— Государь! — раздался голос. Драммон сначала вскинули лицо на Гворта — смеет еще рот открывать! — но потом сообразил, что позвали с улицы.
— Чего тебе?
— К вам стратий Молдвинн.
Его не хватало! Этот не применет воспользоваться сомнениями зятя. Сомнения… сомнения, сомнения! Откуда им вообще было бы взяться, останься Редгар со своими людьми! И с ним, с ним самим, Драммондом, признал он в душе, вздыхая. Ему отчаянно был нужен совет, как сейчас действовать против парталанцев.
Ему нужна была отличная стратегема, тактическая выкладка, военная хитрость — что угодно! И стратий, что ждал снаружи, Брайс Молдвинн, едва ли предложил бы ему стоящую.
Ему Драммонд тоже все меньше и меньше верил.
— Пусть подождет, — рявкнул король.
Нет у него ни помощников, ни советников. Ему придется самому найти решение, и быстро, быстро осуществить его. А заодно выяснить, стоит ли верить смотрителям или, по крайней мере, Гворту.
— Уйди, — велел он констеблю.
Тот недоуменно воззрился на короля, хотел уточнить, верно ли расслышал, может, Драммонд имел в виду Молдвинна за пологом? Но смолчал и вышел. О том, что произошло и что теперь произойдет Гворт подумает позже, когда доберется до места, где хотя бы сможет сесть.
Едва Гвортиджирн покинул шатер короля, сидеть ему расхотелось. Он молниеносно зашагал к своим. В части лагеря, которую занимали смотрители Пустоты, было мрачно и очень тихо. После случившегося на фураже больше никто не говорил в голос, а шепот был такой, будто всех смотрителей уже взяли под стражу и вот-вот поведут на дознание. Гвортиджирн, бегло оглядев лагерь, велел собраться всем оставшимся лейтенантам и старшим смотрителям у себя и как мог кратко и емко обрисовал ситуацию.
— Передайте это остальным, — отдал он первое указание. — Я не знаю, когда и что решит король, но в том, что он решит не в нашу пользу, сомнений нет. И мы — не Редгар Тысячи Битв. Его он не может сместить и побоится убивать, мы для Драммонда — свора беспризорников, младших сыновей, бастардов и слишком непокладистых баб. Поэтому сразу, как разойдетесь, сформируйте порядки, чтобы можно было быстро отрядить одного-двух человек.
— Дезертирство? — сразу же уловил один из двух оставшихся в ордене лейтенантов — Гарн.
Без всякого одобрения посмотрел на него Гворт.
— У нас нет выбора. Мы не сможем сообщить о произошедшем командору так, чтобы наши письма не перехватили. Тут повсюду люди короля. Так что придется пробираться тайно, ночами и малыми группами.
— И единственный шанс, — тут же подхватил Гарн, но Гвортиджирн закончил сам.
— Да, уходить бежать в тот момент, когда король завяжет бой с парталанцами.
Среди офицеров ордена повисла тишина. Она затянулась бы всерьез, если бы вреям не играло против них.
— Он идиот что ли? — в сердцах спросил старший смотритель Иллурий, почесав густо заросший затылок. — Командор оставил нас ему в помощь, потому что мы можем почуять приближение исчадий. Этим можно было бы воспользоваться во время атаки и это могло бы спасти весь лагерь…
Справедливости ради, Ред оставил их тут не только за этим, но о планах командора Гворт распространяться не торопился.
— Будь король не так доверчив — да, — сухо подытожил констебль. — Его позиция ясна: Драммонд далеко от столицы, упустил шанс атаковать врага, когда он был, на него давит военный опыт его советников, и у него нет наследника. Страх, мы знаем, всегда делает из людей кретинов. Но именно из-за страха в случае неудачи король будет искать крайнего. И, боюсь, без Редгара Молдвинн и остальные уговорят его свесить вину на нас.
— Ну, вдруг Драммонд победит, — вполне оптимистично хмыкнул Иллурий.
— Нас это вообще не должно волновать! — вспыхнул Гарн. Потом почесал бородатую щеку и закончил куда как более удрученно. — Что мы вообще здесь забыли, Гворт? Нас перебили! И теперь явно пытаются выставить виноватыми не только в потерях, но в измене!
