− Ты поэтому надрываеш-ш-шься, не щадя с-с-себя, чтобы их вернуть? — награждает меня внимательным взглядом мой хранитель.
− Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Скажи, я поэтому стараюсь? — вскинув голову, смотрю на него в ответ.
Наши взгляды скрещиваются. Сумрачные, напряжённые.
− Нет, не поэтому, − слышу спустя несколько секунд. — Твои чувс-с-ства к Повелителям всё ещё не перес-с-стают меня пораж-ш-шать. Но эти ж-ш-ше чувс-с-ства являются твоей с-с-слабостью.
− И моей силой тоже, − возражаю тихо. − Я бы никогда не смогла стать той, кем стала, если бы не старалась изо всех сил оправдать их веру в меня.
− Меня бес-с-спокоит то, что с-с-сказал вчера С-с-сэтору, − наконец подходит к главному Чотжар. — Твои силы. Ес-с-сли вос-с-становленная связь действительно обернётся твоим ис-с-стощением…
− Силы во мне полно, я могу её отдать им, чтобы они вернулись. Меня хватит.
− Ты этого не з-с-снаешь.
− Если буду думать иначе, тогда точно не справлюсь, − чеканю зло. — Мы будем наблюдать. Одо Ми-ичан будет наблюдать за моим состоянием. И мы придумаем способ, как мне не исчерпать себя. Я могу увидеть этот способ. Думаю, Абсолют не захочет терять первое за много столетий Око и покажет мне, что делать. А сейчас извини, мне нужно в купальни и привести себя в порядок. Подготовь мне, пожалуйста, список дел, которыми сегодня нужно заняться.
− Как прикажеш-ш-шь, моя императриц-с-са, − склоняет он голову. И протягивает мне халат. — Я уж-ш-ше уведомил вс-с-сех, что тебе нуж-ш-шно несколько дней посвятить отдыху, дабы не навредить с-с-себе и детям. Ри-одо С-с-сэтору не отказался от ведущей роли в переговорах. Вице-конс-с-сул дагрийцев отнес-с-слась с пониманием и передала пож-ш-шелания крепкого здоровья императрице Аш-ш-ша-Ирон и её сыновьям. Я ответил, что ты очень благодарна.
− Спасибо, − киваю, закутываясь в тонкую ткань.
− Ри-одо С-с-сэтору интересовался, как ты с-с-себя чувствуешь, − словно невзначай сообщает мне Чотжар.
Вот как? Всё ещё беспокоится обо мне?
− И что ты сказал?
− Что твой организм немного ис-с-стощён, но ничего критического. Думаю, он уже ос-с-стыл и готов возобновить ваше обш-ш-щение. Если собираешься с-с-с ним мириться, то с-с-самое время.
Да, я собиралась мириться. За вчерашний поступок мне до сих пор стыдно.
Но возможно… наша с ним ссора это самый удобный повод установить дистанцию между мной и жрецом. А эта дистанция мне сейчас очень сильно нужна.
В памяти невольно вспыхивают картинки из сна. Торжествующая улыбка Сэтору, его поцелуй, то, как я отдавалась ему в равной степени, как и мужьям… Возможно, этот сон был мне предупреждением, что я заигралась. Возможно, всего лишь больной фантазией. В любом случае он слишком явно даёт мне понять, что жреца я подпустила к себе слишком близко. Это непозволительно.
− Зато я… не готова возобновлять с ним общение, − качаю головой. — Думаю, мне стоит ограничить наши с ним встречи. Я искренне извинюсь за свой некрасивый поступок. Но на этом всё.
Во взгляде Чотжара мне чудится несогласие с моим решением и даже неодобрение, но он в кои-то веки молчит, не пытаясь научить меня уму-разуму. И я с независимым видом ухожу наконец в купальни.
Извинения перед своим доверенным советником решаю не откладывать в долгий ящик.
Закончив с утренними процедурами, одевшись и позволив служанкам уложить мои волосы в строгую сдержанную причёску, я жестом велю им оставить меня одну. И сразу же набираю вызов Сэтору.
Наверное, с минуту ничего не происходит, и я уже начинаю думать, что он опять не ответит. Но вот торобраслет вспыхивает синими огоньками, и передо мной возникает фигура жреца.
Как всегда величественный и опасный, будто огненный хищник, прекрасный и смертоносный. Чёрно-красное одеяние, волосы стянуты в замысловатую косу. Лицо хмурое, а в глазах тёмное пламя.
− Моя императрица? — скупо кивает, буравя меня тяжёлым взглядом.
− Ри-одо Сэтору, − не менее сухо отвечаю я, усиленно держа маску невозмутимости.
