высматривал орденец там не мои прелести, а шкатулку. В глазах следователя мелькнуло понимание. Он плотно притворил дверь и навесил на комнату заклинание, отсекающее звуки. А затем повернулся к Годжену и медленно заговорил:
— Пришли проведать девушку, значит? А может быть, ради того, чтобы проведать эту девушку вы и приехали в Линьин?
Годжен и глазом не моргнул:
— Какое мне дело до отвергнутой родом полуэльфийки?
— А какое вам дело до эльфийского турнира? – парировал Аккеро.
— Блюду интересы своего рода.
— Забираясь по ночам в комнату к безродным полуэльфийкам? – в голосе следователя звучала ирония. - Почему вы не использовали магию, когда она на вас напала? Это же на уровне рефлексов у каждого мага. И когда она использовала эльфийскую, вы тоже не стали защищаться.
Годжен презрительно фыркнул и отступил на шаг:
— Много чести! Способностей леди не хватит, чтобы причинить мне вред.
Следователь заговорил тихо и вкрадчиво:
— А может быть, вам не хотелось привлечь мое внимание?
— На что вы намекаете, господин Аккеро?
— Ни на что, господин Годжен, ни на что. Так уж вышло, что к этой леди у меня свой интерес. Поэтому будьте осторожны, когда продолжите "блюсти интересы своего рода".
Лицо Годжена побелело от злости
— Это угроза?
— Нет, что вы. Какие угрозы? Я следователь Ордена Святого Альбана, поэтому угрожаю обычно некромантам. Но так уж вышло, очень не люблю, когда досаждают девушкам, на которых я положил глаз.
Орденец допустил в свой голос всего капельку злости, но стало ясно, что он не шутит. Годжен скривился:
— Девчонка в каждом углу обжимается с Файпером. Его происхождение выше вашего.
Аккеро только многозначительно улыбнулся:
— Молодые девушки очень ветрены. Сегодня Файпер, а завтра они могут обратить внимание на кого-то более достойного. Того, кто может защитить их. Разве кто-то сделает это лучше тех, кто стоит на страже порядка?
— Я понял вас, герцог. – сухо ответил Годжен. - Что ж, думаю, мне стоит удалиться и оставить вас наедине со столь любезной вам леди.
Стэндиш все это время хмурился и молчал. Меня продолжало колотить, саднило пересохшее горло, а в легких словно пылал костер, несмотря на то,что некромантия внутри меня крепко спала.
Как только за Годженом закрылась дверь, Стэндиш повернулся к Аккеро и потребовал:
— Оставьте ее в покое.
— Это ей решать, а не вам, – высокомерно заявил следователь.
Больше всего мне хотелось,чтобы они оба ушли. Но после того как Аккеро в очередной раз прикрыл меня, выгнать их мне не хватило совести. А потом внутри вспыхнул золотой свет, и он начал окружать мое тело. Тьен невольно отступил в сторону, как будто моя магия могла причинить ему вред.
«Сейчас она жжется, – подтвердил пес. – Но я могу лечь рядом с тобой и потерпеть»,
Я упрямо мотнула головой.
В этот момент в комнату ворвался Ян-Лин. Он смерил меня обескураженным взглядом и встревоженно спросил:
— Ты что, пользовалась магией?
Я вымученно кивнула и застучала зубами. Эльф опустился на пол рядом и заглянул мне в глаза. Затем он проникновенно сказал:
— Шия, давай поедем к твоему отцу прямо сейчас. Он поможет тебе справиться с ростом твоей силы. Я отвезу тебя.
— Нет, - процедила я.
— Оставьте ее в покое, – буркнул Святой. – Она не маленькая и сама в состоянии решить, что ей нужно.
— К сожалению, она не знает, что ее ждет, – вздохнул Ян-Лин.
Немного помявшись, он протянул мне запечатанный конверт:
— Только что передали на ворота. Срочное письмо для тебя.
Я выпростала руку из-под одеяла и дрожащими пальцами взяла конверт. Знак на сургуче был не знаком.
— Ч-то эт-то з-за г-герб? – спросила я.
— Род Юй-Лас, – был ответ.
Я вспомнила черноволосого эльфа, который предлагал мне помощь в обмен на браслет, и быстро вскрыла конверт, прижимая к себе шкатулку локтем. Записка была короткой:
«Я могу избавить вас от страданий сейчас. И помогу выиграть турнир в обмен на артефакт рода Дэ-Хой, который Юнфун отдал вашей матери.
Хэпин Юй-Лас».
Я смяла листок в руке и устало закрыла глаза. Минуту в комнате стояла тишина. Боль и жар продолжали терзать меня.. Я ощущала нетерпение Тьена. Золотой свет обжигал его, он был готов приблизиться ко мне, несмотря на это. Но я мысленно приказала ему оставаться на месте. И он преданно ждал, переминаясь от нетерпения с лапы на лапу.
С усилием я разлепила веки и бросила взгляд на Аккеро и Стэндиша.
— Со мной все будет хорошо, – выдавила я. – Тьен присмотрит. Отправляйтесь спать.
Они долго сверлили меня недовольными взглядами, а затем нехотя развернулись и ушли. Ян-Лин ободряюще улыбнулся и протянул мне руку:
— Пойдем.
Но я покачала головой и спросила:
— Что со мной происходит, Цинтун?
Он немного поколебался, но все же ответил:
— Рост золотой искры. Обычно он идет медленнее. Но Ли-Ин пробудила твою магию слишком поздно, и у тебя не было учителя. Поэтому твой отец... Как бы это сказать... Немного ускорил процесс, чтобы ты могла сражаться на равных со сверстниками.
Я вспомнила реакцию Юй-Ласа и нахмурилась:
— Это запрещено?
— Нет. Но это довольно мучительно для тебя. У нас это считается жестокостью и применяется крайне редко. И, повторюсь, что отец может помочь тебе. Зачем страдать?
Я долго смотрела в глаза Ян-Лину, борясь со слабостью и жаром.
— Нет, - наконец, выдавила я. – Уйди, пожалуйста. Я справлюсь сама.
В его глазах был укор, но спорить остроухий не стал. Осторожно отвел с моего лба мокрые от пота белые волосы и сказал:
— Я оставлю слугу за дверью. Если передумаешь, он позовет меня.
После этого остроухий ушел. За дверью послышались голоса Аккеро и Стэндиша. Похоже, они насели на эльфа с вопросами. Я перебралась на постель, прижала к груди браслет и завернулась в одеяло. Тьен с укором сказал:
«Зря ты так. А если ты не вылечишься до завтра, что будешь делать?»
— Упаду с лошади прямо в объятия господина Дэ-Хой. Но я думаю, что к утру все пройдет.
«А до утра ты планируешь мучиться?»
Я отвернулась к стене и буркнула:
— В прошлой жизни я родила двоих детей. Ночь как-нибудь переживу.
Тьен не стал мне отвечать, но даже в его молчании чувствовался укор. Виски ломило со страшной силой, жжение не уходило из легких. Несмотря на это, я то проваливалась
