щекам, пытаясь смыть все горькое, что успело случиться за последнее время.
— Почему Мельбурн? — Андрей вновь попытался меня отвлечь.
— Папа всегда говорил, что рано или поздно они с мамой поедут на другой конец света. А тут, видишь, какая удачная возможность подвернулась. — я невесело усмехнулась, а потом вспомнила про вопрос, который хотела задать еще в доме. — Что это за цепочки?
— Считай их маленькими оберегами.
Точно не понимаю зачем, но я решила взглянуть и на свой кулон. Аккуратно подцепив его пальцами, внимательно посмотрела и замерла.
За последнее время я успела в деталях изучить необычный подарок и была абсолютно уверенна, что на шее котика было три маленьких камешка.
Их абсолютно точно было три!
Но сейчас, переливаясь на солнце, я видела всего два… И никакого намека на то, что еще один вообще когда-то существовал.
Переведя тревожный взгляд на Андрея, заметила легкую полуулыбку на его губах, и даже не успела задать вопрос, когда услышала спокойное:
— Ты когда-нибудь слышала о том, что у кошек девять жизней?
* * *
Я не спрашивала, куда мы едем. Это было абсолютно неинтересно и неважно. Пару раз проваливалась в неглубокий сон, который, даже несмотря на старания Андрея, нельзя было хотя бы отдаленно назвать полноценным, в остальное же время молчала и просто смотрела в окно, даже не пытаясь сфокусировать взгляд.
Мы въехали в какой-то город уже затемно, скорей всего время уже близилось к полуночи, но желания доставать телефон, чтобы узнать такую мелочь, не возникало.
Андрей припарковал машину перед какой-то гостиницей, и я, особо не задумываясь вышла на улицу. Гостиница, значит гостиница.
Все так же, не произнеся ни слова, я дождалась, пока парень снимает номер, возьмет ключ-карту и, взяв меня за руку, отведет к лифту.
— Сонь, все будет хорошо. — сказал друг уже в номере.
"Все будет хорошо!" — повторились его слова в голове, но произнес их абсолютно другой голос.
Я не смогла сдержаться и обхватила голову руками. Все это было слишком для меня.
— Скоро станет легче. — Андрей положил руки мне на колени и присел напротив, стараясь заглянуть в глаза.
— Давай просто ляжем спать.
Парень кивнул и, к счастью, решил не продолжать разговор, заведомо обреченный на провал.
— Сделай так, чтобы я не видела снов. — тихо сказала я, уже устроившись в кровати после душа.
Друг встал со своего места в кресле и подошел ко мне. Словно ребенку поправил одеяло и опустился на край кровати.
— Хорошо.
Парень взял мою руку, и от тепла его ладони сразу стало легче. Он действительно лишил меня всей боли и грусти, дав возможность выспаться, но с утра все эти ужасные ощущения вернулись с удвоенной силой.
Андрей оказался не прав. На следующий день лучше не стало, и если еще вчера я думала о том, что уже достигла самого дна, то сейчас ясно понимала, насколько заблуждалась. В голове все чаще возникали образы родителей, брата, Эллы, Димы, Игоря и Шерементьевых.
Вся эта каша из обрывков воспоминаний практически разрывала голову изнутри.
Красильников несколько раз пытался растормошить меня, заставить хотя бы выйти из номера или просто поесть, но я не могла пошевелиться. Казалось, если кто-то хотя бы тронет пальцем, я просто сорвусь, поэтому лучшего варианта, чем сидеть на кровати, обхватив колени руками, и смотреть в стену я не видела.
Возможно, друг и говорил правду о том, что я могу выкинуть из головы ненужные мысли, но на деле ровным счетом ничего не получалось. А самым паршивым было то, что чаще всего я думала о Максе, неизменно возвращаясь к нашему последнему нормальному разговору.
Его слова были острей ножа. Я не понимала, почему он так поступил.
Да, я уже могла допустить тот факт, что он изначально был на стороне Эллы, своим поведением пытаясь лишь усыпить нашу с Андреем бдительность.
Но зачем был нужен тот разговор в машине?
Неужели он настолько сильно хотел сделать мне больно?
Помотав головой, я подняла взгляд с нескрываемой мольбой на Андрея, который сразу понял мою немую просьбу.
— Соф, может не надо?
— Давай без моралей.
Друг лишь пожал плечами, и уже через считанные секунды я почувствовала успокоительное тепло, которое дало возможность лечь и задремать.
На следующий день я проснулась и сразу поняла, что в номере одна. Вскочив с кровати, в панике начала искать мобильник, чтобы узнать, куда делся Андрей.
— Где ты? — резко спросила, едва только успели стихнуть гудки.
— Выбрался в город по делам. — ровно ответил друг, и меня это разозлило.
— А сложно было предупредить? Дождаться пока я встану?!
— Сонь, угомонись.
— Угомонись?! — дышать ровно было очень тяжело.
— Я приеду через час. — сказал парень и отключился, а я так и осталась стоять, со всей силы сжимая в ладони телефон.
Нужно было собраться. Это всего лишь жалкий час!
Я медленно вздохнула и села на кровать. Главное не нервничать.
Однако уже спустя несколько минут я поняла, что боязнь внезапного появления Эллы и прочих являлась совсем не основной проблемой, и была практически уверенна, что Андрей уехал отнюдь не из-за каких-то дел.
Вся суть была в его способностях.
Почувствовав очередную волну озноба, залезла под одеяло и свернулась калачиком. За эти два дня я успела превратиться в чертового наркомана, а любая следующая доза
данного парнем спокойствия была уже не способом пережить трудное время, а возможностью забыться, перестать существовать в мире, где есть эмоции.
Я обхватила голову руками, чувствуя, как тело бьет мелкая дрожь. Через пятнадцать минут к ней добавилась еще и ужасная слабость с головной болью, а также непреодолимое желание закрыть глаза, но сделать это я так и не смогла.
Порой начинало казаться, что мне достаточно просто моргнуть, чтобы за это мгновенье сознание успело нарисовать портрет Максима.
Спустя полчаса лежать стало невыносимо, поэтому я встала на ноги и начала нарезать
