году выдался на славу, о старшем брате, что поехал учиться в город земледелию. Однако каждый раз в ее словах проскакивает имя Харальда.
- Это лорд Вейзер оплатил образование брата. Он сказал, что Дэнвоширу еще понадобятся ученые земледельцы. У нас ведь как… Урожай загнулся бы в этом году из-за засухи, но лорд Вейзер нанял специалиста, шибко умного, городского. Тот устроил хитроумный полив. Глубоко из-под земли воду выкачал воду для наших полей. Представляете, госпожа? Прямо из-под земли! - девушка восторженно машет рукой с зажатой в пальцах едой.
Мне вполне могло бы показаться, что наш разговор — это незамысловатый пиар, проплаченный Харальдом, да только я собственными глазами видела, как сильно любят его простые люди. Просто у Миры действительно что на уме, то и на языке.
Нет, правда, как его не любить?
Заботливый, умный, великодушный.
Харальд, наверно, был бы идеальным мужем, если бы не пытался лишить меня свободы. Вся в своих мыслях я случайно роняю:
- Если лорд Вейзер такой хороший, то почему еще не женат?
Мира густо краснеет и начинает глупо хихикать, смущенно прикрывая рот, набитый едой:
- Так это… Скоро женится, госпожа! Точно-точно, зуб даю!
- О, правда? - усиленно изображаю равнодушие, вгрызаясь в ломоть ветчины. - И на ком же?
- Так известно на ком… - продолжает хихикать девушка, а меня вдруг раздирает желание подпалить ей густые черные волосы.
Устыдившись своей кровожадности, я принимаюсь за кофе. Оно обжигает мне горло, но прекрасный, терпкий вкус хотя бы помогает немного отвлечься, и я блаженно мычу, перекатывая на языке горькие, горячие капли.
Какое редкое, изысканное удовольствие!
Мира опускает на коленки руки, позабыв дожевать еду, и смотрит на меня то ли ошарашенно, то ли восхищенно.
- Вы тоже любите эту саурийскую гадость, госпожа! - шепчет она.
- Обожаю! - вырывается изо рта. - Налью-ка себе еще чашечку!
- Мы, конечно, с девочками понимали что вы подходите господину, как никто другой, - Мира прижимает ко рту кулачки, покачивая головой, - но раз вы одну и ту же гадость любите… Вы просто созданы друг для друга!
На ее словах я кашляю, поперхнувшись.
Спасибо тебе, добрая душа!
Вот и отвлеклась, называется, от любовных дум.
Когда Мира уходит, валюсь на кровать и думаю, думаю, думаю, пока в висках не начинает стучать… Понимаю, что остаться здесь не вариант.
Если останусь, Харальд посадит меня под замок.
Это пока я была чужой охотницей, дракон позволял рисковать собой и жить полной грудью. А как только стану женой — не останется даже иллюзии свободы.
Тогда какие у меня еще перспективы?
Если вернусь в академию, меня там примут с почетом. Они ведь не знают, что я за свою жизнь не убила ни одного оборотня. Считают меня заслуженной истребительницей нечисти.
Горько усмехаюсь.
Если бы не Харальд, я бы уже четырежды была трупом!
А теперь лимит его помощи исчерпан.
Передо мной стоит ультиматум. Или жизнь с драконом или смерть без него. И все-таки… Лучше короткая, свободная жизнь, чем рабство длиною в сто лет.
Или это не рабство вовсе, если я добровольно останусь с ним?
Память как назло рисует его горячие губы на теле, и всполохи эйфории от обжигающего дыхания на коже. Сильные руки, способные с такой нежностью прикасаться к чувствительным местам...
Чертчертчерт!
Долблю кулачками подушку, пока из нее не начинают лезть пушинки. Легкими снежинками они рассыпаются по воздуху и, беззаботно кружась, медленно скользят к каменному полу. Когда последняя приземляется на каменные плиты, я окончательно определяюсь.
Предложу переговоры. Попробую достучаться. Ну не может быть, что бы человек, который заботится о своей деревне, плюнул на отсутствие нормального охотника на нечисть!
Слезаю с кровати и быстрым шагом направляюсь в спальню Харальда. Там его нет, дверь заперта на ключ. Неизвестно откуда, но я знаю точно: он в кухне.
И действительно застаю дракона в кухне. Обычно здесь многолюдно, а сейчас почти никого. Только хрупкая фигурка Таиры вертится вокруг неподвижно стоящего мужчины. Девушка что-то щебечет, норовит вроде бы случайно прикоснуться тонкими пальчиками к коже моего дракона.
В голове проносятся уничижительные эпитеты, один похлеще другого. Лолита недоделанная! Коза малолетняя! Профурсетка!
Она меня не видит, потому что стоит спиной ко входу, а вот Харальд сразу перехватывает мой взгляд и какое-то время задумчиво наблюдает за мной, пока пальчики Таиры ползают у него по плечу.
Каждое ее прикосновение — мне ножом по сердцу.
А ему?
Ему нравится?
Стоим на разных концах огромной кухни.
Молча воюем то ли сами с собой, то ли друг с другом.
Умом понимаю, что он специально с этой девчонкой сейчас уединился.
Меня выводит на ревность.
А я ведусь, как глупая школьница.
Устав от этой бьющей по нервам пытки, решительным шагом направляюсь к нему навстречу. Стойко выдерживаю как его отрешенный взгляд, так и неприязнь Таиры, вспыхнувшую при виде меня.
- Мы можем поговорить?
- Как тебе угодно, - он сухо кивает на выход из кухни.
В молчании поднимаемся в комнату, по обстановке напоминающую кабинет. Секретер из темного дерева, стеллаж с книгами, кушетка, два кресла.
Я не сажусь, когда Харальд предлагает мне присесть.
После увиденного нам предстоит максимально короткий разговор.
- Я ухожу в академию.
- Останься, - не просит, требует.
Увидев, как мотаю головой, цедит с досадой:
- Вижу, ты все решила без меня.
- Да. Я могу вернуться пешком. Но если позволишь воспользоваться порталом, то буду тебе благодарна.
- Мне не благодарность от тебя нужна, - зло срывается с его губ.
Пожимаю плечами и молчу, хотя так и подмывает закричать о том, что он, диктатор чертов, мог бы на меня давить чуть поменьше, мог бы пойти на компромисс, мог бы войти в положение... Проглатываю все крики, что рвутся из горла, и отвожу взгляд.
Наконец, он произносит:
- Когда соберешься, приходи в спальню. Я открою портал.
- Спасибо.
Мой ответ будто теряется в пустоте, падает в бездну, что развернулась между нами. Я, развернувшись, шагаю прочь, ругая себя почем свет стоит.
Дура! Вот же дура!
Зачем к нему потянулась! Зачем позволила себе привязаться!
Теперь терпи последствия, собирая себя по кусочкам!
Как в тумане складываю вещи. Смена белья, гребень, заколки, пара лент, платье и накидка из тончайшей шерсти. Все с легкостью влезает в вещмешок.
Новое розовое платье я снимаю и аккуратно убираю в шкаф, под завязку набитый новыми
