А у меня есть варианты? Подожду, конечно. Заняться есть чем. После масленичных гуляний у столичного общества наступило трёхдекадное затишье – весенний пост. Не принято было в это время по гостям разъезжать, приёмы устраивать, даже на прогулки ярко наряжаться считалось неприличным. Но в мастерской работа кипела. Освободилось время, чтобы нашить бельевых комплектов в запас, чем и заняла мастериц. Начали пользоваться бешеным спросом воротники разнообразных фасонов и манжеты к ним. В разноцветное нельзя наряжаться, но на белые кружева запретов-то нет. Через стекло витрины можно было увидеть множество моделей, выставленных на болванках, имитирующих женские плечи. Увидеть, зайти и купить. Хоть себе любимой, хоть в подарок.
Потратив тонну нервных клеток и несколько дней, мы с художницами разработали методику курсов по макияжу. Проштудировав свои конспекты, они с первого раза успешно сдали мне теорию. После чего девушки попросили разрешения потренироваться на своих подругах и провести первые курсы бесплатно. Возражать не стала. Характер у близняшек не сахар, и они в любой момент могли или «хвостом вильнуть», решив податься в свободное плаванье, или вылететь со свистом, не оправдав моего доверия. А так будут уже обученные запасные мастерицы, знающие, что у нас интересно, но строго.
После окончания поста планируем начать обучение для всех. Цену за курсы заламывать не стану – серебрушки хватит. Отобью на продаже косметики. Хорошее свойство имеют притирания – они заканчиваются. А сравнив качество традиционных красок и моих средств, уверена, что потребители выберут баночки со стрекозкой.
Взяли под опеку девушек-кружевниц. Екатерина направилась навещать новую работницу, предварительно загрузив съестным небольшую корзину. Правда, и мы с Дуняшей не отстали от старшей подруги. Я пирогов из дома захватила, а у девочки сумка копчёностями пахла.
– Богдан Силыч дал, – ответила она, заметив наши взгляды.
Дом, в котором проживали девушки, когда-то был справным, а сейчас хозяйству явно не хватало мужских рук. Забор покосился, перила на крыльце разболтались, двери просели, половицы скрипели, чадила печь.
Но если не брать во внимание эти огрехи, порядок был идеальным. Даже запаха, обычно присутствующего в доме, где есть лежачий больной, не было. Старшая из сестёр сидела у окна на стуле с высокой спинкой. Перед ней подставка с валиком, на котором выплетался причудливый узор нового кружевного полотна. Рядом на лавке широкий плоский короб, тканью изнутри обшитый, из него свешивается изделие другого плетения – фриволите.
– Доброго здоровьичка, – в пояс кланяется младшая. Суетливо смахивает пыль с и без того чистой лавки. – Проходьте, сидайте, будьте добры.
Садимся, осматриваемся. За незадёрнутой занавеской видна кровать, над которой свисает перекладина, а рядом то ли перила, то ли брусья параллельные. Явно устройства для обезножившей девушки, чтобы при необходимости без посторонней помощи из постели выбраться могла. Меньшая вряд ли поднять сестру сможет.
– Мы вчера так и не познакомились, – начала разговор Екатерина.
– Ой, так я ж вас знаю. У нас вся слободка о вас гутарит. Молодые, а сами, без мужиков, дело своё ведёте. Кто пример с вас берёт, кто завидует…
– Алёна! – одёрнула старшая сестра болтушку. – Гости в доме, самовар поставь, стол накрой.
Девушка всплеснула руками и бросилась к печи, а Дуняша, собрав наши дары, потащила их следом за хозяйкой.
– Вот так живём, – грустно сказала старшая сестра. – Меня Неёла зовут, из рода Туговых мы. Вы не смотрите, что Алёна болтает много – волнуется, что гости у нас знатные. Вот и…
– Вы точно сёстры? – осторожно спросила Екатерина.
– Непохожи? – легко усмехнулась Неёла.
– И непохожи, и говор у вас разный, – подтвердила купчиха.
