в крови не давал здраво мыслить. Только богам было известно, как же мне хотелось прервать жизнь этого недоноска, чтобы он никому больше не мог причинить зла. Бастард — любитель жизни, который везде сеет хаос и разруху. Берет все, что ему пришлось по душе, не спрашивая на то разрешения.
Постояв пару минут, понял, что мужчина потерял сознание. Я не собирался дожидаться, когда ублюдок придет в себя. Поднял с земли свой ремень, металлические узоры на котором, поблескивали в серебре луны и, наклонившись к бесчувственному телу, начал стягивать им запястья Матиаса.
— Так-то лучше! — рыкнул я, направляясь к коню, который нервно переминался с ноги на ногу.
Прошарив сумку, висевшую сбоку лошади, нашел в ней веревку, которая сейчас была как раз кстати.
Закинул мощное тело мужчины на лошадь, предварительно применив веревку по назначению и, взяв животное под уздцы, направился в сторону леса.
Мне нужно было как можно скорее найти укромное место, в котором я смог бы вытрясти из бастарда всю душу, пока он не скажет, где находится моя девочка.
В минутах двадцати от замка находился родовой склеп, который идеально подходил для задуманного. Главное, чтобы ищейки отца не сунулись туда. Понимал, что избивать живое существо в присутствии праха предков это большой грех, но другого выхода я не видел.
Дошли до каменного строения достаточно быстро. Удача была на моей стороне и уже через несколько мгновений, я втаскивал окровавленное тело Матиаса внутрь.
Швырнув его в угол, присел рядом с ним на корточки, шлепая ладонями по щекам.
— Давай, приходи в себя, у нас есть неотложный разговор! — шипел я, ударяя сильнее.
Когда глаза бастарда распахнулись, а из его горла вырвался болезненный стон, то я поморщился. Каким бы уродом он не был, но все же причинять мучения я не любил.
— Где Тиана? — задал свой самый главный вопрос.
— Там, где ты никогда ее не найдешь! — харкнул кровью западник к моим ногам.
— Значит, не скажешь, — злобно процедил я, отрывая от своей рубахи лоскут и, грубо схватив его за челюсть, начал запихивать в рот мужчины ткань. — Тогда гореть тебе, жаль, что не в аду…
Выпрямился во весь рост и направился к факелу, который находился здесь с незапамятных времен. Взяв его в руки, начал искать взглядом небольшую емкость с горючей жидкостью, в которую и окунали этот самый факел.
— Даю тебе последний шанс, чтобы ответить на мой вопрос, — произнес я, подходя вплотную к западнику и угрожающе смотря в его глаза.
Его гневное сопение не оставило мне выбора. Наклонил емкость с жидкостью, полевая ей запястья мужчины.
— Тебе есть что сказать? — вновь спросил я.
Учащенное дыхание бастарда, говорило о том, что он сильно взволнован, но отступать я не собирался, как бы мне не хотелось обратного.
Поднес огонь и руки мужчины моментально вспыхнули, а по склепу прокатился болезненный стон, который начал перерастать в визг.
ГЛАВА 60
Совсем немного осталось
Лисандр
Смотрел на мечущегося Матиаса и едва сдерживал себя, чтобы не кинуться ему на помощь. Западник испытывал чудовищную боль. Он мычал и стонал, двигая горящими запястьями по своему телу, но так как оно было связано веревкой, то затушить пламя у него не получалось.
В воздухе разлился запах паленого мяса, и я ощутил приближающийся рвотный позыв. Мысленно молил этого ублюдка, чтобы он сдался и, наконец, рассказал где находится Тиана, так как мое напущенное хладнокровие подходило к концу. Ну не мог я спокойно стоять и смотреть на то, как живое существо горит заживо.
Выдержка подходила к концу. Запястья западника прилично обгорели и огонь переметнулся на его одежду, отчего он взвыл еще сильнее. Я только хотел кинуться вперед, чтобы набросить на него свою рубаху, дабы потушить пожар, но не успел. Матиас поднял на меня умоляющий взгляд, который говорил о том, что он согласен дать нужные мне ответы.
Резким движением набросил рубашку на языки пламени, которые все больше лизали тело внебрачного сына западного правителя и, вынув из его рта кляп, произнес всего одно единственное слово:
— Где?
Матиас учащенно дышал, морщась и поглядывая на свои раны.
— Ты оглох?! У меня еще предостаточно горючей жидкости, чтобы всего украсить тебя шрамами от ожогов. Умереть я тебе не дам, но в красавца ты точно превратишься! Я буду жечь тебя вновь и вновь, пока твои мозги не встанут на место!
Мне еще не доводилось ранее испытывать жажду к убийству, но этот чертов суки сын смог пробудить во мне данное чувство.
— Ты меня вынуждаешь…
Вновь занес емкость с горючкой и только начал ее наклонять над обожженными запястьями западника, как его охрипший голос, наполненный мучениями, послышался в тишине ночи.
— Она в заброшенном доме на старой улице, — выдохнул он.
Мысли моментально завертелись, вспоминая, где именно находится это место и когда до меня дошло, то я злобно прошипел:
— Этот дом проклят! Там погибла женщина, а ее муж пропал безвести! Туда никто не рискует заходить! И вы с отцом самые настоящие кретины, если осмелились прятать там ведьму!
Злобно сверлил взглядом притихшего бастарда, который вновь собирался потерять сознание, так как его глаза начали закатываться.
— Ты останешься здесь! — отчеканил я. — Сколько там людей? — шлепнул ладонью по лицу мужчины, приводя его в чувства.
— Трое, — приглушенно ответил он. — Мне нужен лекарь…
— Тебе нужна новая совесть, — выплюнул я, — так как старая у тебя сломалась! Ничего, не сдохнешь! А если даже и сдохнешь, то мир облегченно вздохнет, ведь одним подонком станет меньше!
Бегло осмотрев его раны, понял, что ничего с ним не случится, если в самое ближайшее время не начать лечение ожогов. Ну, обгорел немного, ничего страшного! Глядишь, умнее станет!
Вернув кляп на место, вышел из склепа, прикрывая его двери. Каждый день, ровно в полдень, сюда приходит слуга, который поддерживает здесь чистоту и вечно горящий факел. Вот он-то и поможет бастардному ублюдку. Пусть просидит и помучается. А еще лучше, вернет свои мозги на место и поймет, что МОИХ ЛЮБИМЫХ трогать лучше не стоит!
Позаимствовав коня Матиаса, полный решимости тронулся в путь. Я примерно знал, где находится эта улица, так что свернул на нужную дорогу и пустил животное в галоп.
С каждым приближающимся метром, мое сердце сжималось все сильнее. Как она там, моя девочка? Не дай боги ее кто-нибудь обидел! Радовало то, что Тиану стерегли всего три человека, что для меня было несущественно. Я был переполнен яростью, а адреналин, бушующий в крови, делал меня
