магистра Арендала и смотревшего на меня с осуждением магистра Бренника.
В углу затаился угрюмый секретарь, старательно записывая все, что звучало в этих стенах.
Пожав плечами – надо же, как много слушателей на одну меня! – я начала свой рассказ. Не скупясь на подробности, поведала обо всем, что произошло в Бальном Зале, затем на балконе с горгульями, после чего на стадионе.
Меня внимательно слушали – правда, радости от моей победы над двумя драконицами на лицах преподавателей и администрации я почему-то не заметила. К удивлению, на них по большей части читалось недоверие, а некоторые не скрывали откровенное осуждение или даже враждебность.
Но я не собиралась сдаваться и гнула свою линию – потому что верила в собственную правоту и собиралась ее доказать! К тому же, в свидетелях у меня были не только молчаливые горгульи с балкона, но и мои друзья. А уж они-то точно не станут держать язык за зубами!..
И еще у меня был целых ворох доказательств.
Во-первых, имелось письмо Кристалл, в котором она приглашала меня на балкон, где собиралась якобы извиниться, потому что мы с ней неправильно начали. Чем не доказательство заранее продуманных враждебных намерений, которые могут подтвердить мои друзья?
Но моей козырной картой были самодельные артефакты памяти, на которых сохранилась запись того, что происходило дальше.
Услышав об артефакте, часть администрации оживилась, и я с гордостью продемонстрировала им то, что соорудила в своей комнате. Сняв ожерелье, выковыряла из него первый камень и положила на стол перед деканами и ректором.
Правда, у моих артефактов обнаружился скверный недостаток – они быстро разряжались.
Первого кристалла с сомнительными извинениями драконицы хватило лишь на два прослушивания. Причем, первое сорвалось, потому что Аргус Эсгарон, отец Кристалл, а по совместительству еще и декан Драконьего Факультета, дослушав разговор с его дочерью до середины, принялся возмущаться.
Да так громко, что полностью заглушил наши с Кристалл голоса на записи.
Магистр Бренник стал ему поддакивать, заявляя, что все это фальшивка, и как я вообще осмелилась обвинять в чем-либо подобном благородных драконов!..
Так что окончания боя и нашу с Кристалл беседу на стадионе – и, как по мне, самое интересное, – никто не услышал. Все утонуло в возмущенных голосах, а я не сразу догадалась, как остановить запись.
Вернее, так и не догадалась.
Впрочем, ректор все же урезонил магистра Бренника и декана Эсгарона, заявив, что тем стоит держать рты на замке, иначе он им в этом поможет, после чего я активировала запись во второй раз.
На этот раз ее прослушали в гробовом молчании – лишь возмущенно поскрипывало перо секретаря, старательно записывавшего все происходящее в кабинете.
После этого кристалл благополучно разрядился, и раньше, чем я успела сообщить, что у меня есть и второй, Ариус Эсгарон накинулся на меня с обвинениями.
Заявил, что все это дешевая подделка – то, что мы здесь услышали, – и его дочь ни в чем подобном замешана быть не может.
Магистр Бренник тотчас же угодливо поддакнул, подтвердив, что он