– Батюшка у нас один, а матери разные. Моя рано умерла, вот меня в монастырь на воспитание и отдала родня отцова. Мне тогда только-только пятый год минул. Матушка-настоятельница у хоть и строгая была, но справедливая. Малышню работой не напрягала, но и бездельничать не позволяла. Рукоделию учили, читать, писать, считать. Даже когда в мастерских уроки по вышивке или по вязанию выполняли, кто-то из послушниц обязательно вслух читал, чтобы голова девичья не была занята пустыми мечтами. Так и привыкла говорить по-книжному. Мне четырнадцать было, когда я домой повидаться приехала. Батюшка с мачехой оставили на меня Алёнку да с ночёвкой на гулянку ушли к родне. Ушли и не вернулись. Угорели все, кто в доме был. Выпили, вьюшку рано прикрыли. Сестрёнке семь лет всего, родне мы не нужны – своих забот хватает. Чтобы с голоду не умереть, стала я кружево плести и на торгу продавать. Зима, а я не привычная к холоду. В монастыре времени свободного долго гулять не было. Из спальни в трапезную, из трапезной в учебный класс, потом мастерская, вновь учебный класс и трапезная. На торгу и застудилась я. Суставы на ногах опухли, ходить больно стало. Лекарь сказал, нет от моей болезни лекарства, и предупредил, что скоро совсем ходить не смогу. Терпела пока могла, а потом да, обезножила. Хорошо, что не одним днём. Готовилась, приспособления всякие придумала, стул вот этот с колёсиками. – Девушка приподняла лоскутное покрывало, и я увидела, что к ножкам прикреплены деревянные кругляши. – Алёнка катать его может по дому, пусть с трудом, но всё не на руках носить. Когда сестрица подросла, стала её учить кружево плести. Вот только не любит она коклюшки, челночком вяжет, и ловко у неё это получается. Вам же понравилось?
Я покивала, Екатерина положила в кузов забытый вчера узелок с кружевом. Помолчали, сочувствуя. Но моя помощница долгих пустых разговоров не любит.
– Сколько аршин можешь в месяц сплести? – начала она деловой разговор.
Переговоры были успешными. У Неёлы только ноги не ходили, а голова была светлая. Таких кружев в Светлобожске никто не плёл. К комплектам белья, которые отшивала моя мастерская, лучше не найдёшь. Одна кружевница с нашими запросами справиться была не в силах.
– Почему бы тебе учениц не взять? – «перевела» Дуняша моё предложение. – Мы поможем тебе оборудовать класс… – я обвела взглядом комнату, – на шесть рабочих мест. Научишь, обеспечишь нитками, иголками, валиками, и пусть плетут. Алёна поможет.
– Закупать кружево мы будем только у тебя, – подхватила Екатерина. – Пусть платой за обучение девушки отработают месяца два бесплатно, а потом свой процент с продаж иметь будешь.
– Но нам непременно качество нужно! – вставила свои «пять копеек» Дунечка. – А ученицы не смогут вязать как мастерицы.
– Ничего, я придумаю, как применить образцы даже не самого лучшего качества, – мысленно пообещала я девочке, припомнив, что хотела познакомить дам с грациями и боди, с корсажами, мягкими корсетами и панталонами. А там, я думаю, найдётся, куда кружево пришить.
Глава 12
Погрузившись с головой в дела мастерской, я немного отстранилась от Осея. Живя в одном доме, мы почти не виделись. Прибегала домой, переодевалась и, захватив кружку с отваром и кусок пирога, поднималась в лабораторию, где смешивала, пробовала и вновь смешивала масла, жиры и природные красители. Спать ложилась под утро и просыпала то время, когда дед завтракал и уходил на службу.
– Негоже так… – не выдержал как-то Душан. Машинально что-то жуя, я в тот момент была полностью погружена в размышления об очередном проекте. Неожиданный укор вывел меня из раздумий, и я непонимающе уставилась на домового. – Говорю, негоже так со стариком себя вести. Ты когда в последний раз с ним разговаривала? А обедали когда вместе? Не хочешь узнать, как он себя чувствует?
Кусок застрял в горле.
– Дед болен?
– Нет, пока здоров.
– Сердится на меня?
– Нет, но аппетита лишился. Что ни подам – ковырнёт пару раз и отодвинет. Тоскует он. Даже со мной несколько раз заговаривал. Ты, девка, подумай, что творишь. Приучила к теплу сердечному, к заботе ежедневной, он и размяк душой-то. А ты хвостом вильнула и со склянками своим сутками напролёт возишься. Ему дома даже словом перемолвиться не с кем стало.
