Может быть, он тоже здесь?
С каждым новым днем мое состояние улучшалось. Правда, для этого приходилось прилагать громадные усилия. День ото дня зрение становилось лучше, как и слух. Больше всего в самом начале меня радовало то, что прошла боль.
Когда я впервые увидела свое тело, то испытала сильнейший шок. Сразу вспомнились девушки, страдающие дистрофией. Скелет. Я походила на скелет, обтянутый кожей. Ни о каких мышцах речи не шло. После этого мне стало понятно, почему я не могу двигаться. Казалось, мое тело никогда ничего подобного не делало.
Проблем добавляли и весьма серьезные пролежни. Женщина, присматривающая за мной, следила за ними, но, судя по всему, всего этого было недостаточно.
Немного подумав, я выделила две первоначальные задачи.
Первая – обучиться новому языку. Чем больше проходило времени, тем сильнее во мне крепла уверенность, что раньше я все-таки знала этот язык. Так что я не учила, а вспоминала. Через несколько дней я уже могла сказать слово другое. Голос при этом у меня был хриплым, постоянно тянуло на кашель.
Вторая задача состояла в том, чтобы как можно скорее встать на ноги. Меня несколько раздражал моя полная неспособность двигаться. Хотелось самостоятельности. Банально помыться самой, без помощи посторонних.
Поначалу тело приходилось буквально заставлять двигаться. Чтобы понять каково это, достаточно представить себя полностью обездвиженным. Сколько бы я не пыталась сдвинуть с места хотя бы часть своего тела, оно оставалось почти полностью глухим к командам сознания.
Но однажды я проснулась и поняла, что что-то изменилось. И да, тело ощущалось намного лучше. Складывалось такое ощущение, словно в моем мозгу кто-то переключил рубильник.
Конечно, я не встала и не забегала сразу. Нет, такого не бывает. Мне пришлось долго и упорно разрабатывать мышцы. Я занималась лежа. Сначала по несколько минут, после которых лежала, едва дыша. Постепенно время увеличивалось. Мышцы первое время адски болели, потом привыкли. Правда, стоило мне начать какую-то другую тренировку, как боль возвращалась.
Попутно я «изучала» язык.
Через какое-то время моих языковых навыков хватило, чтобы разобраться немного в ситуации. Поначалу я со скепсисом отнеслась к истории, рассказанной Вертой – женщиной, постоянно находящейся рядом со мной. Но однажды она произнесла одну фамилию, которая выбила почву из-под моих ног.
Данмар!
Перед глазами тут же вспыхнуло воспоминание.
– Мое имя… – начала я и запнулась. И как себя теперь называть? Старым земным? Здесь оно явно будет звучать чужеродно. Имя принцессы я брать не хочу, всё-таки оно много значит в судьбе человека, мало ли, чем подобное может аукнуться. Тогда, что делать? – Катарэя, – сказала я, изменив свое настоящее имя. Думаю, этого будет достаточно. – Как зовут тебя?
Судя по нахмуренному виду, мужчина рассчитывал на что угодно, но не на простое знакомство.
– Вилиарн Данмар, – спустя несколько секунд назвался он, а потом, чуть подумав, добавил: – Наследник графа Данмар.
– Наследник? – я удивленно глянула на него.
Это все перевернуло во мне. Воспоминания легли в предназначенные для них ячейки. Я поняла, кто я и где я.
«Значит, мне удалось», – подумала я и выдохнула, сдерживая счастливый смех.
Когда я шла в замок принцессы, то, откровенно говоря, не надеялась, что все получится. И вот я здесь. И судя по словам Верты, даже не слишком далеко от Вилиарна. Правда, сейчас мое тело отличается от моего прошлого. К тому же, существуют еще некоторые проблемы, но я надеялась, что у меня хватит времени для восстановления. Появляться перед Вилиарном в виде высушенной и беспомощной мумии мне не хотелось.
Итак, теперь мое имя Кайя Ворифол, старшая дочь герцога Ворифол. Почти шестнадцать лет назад жена герцога родила близнецов. Вот только старшая девочка родилась с большой проблемой. Если младшая ничем не отличалась от обычных детей, то старшая напоминала собой пустую оболочку. Жена герцога вскоре умерла, а сам Ворифол решил скрыть рождение близнецов, представив миру только младшую дочь.
