***
Сейчас, я пошарю в аптечке. У меня должна найтись перекись, – сразу как Марго вошла в квартиру, она, не снимая каблуков, побежала в комнату, из которой тут же послышался шум.
– Тебе не стоит так беспокоиться. От носовой кровопотери я уже не умру, а ссадины сами заживут.
– Не обсуждается! Всегда искала повода обработать раны более-менее популярному писателю.
– Похоже, у меня нет выбора, да?
– Нет, и не было! Должна признать, что ты один из тех парней, которым не к лицу синяки.
– Даже не знаю, рыдать из-за этого, или радоваться.
– Радуйся. Это значит, что девушки будут заботиться о тебе с двойной силой.
«Это удар ниже пояса! Я ведь могу ответить чем-то романтичным!»
– Мне много девушек не нужно. В конце концов, я, как и все люди, мечтаю о чём-то простом.
– «Все люди» в своём большинстве думают как раз о чём-то МЕНЕЕ простом и более глупом.
– Разве в глупом нет чего-то весёлого?
– Может, и есть. Но счастья в этом точно нет. И вообще, иди сюда!
– Уже здесь.
– Снимай куртку.
– Женщина, я не такой!
– Хорошая шутка. Я зашить. Но если тебе нравится ходить с дырявой, то…
– … Нет-нет-нет, шутка была ужасная! Я премного благодарен. За всё.
– За всё?
– Да, за всё. За вечер, за куртку, за то, что в припадке раздражительности не скинула меня с крыши в момент знакомства, – Марго хмыкнула. – За то, что вообще позволила влезть в твою жизнь так, словно я давний знакомый, а не случайно подвернулся под ситуацию. Всё ведь могло кончиться раньше и совсем по-другому…. А ещё я говорю так, словно мы не неделю знакомы, а уже несколько месяцев общаемся.
– Угу. И говоришь это так, словно вот-вот предложишь встречаться.
– Это было бы забавно! Цена моей пожизненной признательности – неудачное свидание и заштопанная куртка.
– Почему неудачное? Ты просто не знаешь, как у меня с этим свидания проходили: опуская личные подробности, могу сказать, что это – лучшее свидание в моей жизни.
– Интересно, в какой момент даже я это начал считать за свидание.
– Особенно, если учесть, что это оно и было? Даже не знаю.
Артём вопросительно поднял бровь.
– Простите?
– Что? Я почему-то была уверена, что ты будешь против, или захочешь отшить. Писатели вряд ли отличаются желанием заводить долгосрочные отношения. Тем более так быстро.
«Кто плодит эти стереотипы? Лично бы придушил этого умника!»
– Наверное, всё зависит, в первую очередь, от человека, а уж потом от того, пишет он, играет в театре или просто пьёт, не просыхая. Мне, к примеру, нравятся такие вещи.
– По твоим книгам не скажешь. Да и ты сам сказал, что свидание неудачное.
– Просто я обычно не так их заканчивал. Это было… идеализированно. Что тут скажешь: мы с девушкой были перфекционистами.
– Это которая на фото на столе? Вы выглядели мило.
– Да… было клёво.
– Почему вы расстались?
– Это было не по нашей воле. Она умерла несколько лет назад, но я до сих пор не встречал кого-то хоть немного схожего с ней в плане личности. Она не была заинтересована в этом всём смешении грязи и гнили, в котором все так любят купаться. Здесь мы и были похожи.
– Я тоже не заинтересована…
– Да… я понимаю.
Артём смолк, наблюдая за тем, как затягивается шов. Он знал, к чему всё идёт и не сопротивлялся; впервые за долгое время появилось желание плыть по течению. Чувство было скорее первобытным и неосознанным, чем чем-то разумным и зависящим от него.
Любовь не следит за временем. Она приходит и уходит в один мин, и между этим мигом происходит новая жизнь двух новых людей. И последнее, что стоит делать – это жалеть об уходе этого чувства из жизни. Ибо любовь не приходит вновь к тем, кто о ней жалеет, оборачивается и смотрит на своё прошлое, сравнивает его с настоящим, ища его повторения. Ничего не произойдёт дважды, но то, чему суждено случиться с другим человеком, будет намного важнее того, что случалось когда-то с другим.
– Ладно, с курткой кончено. Покажи лицо.
– С ним всё в порядке. Это точно!
– Не считая ссадины? Я почти уверена, что их стоит обработать.
– Зачем?!
– Как зачем? Это же классика жанра! А ещё я хочу проверить, будет ли щипать.
– Конечно, будет! Я при падении, кажется, слегка содрал кожу.
– Замечательно!
– Тебе просто нравится, да? Нравится ставить на мне опыты, не так ли?
– А кому бы ни понравилось? Это же весело – причинять небольшую боль без последствий своему ближнему.
– Дружеская заповедь… ай!
– Не шипи.
– Даже грустно как-то.
– Почему?
– Заповедь и вправду дружеская.
«Ладно, попляшем под эту старую дудочку. Ты ведь этого добивалась, Марго?»
– А ты… – помогала закончить Марго.
– А я… возможно не хотел бы на этом останавливаться. Вот.
– Возможно?
– Нет, просто я не знаю, как ты отреагировала бы на это предложение и…
– … заткнись.
– Я просто не хочу тебя обидеть, поэтому и поставил…
– Да помолчи ты!
Артём умолк и увидел блеск, отражающий свет настольной лампы.
Она поцеловала его. Без лишних выкрутасов и финтов, но так правдиво, что по телу забегали электрические импульсы. Создалось чувство, словно что-то освобождалось внутри от груза прошлого, давая путь к настоящему и прочищая застывшие когда-то механизмы, запуская их с новым неистовством.
– Тебя иногда невозможно заткнуть. Иначе было уже нельзя, – Марго вся сияла.
– …возможно, – с опозданием вырвался конец фразы. – Просто я пытался разрядить обстановку.
– Я всё понимаю. Но ведь повода волноваться не было, правда?
– Да уж. Видимо, меня и правда легко купить.
– Тебя нелегко заинтересовать. Просто я появилась в удачный момент, и всё.
– Думаю, что это оказалось даже выгодно для нас обоих.
