Ознакомительная версия.
Но оставаться на вершинах власти я, искалеченный, больше не мог. По нашим законам несовершенные творения не могут властвовать, ибо это не угодно богам. Я уступил трон Дану. Кузнец Гобниу выковал мне руку из лунного серебра, а врачеватель Диан Кехт срастил, так, что я и сам редко с тех пор вспоминал о том, что моя рука — не плоть и не кровь.
В битве с человеческим магом Туаредом умер ши Нуаду, сын Данаан. На земле кельтов остался жить Аргатлам — "Серебренорукий", по-вашему.
Лена покачала головой:
— Как же мне тебя теперь называть? Нуаду? — взгляд девушки скользнул к горящей холодным огнем, руке мертвого Сида. — Или Арглатлам?
— Теперь, когда оба мертвы, наверное, правильнее будет называть меня, как прежде, — Робертом.
— Кто же сумел тебя уничтожить?
— Маг Туаред.
— Он вернулся?
— Да. При помощи Зла из Нижних Миров. Фоморы не только сумели вновь открыть Врата, но и перенести через них эскадру кораблей, что вскоре причалили к нашим землям. Мы не хотели пускать их. По происхождению простолюдины, фоморы не могли жить рядом аристократией. Мы велели им уйти.
Лена фыркнула. Ей казалось нелепым отказать существам в пристанище только потому, что они не знатного рода. Какая мелочность. Особенно с учетом почти бессмертия и невероятного могущества.
— Хочешь, я догадаюсь, чем все кончилось? — Лена не поручилась бы за то, что в её голосе не звучат нотки злого сарказма. — Фоморы вам не подчинились. У вас не хватило мозгов решить дело полюбовно. В результате сиятельная толпа бессмертных передралась, как кучка людей-недоумков. Но, поскольку вы не недоумки, а маги, то у человеческих пращуров из-за вас была куча проблем. Значит, в драке с фоморами ты и погиб?
— Девица, тебя не учили быть почтительной? — прохладно поинтересовался в свою очередь Роберт.
— Нет, — усмехнулась Лена, — в этом деле я самоучка.
— В том сражение, правом или нет, я погиб. И погиб не один. Вместе со мной погибла моя возлюбленная жена, — Немайн. Но душа моя не смогла обрести покоя, потому что фоморы захватили Меч, часть моей Души. Уже за гранью я узнал, что война между сидами поставила Землю на грань катастрофы. Оледенели её полюса. Вышли из берегов моря, грозя затопить все живое. Прокатилась волна землетрясений, заставляя содрогнуться земляные недра и превращая равнины в горы.
Разгневанные Боги-Хранители вынудили Сидов, всех, без исключения, покинуть земные пределы. Те, кто уцелел, ушли в Другие Миры. Злобные фоморы, уходя, поместили мой Меч на тонком плане, названный вами астральным, куда нет хода ни живым, ни мертвым. Я не могу завладеть мечом, и не могу уйти, пока не соединю две половинка в одно целое.
Так я был вынужден пойти на службу к Морене. Немайн, чтобы не покидать меня, не пошла в Сияющие кущи садов Дана*ан. Мы остались ждать, пока на Меже появится та, что сможет вернуть Меч.
По Звездному Закону принести его может только ведьма, та, что встала на Грань, но не перешагнула её. Трудность заключалось в том, что с приходом христианства волшебной крови на земле почти не осталось. Нам пришлось ждать тебя две с половиной тысячи лет.
Если бы Лена умела свистеть, присвистнула бы. Но ей этот трюк с детских лет не удавался.
— Ничего себе, — только и выдохнула она. — Что уж тут сказать? Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Это уж точно. Но что будет теперь, когда вы получили то, что хотели?
— Не бойся, дева, свое слово мы сдержим. Ибо, в отличие от людей для ши данное слово, — честь. Запятнанная честь это проклятие, которое будет преследовать во всех воплощениях, пока вновь не встретишь душу, должником который стал.
Когда перед ними вновь поднялся корпус корабля, девушка довольно лихо, как заправский моряк, вскарабкалась по сходням, весело приветствуя гнома Рейва.
Странная комната во чреве корабля показалось родным домом. Переодевшись в сухую одежду, Лена нырнула под одеяло. Чувство приятного сонного успокоения охватило тело. Но не надолго. Мысли девушки невольно вернулись к последним часам жизни на земле, а вслед за этим, словно по кругу, пришли к Адаму. От которого, по большому счету, никуда и не уходили.
Как же доверчиво и безропотно она позволила себя уничтожить, глупая, наивная дурочка! А он, упырь, напитавшись жизненной силой, теперь сидит и караулит кого-нибудь другого. Лена изо всех сил старалась возненавидеть Адама. Честно пыталась! Но у неё ничего не получалось.
Схватив подушку, девушка запустила её в стену. Подушка полетела и, невыразительно "клюнув" в стену, с глухим звуком повалилась на пол. Мгновение девушка сверлила подушку злыми глазами, всерьез подумывая о том, чтобы порваться её, как тузик грелку, в мелкие-мелкие, премелкие алые бархатные клочки. Но какое, спрашивается, дело проклятому Адаму до порванной красной подушки? Отвернувшись, уткнувшись носом в стену, Лена свернулась под одеялом клубочком.
Она отправит Адама в Ад. Должна. У неё теперь нет иного выхода. Он заслужил.
Нет, тихо лежать не получалось. Девушка в волнении поднялась и принялась расхаживать по комнате, туда и сюда.
Ад? Что она знает об Аде? Что это яма, полная негасимого огня, как гласят христианские заповеди? Что грешники попадают туда на веки, то есть, читай, навсегда? Согласно тому, что поведал Роберт, Адаму либо предстояло вечно жить в муках, либо исчезнуть. Навсегда.
Если бы выбирать предстояло ей, Лене, что бы она предпочла: мучения вечному небытию, или небытие вечному мучению? Что ж, если бы дело касалось её, наверное, она все-таки выбрала существование, пусть и в муках. Там, где существует бытие, существует и надежда на перемены. Но, с другой стороны, разве она когда-нибудь испытывала настоящую боль? Будучи от природы абсолютно здоровой, Лена никогда долго не болела. Физические страдания, к счастью, для неё были незнакомцами. Так может ли она быть уверена, что в реальности муки предпочла бы пустоте?
И вновь внутренний голос шепнул, что да, лучше любая мука, чем небытие. Но Адам не она. А ей приходилось решать не за себя.
Утомленная, Лена решительно отмахнулась от тягостных дум. К чему терзания и долгие рассуждения? Она твердо знает, что не позволит Адаму её покинуть. В любом случае — не позволит, — великодушно это или ужасно, — не важно. Не позволит! И все. Она не хочет существовать во Вселенной, в которой нет этой чертовой куклы с ангельским ликом и пустыми, истинно бездонными, глазами. Не будет его, не станет её. А Лена хочет жить. Значит, ему придется кипеть в смоле огненной. Пока она не найдет способ его оттуда вытащить. Это будет ему плата предательство, за бездарно угробленную собственную жизнь и за чужие, вдребезги разбитые жизни тоже. Он виновен. И он заплатит. Ни у него, ни у неё выбора больше нет. Увы! Она выполнит то, что должна. Отправит того, кого любит в Ад. Собственноручно. Какая ирония!
Ознакомительная версия.