Старшей дочери герцог дал имя, отвел для нее несколько дальних комнат и покрыл ее рождение тайной. О том, что у него родилось две дочери вместо одной, знали очень немногие. Даже своей младшей дочери он доверил эту тайну только после того, как та повзрослела достаточно для того, чтобы понимать всю серьезность ситуации и хранить молчание.
В самом начале герцог приводил к дочери знахарок и целительниц, но все в один голос твердили, что с телом девочки все в порядке, просто отсутствует дух. Чаще всего герцогу советовали просто умертвить пустую оболочку. Естественно, он не соглашался, ведь, несмотря ни на что, он любил старшую дочь не меньше младшей. Часто бывал у нее, читал книги, гладил по волосам. В последние годы он отчаялся и никого не звал.
Вот поэтому мое пробуждение было воспринято всеми, как самое натуральное чудо.
Я была искреннее благодарна этому человеку, который сохранил мое тело. Теперь я поняла, что значила фраза про чуть более позднее рождение. В этом теле никогда не было души, оно изначально предназначалось мне. По сути, человек – это душа. А тело лишь оболочка, которая необходима для нормальной жизни. В этом мире я родилась не тогда, когда на свет появилось это тело, а тогда, когда я (душа) соединилась с ним.
Я появилась в одном мире, в одной стране, в одно время с Вилиарном – это очень и очень меня радовало. А еще то, что он до сих пор свободен, хотя помолвка с моей сестрой меня несколько напрягала. Но, насколько я поняла, Юна не горела желанием выходить за моего любимого человека. За это я готова была расцеловать эту наивную девочку.
Да, мы познакомились с Юной. Она глядела на меня громадными удивленными глазами, я же в это время пристально рассматривала ее, пытаясь понять, как буду выглядеть, когда немного поправлю свое здоровье. Зеркало я не просила по той простой причине, что не желала видеть иссохшую мумию. Боюсь, это бы испортило мне все настроение.
То, что я увидела, меня весьма порадовало. Юна оказалась очень красивой. Лицо сердечком, пухлые губки, голубые глаза, светлые волосы, высокий лоб, ровный носик, длинные темные ресницы, чистая и светлая кожа.
– Почему у тебя глаза зеленые? – были ее первые слова.
Я даже сразу не поняла, что она имеет в виду, а потом просто улыбнулась, обрадовавшись. Значит, зеленые? Это показалось мне чем-то восхитительным, ведь зеленые глаза – привычная часть прошлой меня.
Сестра оказалась самой обычной, чуть капризной девчонкой, которую мало что интересовало. Она рассказала мне о той самой, единственной и неповторимой любви, за которую можно и умереть. Любовь звали Фридрихом. Столько восхвалений в чужой адрес я еще никогда не слышала. Даже самой стало интересно посмотреть на этого нереального человека. Не знаю, почему, но Юна вдруг решила, что только я, как сестра, могу ее понять. Наверное, именно поэтому каждый раз приходя ко мне, она только и делала, что говорила о парне. А еще зачитывала письма от него. Зачитывала, надо сказать, буквально до дыр.
В зеркало взглянуть я решилась только после того, как смогла нормально сидеть.
Да уж, до красавицы мне еще далеко. Во всем облике меня радовали только глаза. Они действительно оказались насыщенно-зеленого цвета. Остальное… Что могу сказать? Кормить и еще раз кормить.
Непривычный цвет волос поначалу немного сбивал. Наверное, многие мечтают стать натуральной блондинкой, но меня раньше и мой рыжий цвет волос вполне устраивал. Впрочем, трагедию из-за этого делать я не стала. В самом деле, какая мелочь, учитывая, что мне удалось избежать смерти.
С Вилиарном я планировала встретиться на балу. Его, кстати, отец отодвинул по моей просьбе. Юна не стала возражать, надеясь, что за время отсрочки у нее получится уговорить отца не выдавать ее замуж за Данмара.
После того, как согласие герцога было получено, я начала прилагать к своим тренировкам еще больше усилий. Встать было трудно. Ноги не держали совершенно. Поначалу я могла стоять всего пару секунд, а потом колени подкашивались. Постепенно время увеличивалось.