— Я знаю! — рявкнул Гворт, не сдержавшись. — Я все прекрасно вижу, Гарн! И дам голову на отсечение, что половина ордена, ушедшая с Ованном, не пропала и не погибла от неведомой опасности. Их перебили те же, кто теперь пытается подставить и перебить нас. Именно поэтому, как только король завяжет бой на берегу, вы будете отправлять по одному смотрителю из каждой десятки.
— Куда отправлять, Гворт? — спросила старшая смотрительница Эльсана, более всего схожая с констеблем эльфийским происхождением и светлым цветом волос. — Там ведь очевидно расставлены засады, у нас в тылу. Этими дорогами к командору не пробиться.
— Направление побега решим на месте, — уклончиво отозвался Гворт. — Если Драммонд вступит в сражение, даю девять из десяти, что он будет вытягивать парталанцев с берега вглубь холмов. Во-первых, их намного больше, и ему придется навязать свой бой, если он намерен победить. А во-вторых, единственное, чем сейчас Драммонд может воспользоваться — засады стратиев и августов, которые они раскидали в пролежинах на плато. Если его мозгов хватит на это, мы зайдем парталанцам в тыл. Если Драмммонд выберет любой другой путь — он проиграет, и мы попробуем воспользоваться хаосом сражения.
— В хаосе сражения нас прирежут даже парталанцы. Мы в жизни им не объясним, что мы действительно Смотрители Пустоты, — заметил Иллурий.
— Я ЗНАЮ! — сорвался Гвортиджирн. — Но если у кого-то есть идеи получше — выкладывайте скорее. Нет — попытайтесь выжить и либо добраться до командора, либо — продвинуться на юго-восток. Вы, — он обвел взглядом всех, но обращался лишь к некоторым, — лейтенанты и старшие смотрители, вы же помните, что наказал нам Ред. — Он не спрашивал, он утверждал. — Искать командора в Талнахе или выполнять его поручение — это все, что мы можем и должны сделать. На всякий случай я напишу несколько писем командору за собственной подписью, если будете чувствовать, что на вас слишком наседают преследователи, попытайтесь хотя бы отправить весть о случившемся у нас в Талнах.
— В Талнах? — спросил Иллурий.
— Да. Командор наверняка получит там поддержку, потому что Пагуба — единый жребий для всех смотрителей. Но каждый командор будет в первую очередь оборонять от исчадий вверенную ему часть Аэриды. И у Редгара не осталось никого, кроме нас.
Гворт, оперевшись на ноги, уверенно встал, давай понять, что нельзя затягивать.
— Я попробую достучаться до короля, но сразу предупреждаю, что шанс невелик. Гарн, — обратился он к лейтенанту. — Если меня возьмут под стражу или казнят, останешься за главного. Ты должен уйти любым образом. Понял?
— Гво…
Тон констебля резко изменился:
— ПОНЯЛ?
И всем в шатре вдруг стало ясно, что у Гвортиджирна нет для них ни ответа, ни совета. Он смолчал о том, что конкретно Драммонд сказал лично ему, и никто не допытывался, видя, что дело принимает гиблый оборот. Гарн встал следом, молча положил Гворту руку на плечо. Глянул прямо, в глаза, и вышел, подавая пример.
Несмотря на то, что Драммонд бросил всего себя на составление военного плана, и уже к утру был готов огласить все решения, еще с рассветом ему принесли весть об участившемся дезертирстве. «Ничего не происходит! Какого мы вообще тут стоим?!», «У меня дома семья, двор, а я тут чем занят? Зима грянет, и что мы жрать будем?» — все разговоры были об этом, и Драммонд хотел, но не мог винить людей. Еще чуть-чуть, и их ярость мало-помалу перенаправится с парталанцев на него, короля, и пиши пропало.
Но пока унывать рано, твердо решил Драммонд. Он снова позвал с утра Брайса. Молдвинн, королевский тесть, явился заспанный, замученный, недовольный. Король не обратил внимания — он с энтузиазмом рассказал о необходимости показательных мер для дезертиров, справедливо полагая, что уместная расправа поможет Брайсу выпустить пар.
Брайс был настолько утомлен спонтанными вызовами в шатер короля, что дарственного жеста не оценил. Мщение, перевороты — это все, конечно, хорошо, но ведь он уже не мальчик! Здоровый сон ему нужен не меньше! Он сдержанно кивнул, размышляя, что надо поскорее и пожестче отдать приказ собственной страже и свесить работенку на них, а самому — доспать, пока его величество не придумало еще какой-нибудь идиотский пагубный план действий. Пронзенный этой мыслью, Молдвинн замер у полога и оглянулся:
