Была небольшая тишина. Зак посмотрел на меня: — Что? — Практически парило над его головой. Моя мама покачала головой, глядя мрачно. Папа открыл рот, но я сделала небольшой жест на него, молча умоляя его дать мне самой шанс справиться с этим разговором. — Что делают служащие тебе? — спросила я Хэйкона.
Хэйкон наклонил немного голову. — Ты знаешь, что связывает вампиров, Ханти Джейн Грин? — Он указал на моих родителей. — Люди? Они настолько слепы, что даже не понимают, что мы среди них. — Его палец качнулся в сторону Вана. — Охотники? Смешные пешки, которых легко можно подкупить. Итак, что это единственное, что держит нас в узде?
У меня было ощущение, что он не имел в виду бумажные скрепки и плитки Эрудита. — Что?
— Другие вампиры, — тихо сказал Хэйкон. — Нежные ткани союзов и договоров, соблюдение правил разделения человеческого стада между нами. Единственное, что удерживает нас старейшин — это проверка других старейшин.
— Джейн, он хочет, чтобы ты была его наемной убийцей, — сказал Ван. Он не выглядел счастливым, хотя трудно было сказать, было ли это связано с предложением Хэйкона или тем фактом, что он был теперь раздет до его нижнего белья. Вампир задумчиво искал глазами его сапоги. — Он хочет править в мире вампиров. — Его искатель вытащил спрятанный нож из единственного ботинка Вана, и, вздохнув, начал расстегивать завязки.
— Да, — сказал Хэйкон совершенно спокойно. Он развел руками. — Это было бы такой ужасной вещью, Ханти Джейн Грин? Я следую старому пути, верности и присяги. Мои вассалы подтвердят, что я просто господин. И… — он слегка пожал плечами. — Какое же зло ты видишь во мне?
Я уставилась на него, такого маленького, такого хрупкого, такого безобидного. В моей голове мелькнула мысль, ожидая ряды крови-кабинок сбора. Я вспомнила ощущение страха в голосе Эбена, когда он рассказывал о Хэйконе.
Я подумала, что Свен имел в виду, когда вскользь упомянул квоты для убийства людей.
— Хорошо, — прохрипела я, ощущая сухость в горле.
— Ты клянешься своей клятвой ко мне, на данный момент, и все время?
Я проглотила. — Да.
— Ханти, — сказала мама, папа сказал: — Малышка Джейн, ты уверена?
— Мое решение, — сказала я им, затем Хэйкону, — Хорошо. Я сделаю это.
— Поклянись лояльностью и повиновением мне, Ханти Джейн Грин, — сказал Хэйкон. — На твоей крови, и на крови твоей семьи, на крови богов, поклянись.
— Я клянусь в верности и послушании к вам, на… — Мой разум был пуст. — На, хм, всех этих вещах, и этой чепухе.
Кому какое дело? Это были только слова, в конце концов. Хэйкон может верить в кровные клятвы и верности, и во все это дерьмо, но я не была несколько тысячи-летним ребенком варваром. Я клялась, во всём что он хотел, а затем спустя двойное пересечение его спина мгновенно повернулась.
— Я принимаю твою верность, и даю тебе мою защиту в ответ. — Хэйкон дал мне маленький, торжественный поклон. — Я воздам, лояльность и преданность, послушание и честь, и предательство… — Он выпрямился, подняв подбородок вверх, чтобы посмотреть мне прямо в глаза-и все мои несформировавшиеся мысли рухнули замертво.
— И предательство, — тихо сказал Хэйкон своим сладким, детским голосом, — Я не буду встречаться со смертью, но жизнь вечная. Ибо если ты предашь меня, я должен буду превратить твою семью сам. И тогда я буду пытать их, ежедневно, в течение тысячи лет, пока они не станут бездумной шелухой, которая только и знала, что боль. — Яркая улыбка осветила его лицо, и он протянул руку, чтобы погладить меня по руке. — Конечно, мы не придем к этому. Теперь, твоя первая задача, ты должна заключить в ловушку мою своенравную внучку. Слишком долго Лили уклонялась от меня. Ты должна поймать ее, и ее долгое мучение должно начаться в конце концов.
— Не так быстро, — холодно сказал жесткий голос Сары. Она выпрямилась в своем кресле, глядя на нас всех. — Ты не обсудила эту сделку со мной.
Ее заряженное ружье, указывало прямо на её собственное сердце.
— Никому не двигаться! — Скомандовала Сара как только вампир двинулся в ее направлении. — Одно резкое движение и я убью себя и вашего драгоценного супервампира. Тогда можете распрощаться со своими грандиозными планами!
Хэйкон сделал еле заметный жест рукой, и все вампиры тотчас же вернулись на место. Его бледные брови приподнялись.
- Неужели ты не можешь держать под контролем вместилище твоей души, Ханти Джейн Грин?
— Хм… — я взглянула на Сару. Ее палец на курке был белым от напряжения; ни миллиметра запаса. Ни при каких обстоятельствах я не смогла бы так быстро высосать из нее достаточно крови, чтобы ослабить.
- Вообще-то, нет.
— Не смей меня игнорировать! — кричала Сара на Хэйкона.
Он ничего не ответил. Взгляд его был направлен на пистолет, а с лица схлынула маска невозмутимости. Он сделал движение в сторону, обходя вокруг Сары. Она проводила его взглядом, но не могла долго удерживать его в поле зрения, не поворачивая коляски, а для этого нужно было задействовать обе руки. Теперь он практически был за спиной Сары, куда она физически не могла повернуться, чтобы попасть в цель до того, как он увернется. Напряжение среди вампиров спало.
Сара закатила глаза, будто пытаясь увидеть сквозь затылок — и вдруг взглянула на меня.
- Приглядишь за ним для меня, ладно, Джейн? — проговорила она, как ни в чем ни бывало.
Я уставилась на нее. У неё был странный пространный взгляд, ни на чем не сфокусированный. Он напомнил мне выражение лица Вэна, когда тот использовал Линии крови.
— Я сказала присмотри за ним, — повторила Сара сквозь зубы. — Не за мной.
Использовала ли сейчас она мое сознание? Я перевела внимание на Хэйкона, который пристально следил за Сарой; краем глаза я увидела, что Сара легонько кивнула мне. Я была права.
Что означало, что она почувствует любое движение еще до того, как я его сделаю. Великолепно.
— Не делай глупостей, девочка, — сказала моя мама. — Театральное представление не поможет. — Она выглядела скорее озадаченной, чем взволнованной. Меня поразила ужасная догадка, что она не до конца поняла, что происходит.
— Все хорошо, Сара, — успокаивающе проговорил Отец. Он стоял к ней ближе всех. Он сделал осторожный шаг в направлении Сары, подняв руки над головой. Вампир, который удерживал его, ослабил хватку, явно больше переживая по поводу сумасшедшей девчонки, чем по поводу безоружного художника средних лет. — Все будет хорошо. Все нормально.
