Как только я об этом подумала, ко мне повернулся Ревенер. Почти с минуту он вглядывался в меня, механически отбрасывая толпу мертвецов.
Взгляд мне точно не предвещал ничего хорошего. Скорее, сулил неминуемую кончину. Я даже поежилась. На данный момент было непонятно, кого я больше боюсь.
А потом… потом он перевоплотился обратно и стал преследовать исключительно мирные цели. Преследовать и уничтожать!
В целом, я могла бы даже сказать, что это красиво, если бы не одуряющий запах сожженной человеческой плоти. Как только император расправился с аристократом, с меня тут же слетели оковы, и я почувствовала свободу.
И вот тут я развернулась.
Я вызвала весь огонь, который томился во мне, выпустила всю злость, обиду и горечь и жгла… просто выжигала себе путь к свободе и миру.
Еще не добив последних вызванных чудовищ, я попыталась оценить обстановку вокруг меня.
Милир и Ревенер продолжали бороться против восставших творений хаосита. Дракон, в котором я узнала Эллиота Дугласа, подхватил Кору и Арлинду, все еще находящуюся в бессознательном состоянии, и намеревался покинуть проклятый замок. Моя пантерка в хороших руках… или лапах. А вот я…
— Пора линять, — задумчиво проговорил ласка, забравшись мне на плечо и осматривая все вокруг.
— И ты прав, — подтвердила я, вспоминая злое выражение лица императора.
На данный момент с его гневом я не была готова встретиться.
И мы ушли. Точнее, мы ушли трусливо, уползая и не привлекая внимания. Как только я оказалась вне помещения, просто рванула на выход, намереваясь с месяц просидеть в своем особняке, пока гнев Его Величества утихомирится.
Невеста, ведьма, жена — и дня не прошло, как она влипла в крупную неприятность.
Оно мне надо вообще?
Не обращая внимания на озлобленные выкрики, я бежала, все дальше удаляясь по коридорам замка. Герман скакал за мной. Сердце бешено стучало. В голове проносилась мысль, что я и это делаю зря и меня ждет жестокая расправа. Но в моем случае работало только одно — оттянем тяжелый разговор, и наказание подольше, нам и так сойдет. Поэтому темп я не сбавляла.
Хуже всего бежать по кругу. Особенно если это круги преисподней.
Вбегая на какую-то очередную террасу, увитую кустами роз, я споткнулась. С воздуха донесся рык, а через секунду мы увидели грозного черного дракона, освещенного лучами закатного солнца.
— Ты как хочешь, а я бы уже смирился, — испуганно заметил фамильяр.
Я ответить не успела. Да и куда мне. В один взмах крыла мое любимое чудовище преодолело пространство между нами, а еще одним движением подхватило меня лапой. Я только и успела поймать ласку и немножко взбрыкнуть.
А что? Бабуля говорила: «Сел в лужу, так хотя бы плыви»
Над ходом тела я еще поработаю, но пока я вся сжалась в комочек и еле удерживала Германа. Так страшно мне еще не было, даже в плену у де Гринберга.
Рев Ревенера тоже не сулил ничего хорошего.
Уже через десять минут полета он закинул нас на свой личный балкон и улетел на крышу, чтобы перевоплотиться.
— Наверное, тебе лучше уйти, — прошептала я своему ласке, отворяя дверь из покоев. — Не хочу, чтобы на меня орали при свидетелях.
— Так я же все равно узнаю,— поводил Герман носом.
— Цыц, воротник, — сузила я глаза, — а то оставлю на все действие и напомню императору, что ты активный участник этих событий.
Ласка ускакал как белка. Только хвост разглядела.
— Вокруг одни предатели, — поджала я губы.Из коридора послышались шаги.
Все! Добегалась, Лисси! Я лихорадочно разыскивала место в покоях, где смогу схорониться.
— Лисси! — ворвался в покои император, когда я задумчиво рассматривала шкаф в спальне.
Услышав его голос, я растерялась.
Готовься-не готовься, а раздачи пендалей и наказаний я боюсь. С другой стороны, иначе поступить не могла.
— Лисси, — вбежал он уже в спальню и, едва завидев меня, кинулся ко мне и обнял.
Я только безвольно попятилась, но тут же была схвачена крепкими руками.
Несколько минут он вдыхал запах моих волос и сжимал в кольце объятий, практически придушив.
— Ревенер, — прошептала я.
Он немного отстранился, не до конца отпуская.
— Я тебя убью!!! — взревел он, увидев мой взгляд, и опять заключил в объятия.
Вот блин… Я привыкла, что когда все сходит с рук, то их можно не умывать, а тут я сильно напортачила перед любимым.
— Тш-ш-ш-ш, — гладила я его по спине, — хороший дракон.
— Ты думаешь, это подействует? — спросил император, отклоняясь от меня.
— Вот черт, — вздохнула я, — Милир что-то об этом говорил.
Что я несу?
— А когда он тебя обнимал? — зарычал мой возлюбленный.
Пора доносить информацию в мозг, так как, неся ахинею, вы заодно и мозг вынесете.
— Кору похитил де Гринберг, оставил записку, — тараторила я, — мы с Улиссой сделали поддельный артефакт и вот… — я развела в конце своей речи руками.
— И вот? — двинулся на меня мужчина.
— Мамочки, — сощурила я глаза.
— Правильно, проси пощады, — грозно проговорил он.
Теперь я тоже отстранилась. Лисси де Ривард, Элисабет де Риверс — гордая ведьма, пощады не просит, а еще и огоньком прижжет..
— Ты*** …ах *** (непроизносимые ругательства жителей Аридии)…
У Ревенера глаза на лоб полезли.
— То есть вместо извинений я должен слушать это? — он подхватил меня и опрокинул на кровать. А потом и вовсе прижал всем телом, отрезая пути к возможному побегу.
— Я не договорила, — выплевывала я изо рта свои волосы.
Мужчина провел рукой от моего колена к бедру, и все ругательства, плясавшие на языке, плавно покинули меня.
Характер надо уметь показывать, но в нужных случаях. А сейчас вот не очень нужный.
— Ты хоть понимаешь, как я волновался за тебя? — скользили его руки уже около моей белой блузки и куртки, забираясь под них.
— Я не могла, — вяло отвечала я, — в записке было сказано.
— Ах в записке? — выгнул он бровь, пробираясь холодной рукой к бюстье, а второй удерживая меня от движений.
