Или не сообразила, что я буду тебя ждать?
– Что ты будешь ждать, – неожиданно для себя заявила я, развернулась и собиралась пойти прочь, но пальцы собеседника сжались на предплечье, разворачивая меня к нему лицом.
– Почему?
– Что почему? – решила я разыграть дурочку и просто пожала плечами. Мне не хотелось с ним разговаривать, но нельзя же просто взять и прогнать единственного, кто знает, где сейчас моя дочь и занимается её безопасностью.
– Почему я не должен был тебя ждать внизу?
– Мы это не обсуждали, я не была готова к прыжку. Ещё и лошади, как бы мы их там просто бросили? А что, если бы вы разбились, а за вами я, и нам потребовалась бы помощь для воскрешения? Я даже и не задумывалась о таком поступке, – начала оправдываться я, но тут Хенорп поднял указательный палец и едва коснулся моих губ, заставляя замолчать на полуслове.
– Отговорки, – спокойно сказал он и был прав. – Ты предана мне не настолько сильно, чтобы, даже будучи бессмертной, прыгнуть за мной с обрыва. Уговор был не такой.
– Я стараюсь, но это трудно, ведь я вас не знаю.
Моё сердце начинало выпрыгивать из груди, и его глухой стук отдавался в ушах. Вот почему здесь так тихо? Неужели собеседник тоже слышит эти бешеные звуки или они только в моей голове?
– Трудно? Трудно довериться Богу?
– Трудно довериться тому, кого обвиняют в половине зверств, описанных в этих книгах, – обведя рукой библиотеку, я окинула стопки взглядом и не заметила, как собеседник чуть обошёл меня и теперь стоял прямо напротив, а вот отступать мне некуда, сзади располагался стол.
– А кого обвиняют во второй половине?
– Вы лучше меня знаете ответ, – слова дались мне с большим трудом. Вернее, то, как спокойно они оказались произнесены. Попытавшись выскользнуть в сторону, я наткнулась на преграду в виде руки собеседника, что мигом легла мне на талию, не позволив этого сделать.
– У меня были причины.
– Какие?
– Твой отец.
Я прикусила губу и уставилась в зелёные глаза собеседника, казавшиеся болотными в темноте ночи. Сразу вспомнилась река, дно, ил, водоросли, – всё это было точно такого же цвета. А ещё вспомнился он, стоявший по пояс в темной воде посреди ночи.
– И, если бы все мои зверства увенчались успехом, ты бы не появилась на свет, – он вдруг замолчал, а я ощутила, что уже давно стою, едва дыша и боясь сделать каждый вдох. Холод пальцев Хенорпа ощущался даже сквозь плотный халат. – Удивительно то, что мне становится грустно от этой мысли.
– Почему? – видимо, настал мой черёд задавать вопросы.
– Вот почему.
В отличие от меня, мужчина ответил мгновенно, а сразу после своих слов наклонился и стремительно поцеловал, окончательно лишив возможности сделать вдох. Ничего подобного прежде ощущать не доводилось. Даже Велиант не отвечал на мои поцелуи вот так, с каким-то нечеловеческим, слегка диким и безумным желанием. Я ничего не могла с собой поделать и просто погрузилась в волну, что приятно окутывала меня с ног до головы, растекаясь наслаждением, ни с чем не сравнимым. Хотелось целовать этого Бога всегда и никогда не останавливаться. Прямо сейчас я поняла, что сделай Хенорп это там, на обрыве, и я, ни задумываясь, прыгнула бы за ним, даже будучи не бессмертной.
Внучка Бога
К моему удивлению, хозяин фермы, где нам любезно оказали помощь и выделили баню для сна, как раз с самого утра собирался в город и с радостью взял меня с собой. Мы ехали на телеге, он планировал что-то продать на рынке, а так я всё равно быстрее окажусь на месте, нежели пойду пешком. Да и не уверена я была, что смогу добраться на своих двоих, ведь, в отличие от лорда Крейга, я спать так и не легла. Прогулка по туннелям под руинами замка сил мне не прибавила, а только отняла.
Стоило нам приблизиться к въезду в город и сразу стало очевидно, что жителям далеко не до товаров, что привёз с собой мужчина. Поблагодарив его и спрыгнув с телеги, я оставила хозяина фермы разбираться с делами, а сама поспешила на поиски родных. При одном взгляде на холм, стоявший позади раскинувшегося города, где прежде возвышался замок, у меня перехватило дыхание. От массивного строения остались лишь куски стен, опасно возвышающиеся над грудой мусора из деревянных балок, досок и множества камней, раскиданных как поодиночке, так и целыми кусками обрушившихся стен. Не уцелело ни одной из башен, прежде виднеющихся над макушками деревьев, потому тогда мне и не удалось найти взглядом замок, когда мы с лордом Крейгом вышли из тоннеля.
Стоя в самом начале главной улицы города и мешаясь толпе, снующей в обе стороны, я не обращала внимания на бормотание людей, пытавшихся обойти меня и не задеть. Парочка даже и не попыталась сделать этого и больно врезалась мне в плечо, выругавшись прямо в лицо. Не обратив на них никакого внимания, я вытянула шею, всматриваясь вперёд в надежде заметить хоть кого-то знакомого среди суетящейся толпы. Людей в форме гвардии короля Эдгара узнала сразу. Они выстроили ограждения вокруг главной площади, что располагалась на достаточном расстоянии от рухнувшего замка и не подвергалась опасности в случае, если уцелевшие куски стен вдруг рухнут.
Пытаясь протиснуться вперёд, я заметила фигуры и на самом холме. Они копались в завалах, перетаскивали камни и куски стен, а, всмотревшись в спешивших людей вокруг себя, я поняла, что они не просто так бегают туда-сюда по улице, в панике размахивая руками. Многие принимали участие в помощи пострадавшим и откапывании тех, кто ещё мог быть под завалами, но всё моё внимание было направлено на поиски одного определённого человека. Когда же мне удалось добраться до оцепления, то один из солдат попытался не пустить меня, но я прошмыгнула прямо под его рукой и оказалась на площади, углубляясь в самый центр и теряясь в толпе.
Именно сюда приносили всех, кто не мог идти самостоятельно. Их укладывали рядами и женщины стремительно перемещались от одного к другому, производя первичный осмотр и оценивая состояние пострадавших. В области обработки ран у меня не было никакого опыта, а значит, я была полностью бесполезна, но и пришла сюда не за этим. Помимо тяжелораненых, здесь собирались и все остальные, кому требовалась хоть какая-то помощь и они не знали, где ещё её можно получить. Среди людей встречались и бедно одетые, и в
