- тормошу ее за плечо и повторяю: - И держи палец подольше в холодном, чтобы он потом волдырями не покрылся!
Таира, наконец, срывается с места и, то и дело оглядываясь, несется к лестнице. Когда ее шаги затихают вдали, Харальд закрывает массивную дверь и со вздохом произносит:
- Спасибо, Ари. Ты будешь отличной мамой для наших детей. И прекрасной женой. Самой любимой в мире.
Слова прозвучали настолько уместно и естественно, что даже спорить не хочется или переводить все в шутку.
Вот он, ответ на мой вопрос, прозвучавший с легкой заминкой.
Вот его ко мне отношение.
Сквозь небольшие оконца проходят лучи заходящего солнца, окрашивая алым отсветом кожу мужчины. Его литые мышцы, скованные напряжением, и тяжелое дыхание тянут мысли в крамольное русло.
Он оборотень, дракон - тот, кем люди пугают детей, но в то же время такой родной и по-человечески понятный, что любая дистанция с ним кажется нелепой. Стоит совсем рядом, поедает меня голодным взглядом, и на миг я будто вижу себя его глазами.
Такая хрупкая, уязвимая здесь, в его спальне, желанная до стиснутых кулаков и безумной свистопляски в груди, но согласна ли я рискнуть?
Готова ли к его любви?
На секунду замираю, прислушиваясь к себе.
Внутри нарастает желание его близости, такое мощное, нестерпимое, что отмахнуться не получается. Как снежный ком, летящий с горы, оно набирает силу, вынуждает сделать шажок навстречу. Робкий, несмелый. Но в ту же секунду оказываюсь сжатой в охапку, а его губы, обветренные, твердые, льнут к моим, заставляя всхлипнуть от полноты чувств.
В сердце разгорается ярким пламенем желание быть частью его жизни и судьбами сплестись в одну.
Вейзер, будто подслушав, тут же шепчет мне в губы:
- Моя! Теперь только моя!
Когда мы, устав и насытившись друг другом, нежимся в прохладном шелке кровати, Харальд не отпускает меня от себя, снова и снова прижимая к горячей груди. Его близость так приятна, что хочется мурлыкать и ластиться, как кошке, налакавшейся сметаны.
И все же не могу избавиться от странного ощущения. Будто я попала в чужую жизнь и проживаю ее теперь взаймы, вместо хозяина. Счастьем не получается надышаться полной грудью, я словно вдыхаю его по чуть-чуть, украдкой.
Большую часть последнего года надо мной домокловым мечом нависал дядя с проклятым опекунством. Всего несколько дней назад я была привязана к Ринхару, всерьез помотавшим мне нервы, а сейчас…
Я свободна.
И при этом из точки свободы шагаю к Харальду, потому что его выбирает мое сердце.
За разговорами и не только ночь скользит сквозь время тонким лезвием, вскрывая пласты терзавших меня загадок.
Оказалось, школа в Межгории, куда до последнего отказывался ехать Ринхар, заправляется старейшим оборотнем Вальдемаром.
Никто не знает, сколько ему лет. Говорят, он успел повоевать в войне, что проходила три сотни лет назад. Этот мужчина, военный до мозга костей, сумел не только подчинить своего зверя, но и помог это сделать десяткам других.
Теперь выпускники Межгории способны неделями жить среди обычных людей, ничем себя не выдавая. Лишь первый оборот происходит у всех одинаково - в ночь полнолуния, а в дальнейшем зверь сидит в клетке, спаянной из железной воли хозяина, и смиренно ждет позволения высунуть нос наружу.
Эта новость вдохновляет, высвечивая предстоящий мне путь.
Научусь самоконтролю.
Я сильная, я смогу!
А потом буду жить в обществе и приносить людям пользу, отлавливая одичалых.
О своем решении я сразу сообщаю Харальду, как только облачаюсь на кровати в новое, порядком примятое платье.
- Не отпущу, - эти слова Харальд бросает небрежно, но жесткий тон на корню пресекает вероятную попытку переговоров. - Ты мне нужна самому. Здесь в замке.
- Ну… Я вообще-то не спрашиваю, - несколько смущенно поясняю очевидное, - а ставлю перед фактом.
- Так и я, - улыбка на лице мужчины становится еще шире, а ладонь на талии тяжелее, - ставлю тебя перед фактом.
- Это даже не смешно, - вскидываюсь. - Ты думаешь, проведенная совместно ночь дает тебе право мной распоряжаться?
- Девочка моя, - от снисходительных интонаций в голосе Харальда меня слегка потряхивает, - в академии полно высших магов. Станешь крутиться вокруг них — тебя раскусят в два счета, будь ты хоть трижды выпускницей Межгории!
- Так ты поэтому крутился в академии? - утыкаю кулачок в его грудь. - Чтобы тебя раскусили?
- Я вел дела со Стархадом. И он не был высшим...
Неизвестно, чем бы обернулся наш первый спор, вот только сквозь стекла начинают пробиваться первые лучи света, озаряя хмурые морщинки на лбу дракона.
Как? Уже рассвет?
Выскользнув из загребущих мужских рук, подбегаю к оконцу.
- Ночь моего первого полнолуния прошла, так?
- Так, - Хар уже стоит за спиной, снова обнимает за талию, и вместе со мной озадаченно таращится на светлеющий кусочек неба.
- И за эту ночь я не обернулась!
- Не обернулась, - растерянным эхом отзывается он.
Вот тогда пересказываю историю про кузнеца, поцарапанного, а потом укушенного оборотнем. Заговори я об этом раньше, Вейзер бы наверняка посмеялся надо мной и назвал историю выдумкой старой женщины, но сейчас, после проведенной вместе ночи, факт, как говорится, налицо. Оборота не случилось.
Игриво подытоживаю:
- Можешь меня теперь кусать, сколько влезет. У меня иммунитет к твоему яду.
- У тебя... что? - морщится дракон, и я машу рукой, мол, забудь!
Сама лихорадочно обдумываю ситуацию. Если оборота не произошло, я остаюсь той самой никудышной охотницей, что до сих пор не убила ни одного перевертыша.
Раз нахаляву сильной и быстрой стать не получилось, придется самой, своими ручками всего добиваться. Пыхтеть на полигоне, тренироваться, оттачивать навыки боя... Вот только как быть с практикой, если без тренировок с оборотнями я никогда не осилю одичалых в реальном бою?
Внезапно предстоящий путь, ненадолго затуманенный, вновь становится предельно ясным.
У меня ведь есть оборотень, причем совершенно ручной, с которым можно тренироваться!
Разворачиваюсь в крепком кольце мужских рук и с нежной улыбкой курлычу:
- Милый, у меня для тебя новость.
- Да? - выдавливает из себя дракон.
По напряженному лицу понимаю: ничего хорошего от меня, ласковой и курлыкающей, он не ждет.
- Я нашла себе нового партнера.
- Партнер у тебя отныне только один, девочка моя! - хмыкает Харальд с видом довольного собственника.
- Вот именно! - я аж просияла, в восторге от хода беседы. -