Нельзя думать… Нельзя вспоминать… Нельзя сомневаться!
Шумно вздохнув, он открывает рот, явно намереваясь что-то сказать. Возможно, послать меня куда подальше.
− Я приношу свои извинения за вчерашние оскорбительные слова, неподобающее поведение и пощёчину, − выпаливаю, опережая его. — Я была несправедлива к вам, поддавшись эмоциям и обиде. А на самом деле очень благодарна за то, что вы беспокоитесь о моём здоровье и безопасности. Я много думала о случившемся и пришла к неутешительным для себя выводам…
− Лина… − пытается вставить Сэтору.
− Подождите, дайте договорить. Я слишком привязалась к вам, ри-одо Сэтору, вы стали для меня важны. Настолько, что я позволяю себе не сдерживать эмоций в вашем присутствии, что непозволительно при наших статусах. И я вижу, что вас по-прежнему ко мне тянет. Но это опасно и для вас, и для меня. Я не могу ответить вам взаимностью, я несвободна и люблю своих супругов. Вы тоже несвободны, у вас есть обеты перед Абсолютом. Потому я вижу только один выход из сложившейся ситуации. Свести наше с вами общение к необходимому минимуму.
− Вот как? — снова темнеет его лицо.
− Да, именно так. Благодарю, что выслушали меня и дали возможность извиниться.
− Лина, ты сейчас совершаешь очередную глупость, − скрипнув зубами, цедит Сэтору.
− Нет. Я поступаю так, как чувствую для себя правильным, − вскидываю подбородок. — Всего доброго, ри-одо Сэтору. Желаю вам как можно скорее встретить ту, что согреет ваше сердце. И очень надеюсь, что вы не будете держать на меня зла.
Глава 36
Сэтору
Тонкая женская фигурка тает на глазах, снова оставляя меня с оглушительным ощущением ускользающего из рук равновесия.
Как ей удаётся раз за разом вдребезги рушить мой контроль? Не только над ситуацией. Над самим собой.
Поутихшая было злость вскипает внутри с новой силой, кроя нестерпимым желанием перегнуть одну несносную особу через колено и от души отлупить по красивой заднице. Думаю, жаркий румянец на её выпоротых ягодицах, это самая малая плата, которую я могу требовать с маленькой императрицы за то, что она заставляет меня сейчас чувствовать. За вчерашнее оскорбление. За сегодняшнюю выходку…
Вспыхнувшая перед мысленным взором картинка — как бы это могло выглядеть, как бы мои руки касались нежной шелковистой плоти, трогали где вздумается — вынуждает снова скрипнуть зубами от гнева и неудовлетворённости. Реакция тела не заставляет себя долго ждать. Я бы уж точно постарался, чтобы это наказание принесло удовольствие нам обоим. Лине понравится быть в моей власти.
Приходится приложить огромные усилия, чтобы утихомирить инстинкты, требующие немедленно лететь к ней и воплотить в реальность то, чего так давно хочется.
О Великий, за что ты дал мне в испытание эту несносную девчонку? Когда я успел настолько перед тобой провиниться? Почему именно она?
Впрочем, я уже знаю ответ. Другой такой, наверное, просто не существует. Строптивой, дерзкой, упрямой, принципиальной, порой доводящей до бешенства… но такой красивой, манящей, сладкой и невероятно, до одури, желанной. Умной, несмотря на все глупости, что она порой творит. Самоотверженной и сильной волей. Ранимой и нуждающейся в моей защите. Нуждающейся во мне, что бы она там себе ни думала. От которой просто невозможно отказаться.
Моя Лина. Моя одержимость.
Подозреваю, что мне будет достаточно просто коснуться её обнажённого тела, чтобы сорваться в бездну. Слишком велик уже мой голод. Слишком глубоко меня зацепила эта маленькая землянка, проросла во мне, оплела душу собой, отравила. Не избавиться уже. Не излечиться. Остаётся только бороться за то, что должно быть моим.
Шумно выдохнув, разжимаю кулаки. Неподобающее проявление излишних эмоций. Но с ней по-другому не выходит. Лина пробивает бреши в моём самообладании так легко, как дышит. Пора уже с этим смириться.
Мотнув головой, разминаю плечи и иду к окну. Взгляд устремляется на мерцающие воды Лиоритовой лагуны, на дорожку из белых камней, ведущую к плавучей беседке, увитой лиловыми цветами, словно созданной для уединения и удовольствия. Уверен, моей будущей супруге понравится мой дворец. Он ничем не хуже императорского. И уж точно намного красивее. Девушкам же нравится, когда красиво.
