Нарочно пропустив мимо ушей ее насмешку, он выдвинул убийственный аргумент:
— За то, что я смог прервать твое тайное свидание с Пи, ты должна благодарить исключительно Меган. Поэтому не мешай ей, хорошо?
После того как Леа тихо зарычала в ответ, Адам вздохнул и бросил на нее тот особый взгляд, от которого каждый раз земля уходила из-под ног. В обычном состоянии она постаралась бы помешать ему — она терпеть не могла его демонические уловки. Но этим вечером она была слишком утомлена, чтобы сопротивляться. Поэтому чары Адама рассеялись только тогда, когда она была уже не в силах выдворить Меган из номера.
— Нет, я останусь до тех пор, пока у Адама не появится возможность снова быть с вами, — словно заведенная повторяла Меган, пока Леа нервно сверкала на нее глазами. При этом Меган казалась такой же расстроенной, как и Леа. Очевидно, последние несколько часов были не совсем в ее вкусе.
И что за струну зацепил Адам в этом потерявшем личность человеке, что от нее просто нельзя было отмахнуться, и не важно, преданность там или что-то еще! Леа ничего не понимала. Почему Меган просто не поползет на четвереньках к Пи, не станет умолять о прощении вместо того, чтобы и дальше продолжать гневить его?
После того как Леа вложила остаток энергии в последний приступ ярости, она рухнула на постель, а Меган все не уходила со своего поста. «Ничего, придет и мой час», — поклялась она себе, а затем провалилась в сон без сновидений.
Среди ночи она внезапно подскочила на постели, как будто кто-то громко крикнул у нее прямо над ухом. Кошка, спавшая клубочком на груди, свалилась с постели и обиженно уползла в темный угол. Когда Леа включила ночник, луч света высветил против ожидания не Адама, а коробку с пиццей с тунцом. «Я все равно люблю ее больше», — обиженно подумала Леа и поудобнее устроилась в кресле.
Поглощая холодный фастфуд, она мысленно перебирала в памяти события прошедшего дня. Добравшись до невысказанной угрозы Пи как следует осадить Надин, она едва не подавилась куском: так высоко подскочило сердце. На миг Леа показалось, что она вот-вот задохнется, и подумалось, что ничего другого она, в принципе, не заслуживает. Она была целиком и полностью поглощена своей личной драмой и совершенно забыла о благополучии лучшей подруги. Подруги, которая попала на линию огня только потому, что хотела помочь.
«Надин! У тебя всего лишь одна-единственная подруга, и ты даже не заботишься о ней. Так тебе и надо, что тебе достался этот хладнокровный ублюдок по имени Адам… Настоящие люди с настоящими чувствами должны обходить тебя десятой дорогой, потому что рядом с тобой можно только разбить себе нос. О Боже, как же это могло случиться?» Если бы она была героиней романа, любая читательница возненавидела бы ее. Потому что та, кто из-за парня бросает в беде лучшую подругу, заслуживает отправиться прямиком в ад.
Когда шквал самоуничижения немного утих, Леа поняла, что лучше начать действовать.
Вот факты.
Она ничего не рассказала Адаму по поводу угрозы Пи по отношению к Надин — это раз.
Едва ли Меган согласиться помочь ей в этом деле — это два.
Она не может воспользоваться мобилкой Меган и позвонить Надин — это три.
Но вот телефонный автомат в ближайшей кафешке… Такой звонок нельзя быстро отследить, или можно? А даже если можно, ей все равно. В конце концов, она ведь не собирается еще сидеть там и пить у стойки коктейли. «Что за параноидальная мысль, она могла бы принадлежать Адаму», — мрачно подумала Леа. Сама она всерьез не боялась того, что на ее след натравили одну из ищеек Пи. Тому наверняка доставит гораздо большее удовольствие вымещать зло непосредственно на Адаме. Может быть, он уже давным-давно — завуалированно — предложил Адама в качестве жертвы великому незнакомцу, пока она тут на пару с Меган играет в защиту свидетелей.
Похоже, Меган оценивала ситуацию сходным образом. Иначе она бы вряд ли спокойно спала, вместо того чтобы вполглаза караулить дверь в номер, сжимая в руках верное оружие, обнаруженное в ящике с бельем дома у Леа. В конце концов, добрая Меган — это же воплощенное чувство долга.
Леа бесшумно спустила ноги с кровати прямо в туфли, схватила парку и шарф. Ее взгляд метнулся к маленькому автоматическому пистолету, который Метан беспечно оставила на ночном столике. Задумчиво закусила губу. Сбежав из дома Этьена Каррьера, она от страха чуть было не сошла с ума. Ей казалось, что с каждым днем на шее у нее все крепче и крепче сжимается удавка. Едва в силах дышать, она из последних сил решилась действовать.
Поскольку, несмотря на весь пережитый ужас, она не собиралась начинать совершенно новую жизнь в далекой стране, она предприняла попытку самозащиты: вин-чунь, бокс… При всем при том, что ее тело должно было превратиться в ходячее оружие, она самым жалким образом ничего не сумела достичь. У нее не было ни нужного прикуса, ни необходимых инстинктов. И потом она открыла для себя оружие. Ей нравилось, что при использовании этого вида самозащиты у нападающего не было ни малейшего шанса приблизиться к ней.
Не успела Леа опомниться, как взяла пистолет с ночного столика и несколько минут спустя обнаружила, что стоит в телефонной кабинке в трех кварталах от отеля. Улицы были пустынны, что в такое время и в таком месте было и неудивительно. Тем не менее Леа чувствовала бы себя увереннее, если бы мимо прошмыгнула хотя бы влюбленная парочка или кто-нибудь вышел выгуливать собаку. Дома без единого светящегося окошка, стоящие вплотную друг к другу, только неприятным образом усилили ее нервозность, когда она негнущимися пальцами принялась набирать номер мобильного телефона Надин. Пара гудков — Леа уже начала опасаться, что сейчас сработает автоответчик, но внезапно трубку все же сняли.
— Надин? — обрадованно воскликнула Леа.
— Ты не вовремя, — ответила Надин. Хотя она говорила очень тихо, Леа услышала, что подруга немного гнусавит. Надин была однозначно пьяна. Как чудесно! Если она в два часа ночи пьяная отвечает на мобильный, значит, все о'кей.
— Слушай меня внимательно, я непременно должна поговорить с тобой насчет Пи, — сказала Леа, с трудом сдерживая смех облегчения. Она чувствовала себя так, словно только что развернула последний рождественский подарок, который, к ее немалому удивлению, оказался как раз тем, чего она больше всего желала.
— Конечно, сладкая моя, — коротко ответила Надин. — Но, пожалуйста, давай утром.
Прежде чем та успела отключиться, Леа зарычала в трубку:
— Подожди!
Удивленный вздох сообщил ей, что Надин от ужаса слегка протрезвела.
— Леа, а теперь послушай меня: эти ужастики могут подождать до утра, — раздраженно произнесла Надин. — У меня сейчас такая рыбка на крючке, которая как раз оплачивает наш счет в баре. Затем я усажу этого парня на заднее сиденье такси, а ссажу у себя дома. И если утром, когда я проснусь, он будет рядом, то будет премия. После того как я приму душ и позавтракаю, ты можешь позвонить, зайти ко мне и рассказать об этой гадости, о'кей? — и с этими словами Надин положила трубку.
