Наша небольшая компания из: меня, Аринки, бабушки и полного семейства Барста стояла у подсобки, куда мы давеча сложили купленную посуду. Нет, та не исчезла, не оказалась испорчена или ещё что-то в этом роде. Всё было куда интереснее.
Наклонившись, при этом стараясь не заходить полностью в подсобку, я взяла верхнюю тарелку, желая изучить её поближе. В весе она прибавила, так же как и в глянцевом отливе, а ещё вся её поверхность теперь была покрыта “коркой” из чистого, ярко-рыжего с желтоватыми прожилками… янтаря. Подняв глаза от той самой деревянной мисочки, купленной вчера, я снова посмотрела на её идентичных клонов. Ровные стопки тарелок, кружек, подносов и коробы с ложками теперь ничем не отличались от тары в моей руке.
Всё, абсолютно всё находящееся в небольшой комнатке, примыкающей к кухне, стало янтарным! И что, блин, теперь делать с этим добром?!
— Красиво же, — пропищала рядом Мирта, явно не понимая, почему взрослые выглядели так, будто это самый плохой день в их жизни. Даже Барст как-то непривычно побледнел, прекрасно осознавая всю степень опасности.
— Кушать из такой посуды будет вкуснее! — поддержала малышку сестра. Я же после слов Ройши прикрыла глаза, положила ладонь на лицо и вымученно застонала.
Эй, супер дом! — провыла про себя сиреной, старательно удерживая панику внутри. — Ты зачем мне новые проблемы создаешь?! Да если прознают о волшебной комнате, делающей из дешевой посуды полудрагоценную, нас же весь город придёт вязать и лисице на блюде относить, чтобы такое добро поделить! Это уже не удобства, а медвежья услуга! А ну быстро убирай эту сокровищницу дракона!
На мои безмолвные вопли тотемы ответили обиженным импульсом и вселённой в меня уверенностью — обратной дороги нет. Опасной подсобке быть. И точка.
Мысленно ещё немного поистерив, понимая, что и бабушка, и Аринка сейчас были со мной солидарны, я выдохнула и почти спокойно спросила:
— Кто-нибудь, что-нибудь здесь трогал? — Это была первая здравая мысль, после осознания глубины нового болота, в которого нас с радостью толкнули дары сприггана. Просто с утра я заглядывала в подсобку, и всё было в порядке. Значит, превращение посуды случилось после моей поездки в город.
Вокруг продолжало царить гробовое молчание, которое позволило заметить, как парочка маленьких пугал подозрительно сопит. Переведя тяжёлый взгляд на близняшек, я принялась их буравить. И чем больше я смотрела в миловидные лица, тем больше они краснели.
— Ты скажи, — прошипела Ройша сестре, не выдержав моего давления. На что Мирта шикнула уже на неё:
— Нет, ты.
Все взгляды сразу же переместились на девочек, так до конца и не выбравших из рыжих косичек сено. Я же, потопав ногой для большего эффекта, строго сказала:
— Моё терпение на исходе.
— Девочки, — поддержала мой тон Рамира, но при этом в её кошачьих глазах плескалось ещё и волнение за дочерей, — это не шутки. Говорите честно, что вы сделали.
Переглянувшись и синхронно вжав головы в плечи, девочки чуть ли не в один голос поведали:
— Мы играли рядом, увидели как вон тот камешек на ручке, — Ройша указала на прозрачный кристалл непонятно, как и откуда вросший в широкий ободок ручки, — засветился. Ну… и мы нажали на него.
— Больше ничего? — уточнила я, стараясь не слишком явно скрипеть зубами. Понятно, что дети всегда излишне любопытны, но вроде бы здесь не трёхлетки, готовые ради интереса сунуть пальцы в розетку. Посмотрев на Рамиру, вскинула бровь и та скорбно кивнула, без слов обещая провести с ними воспитательную беседу. И явно не одну.
