– Тихо! – передразнил маркиз. – И вечно жить под его присмотром?! К тому же Элиза…
Маркиз даже остановился, будто страх сковал его тело и не позволял двигаться. Какая насмешка судьбы! Когда-то он уничтожил Четырнадцатого – теперь его собственная дочь стала для него угрозой, Инквизитором, сжимающим перламутровое копье!
– Элиза приняла Служение! – выдохнул он в испуге. – Она видела мою волшебную палочку! Вот кто будет задавать много неудобных вопросов! И не хотел бы я, чтобы она направляла на меня свое оружие…
– Уж постарайтесь, папаша, – издевательски произнес синеносый Артур, – угомоните девочку! Вы мне ее обещали; теперь, когда нужды Демона задабривать нету, я и сам ее с удовольствием возьму себе. Вам обещаю пяток ребятишек-наследников как минимум, только обуздайте эту кобылку.
– А сам никак, что ли, – огрызнулся маркиз. – Как ты потом будешь справляться со своей женщиной, если уже сейчас не можешь? Ладно… сейчас ты займись Швеей, а я уж сумею запудрить мозги этой девчонке…
Маркиз выглянул из комнаты, чтоб удостовериться, что Эрвин исчез, а Элиза, с трудом передвигая ноги, поднимается к нему.
– Ну, давай, шевелись! – ухватив Артура под руку и почти вытолкнув его в дверь. – Девчонка должна быть здесь как можно скорее!
Артур вылетел из комнаты как пробка из бутылки, с трудом разминувшись с Элизой и кубарем скатившись по лестнице вниз. На девушке было ее обычное платье, доспехи Инквизитора растворились, исчезли, и только поэтому Артур не обделался, столкнувшись с нею. Он промямлил какое-то нечленораздельное извинение и помчался по лестнице, громко топоча башмаками. Элиза, устало оглянувшись на него, толкнула двери и вошла к отцу.
Маркиз полулежал в кресле, растерзав на груди одежду, словно она душила его.
– Элиза, дитя мое, – слабым голосом пробормотал он, делая вид, что совсем ослаб. – Как хорошо, что ты невредима!.. Магия великая, наконец все кончилось! Мы победили, мы изничтожили эту нечисть!
– Не притворяйся, отец, – сурово сказала Элиза. – На тебе нет ни капли крови. Тебе не удастся уйти от разговора со мной.
– Ты думаешь, – слабым голосом произнес маркиз, – что только кровь лишает сил? Я дрался как лев, я исчерпал свои силы, и магические, и моральные!.. Я почти отчаялся!
– И поэтому взял в руки оружие некроманта? Судя по твоей волшебной палочке, ты давно… отчаялся. Я хорошо ее расмотрела.
Маркиз приоткрыл один глаз и с неудовольствием посмотрел на дочь.
– Что я сделал такого, – произнес он тихо и хищно, – чтобы ты сейчас осуждала меня?
– Некромантия – это власть над теми, кто ушел, чье время кончилось, – напомнила Элиза сурово. – И тревожить их нехорошо.
– Я и не тревожу, – желчно отозвался маркиз, садясь в кресле и прекратив притворяться. – Я не тревожу! Разве ты хоть раз в жизни видела, – маркиз сощурил хитрый глаза, потушил свой острый взгляд, – чтобы я пользовался своей палочкой? Я вел жизнь праведную, – в этом слове Элизе почудилась испуганная дрожь перед нею, перед Инквизитором, – размеренную, как любой горожанин, и никогда не направлял свою силу против людей! А сегодня у меня не было иного выхода. Я защищал свою жизнь, – маркиз даже чихнул, как злой кот. – А ты… неужто ты предпочла бы, чтобы я умер, чтобы я не смел и руки поднять!?
– Ты подменяешь понятия, отец, – парировала Элиза. – Я не спрашиваю у тебя, каким образом ты защищался. Я спрашиваю тебя о том, как тебе в голову пришло в свое время обучиться некромантии?! Ты скрывал это много лет, и считаешь это дурной магией, иначе не пытался бы сейчас оправдаться. И как ты думаешь, каково мне теперь, – Элиза горько всхлипнула, – прийти сюда, защитить тебя от Ротозеев, и узнать, что ты сам… преступник похуже них?!
– Я?! – выкрикнул маркиз. – Я – преступник?! Я, который вырастил тебя, воспитал, дал тебе все, – маркиз обвел богато убранную комнату дрожащим пальцем, – я преступник?! А по какому праву ты мне сейчас выдвигаешь такие обвинения?!