Мирта и Ройша усиленно завертели головами на мой вопрос, отрицая его. Что ж, раз это всё, то… думай Верити, о каких благах прошлого мира ты ещё фантазировала, когда сажала эти адские тотемы? Так: освещение, холодильник и плита с большой варочной поверхностью — их, кстати, у меня теперь аж две на кухне, да ещё и с духовыми карманами. Плиты имели небольшие пустоты между двойными стенками из прочного, но тонкого камня. Туда можно было закладывать угли, тем самым ограждая пищу внутри центрального кармана от прямого жара, а внешнюю часть плит от потери тепла защищал ещё один более толстый слой камня, который почти не соприкасался с тонкой стенкой. Я ещё тогда долго размышляла над этой системой и гадала: насколько она окажется рабочей. По факту плиты функционировали даже лучше, чем я ожидала. То же освещение приходилось “выключать” каждое вручную, поворачивая трубки подающие влагу светящимся растениям и тем самым перекрывая их топливо. Об общем отключении системы полива хотя бы в пределах одной комнаты я не подумала и тотемы это не воплотили.
Помимо упомянутого оставались водопровод, канализация и отопление за счёт термальных вод. О последнем я уже подумала после того, как увидела горячую воду, текущую из второго крана в раковине. Мне повезло, что стены сами по себе являются системой из древесных “вен”, которые следуя за моей новой идеей, кажется, просто наполнялись горячей водой, даря нам тепло. Эта мысль мне пришла, когда я, потрогав стену, а затем и пол поняла, что они слишком тёплые.
Ну, вот вроде бы и всё, больше не было каких-то задумок… Стоп, а ведь не совсем. Когда основное помещение было готово, я размечталась настолько, что подумала о том, чего не могло быть в моем не магическом мире. Небольшая комната, где можно было бы ускорять время, чтобы состаривать сыры, вина и другие продукты, что выигрывали от этого. Тогда я, правда, испугалась такой мысли, потому что вдруг бы там закрылся человек и его бы тоже “ускорило”. Найти чужой пепел у себя в кладовой явно не моя заветная мечта.
Голова уже начинала болеть от грохота мыслей, а также от взволнованного перешептывания домочадцев, как вдруг тарелка из моих рук исчезла, заставляя резко развернуться. Позади меня оказался Халан.
Наш частично эльфийский вышибала покрутил резко возросшую в цене посуду, порассматривал её под разными углами и под общими взглядами сказал:
— Она скорее красивая, чем ценная. — Наёмник положил посуду на свою ладонь и поднёс ближе ко мне, чтобы я могла рассмотреть тонкий ободок, под которым пряталось пусть застывшее, но дерево. — Слой янтаря слишком тонкий, — продолжал Халан. — Можно пустить байку, что это ощутимая иллюзия — не маги поверят, а магически одарённые поймут, что большой ценности такая тарелка не составляет. Этот трюк отведёт ненужное внимание и добавит изюминку этому месту.
Да у нас тут и так кексик! — хотелось крикнуть мне, но я сдержалась. Полу эльф ни в чём не виноват, и вон даже перестал молчать и сказал больше пары слов. Я уже подумывала, что он вообще не может говорить.
Остальные внимали словам Халана так, будто для них не стало открытием, что я в вышибалы притащила нам мага. Видимо заметив лёгкое свечение на жилистых руках, все просто пожали плечами, и пришли к одному выводу — так эльф же, а они поголовно маги. Один только Барст подозрительно посмотрел сначала на действия Халана, а затем на его ухо. Готова поспорить, что в рыжей голове тут же созрела новая цель для расследования. Эх, может его к ищейкам сплавить?
Покачав головой на свои мысли, озвучила иные опасения:
— Всё равно возникнут ненужные вопросы. И что если кто-то попадёт в эту подсобку и чары снова сработают? Мы мумии не заказывали.
После этих слов все кроме меня шарахнулись от подсобки, а Халан, напротив, без страха вошёл в опасное помещение. Он поводил свободной ладонью по стенам, достал до низкого потолка и даже пол без внимания не оставил. Все следили за ним с затаённой надеждой на хороший исход осмотра, а девочки приплясывали на месте от желания присоединиться.
После досконального изучения поверхностей, полу эльфвышел к нам, передал мне тарелку и сказал:
— Чары не рассчитаны на живых.
От сердца отлегло, но не до конца. Мои оставшиеся опасения озвучила бабушка:
— А если кто узнает?
— И демоны с ними, — хмыкнула Крушида, всё это время наблюдая за нами от дверного проёма кухни. — Вся ваша таверна как насмешка над магическим миром. Одной тайной больше, одной меньше. Да и не надо думать, что такая магия редкость.