– По тому праву, – Элиза гордо вздернула подбородок, – что я Инквизитор. Я стала Инквизитором, папа. И Инквизиторы…
– Инквизиторы! – вскричал маркиз страшным голосом, подскочив на ноги. – Проклятые фанатики! Покаравшие, убившие, растерзавшие половину города, в ярости не разбираясь, кто прав, кто виноват!
– Они понесли за это наказание, – напомнила Элиза. – И получили прощение.
Она припомнила подвиг Второго, отдавшего за нее жизнь, и величие Эрвина, снова попросившего благословение и принявшего Служение.
– Это все красивые слова! – желчно прокричал маркиз. – Это произошло оттого, что Инквизиторы возгордились! Поверили в свою исключительность! В свою силу! В свою собственную неподсудность! Да, они заплатили за это, – маркиз весьма неприятно усмехнулся. – И заплатили по заслугам! И это вколотило разум в их головы, надеюсь… но ненадолго! Кто даст гарантии, что ничего не произойдет, и что Инквизиторы снова не умоют город кровью?! Фанатики, фанатики! Уничтожить их! И я не хочу, чтобы они пудрили тебе мозги своими речами про Служение и исключительность! Ничего хорошего в этом нет! Забудь! Я запрещаю тебе!
– Но ты не можешь запретить, – возразила Элиза. – Не можешь. Теперь меня ведет магия. Только она одна может распоряжаться мной.
– Магия велит тебе убить меня? – зло прищурился хитрый маркиз. – Или она тебе велит не уважать отца?!
– Нет, – прошептала Элиза. – Магия велит мне не позволять тебе пользоваться некромантскими знаниями.
– Я и не пользуюсь! – выкрикнул маркиз. – Я – не пользуюсь! И попрошу относиться ко мне с должным почтением, юная леди! Я, как отец, запрещаю тебе всякие общение с… с… с этими Инквизиторами! Инквизиторы – это всегда бой, раны, смерть и убийства! А я не желаю, чтобы моя дочь имела что-то общее с их мясницкими забавами!
– Мясницкие забавы?! – выкрикнула Элиза. – Да эти Инквизиторы сегодня спасли тебя, отец!
– Меня спас Ар… черт, как его зовут-то… Антуан. Или как его там. Он помог мне отбиться от этих нечестивцев-ротозеев. И мы бы справились вдвоем! – сварливо добавил он. – А вот твои неуправляемые святоши едва не вытряхнули из меня душу!
– Этот неуправляемый святоша едва не погиб, защищая тебя, – напомнила Элиза. Перед глазами ее встал Первый, лежащий на полу в луже крови, такой же яркой, как его глаза.
– Мне все равно, – прошипел маркиз яростно, – что ты думаешь о них, и все равно, какие чувства к ним питаешь! Я уже вижу, что их фанатичная одержимость прорастает в тебе. Здорово они тебя обработали! Девица из приличной семьи! Шляешься непонятно с кем, непонятно где! А что люди скажут?! Сегодня ты отмахиваешься от очевидных вещей, а завтра скажешь, что пара-тройка мертвецов – это всего лишь сопутствующие потери. Ничего не значащие жертвы!
– Я никогда так не скажу! – выкрикнула Элиза. – И они так не говорят! Они защищают людей!
– От чего?! – выкрикнул маркиз.
– От грехов и грешников!
– Но люди любят грешить! – багровея, прокричал маркиз, и Элизе показалось, что она слышит эхо, повторяющее голосом Эрвина эти слова. – Люди! Любят! Грешить! Они все грешники! И в этом нет ничего дурного; это всего лишь маленькие отступления! Я не хочу, чтобы кто-то за меня решал, как мне следует себя вести, чего хотеть, какую магию изучать, какие заклятья знать, а какие – нет! Я сам хочу это решать, я, а не какие-то безумцы за меня! И чтобы меня карали за малейшую провинность, тоже не хочу!
– Ротозеи тоже любили! – со слезами выкрикнула Элиза. – Тоже! И речь идет не о крохотных провинностях!
– Если бы люди не были запуганы этими темными фанатиками, – взревел маркиз, – если бы вся магия была доступна, всяк мог бы сам защититься от кого угодно! Вот же дьявол! – выругался он. – Вот же угораздило тебе связаться с этими… нет, этого так нельзя оставить! Бежать!
– Куда?! От кого?!
– Куда угодно! Подальше от этого города, от Ротозеев, от Инквизиторов! Я не уверен, что их всех перебили, могут вылезти еще… Инквизиторы твои на тебя влияют дурно! Я достаточно богат, чтобы обустроить достойную жизнь где угодно! К тому же, у меня теперь наперсток… Я смогу выиграть в карты весь свет! Выдам тебя замуж; создашь нормальную семью, родишь детей, и вся эта фанатическая дурь быстро высыплется из головы… да, осядем где-нибудь подальше…
