с улыбкой, – но все же давай без телесных повреждений.
– Слушаюсь, капрал, – выдохнул универсал, останавливаясь.
Видимо, этот был тот самый патруль, в котором Иррис проходил практику летом. Они явно хорошо знакомы.
– Мирайя, – обратился ко мне капрал, – вы можете рассказать, что произошло?
– Когда начался фейерверк, я в толпе увидела плачущего мальчика, – от собственной доверчивости вдруг стало стыдно. – Он сказал, что потерялся, и попросил отвести домой. Мы вошли в переулок, а там они… Усыпили меня чем-то и притащили сюда. Собирались везти куда-то на поезде.
– Здесь есть документ на арендованный вагон, – кивнул страж, который стерег моих похитителей. – Прямой грузовой поезд прямо до столицы и дальше, на юг. Видимо, они планировали увезти девушку тайно, под прикрытием груза.
– Мирайя, вы знаете этих людей? – спросил его начальник.
Я присмотрелась. Головы мужчин были повернуты в мою сторону. Один из них имел внешность, ничем не примечательную: светлые волосы, обычные черты лица, невнятного цвета глаза. А двое других ярко бы выделялись из толпы. Темноволосые, смуглые, тот, кто лежал ближе – с короткой черной бородой. Но их лица мне не были знакомы.
– Первый раз вижу, – я честно ответила стражу.
– А ведь это исфанийцы, – прищурился Иррис. – Двое из них – так точно.
– Я видела одного из них в толпе, – подала голос Эва. – Почти перед самым фейерверком.
Исфанийцы… Теперь понятно, что у них был за акцент. Получается, меня хотели отвезти в Халифат? Единственная причина, по которой они могли это сделать – так и не подписанный брачный договор. Стихия, неужели Галиб Иль-Альяс не успокоился, узнав об отказе от брака?
Бородатый мужчина выплюнул какое-то незнакомое, но явно емкое слово. Ему неожиданно ответила Эвантея. Тоже на исфаийском и тоже емко, отчего у мужчины забавно вытянулось лицо.
– Нужно осмотреть их, – мстительно улыбнувшись, сказала огневичка уже на нашем языке. – У них могут быть татуировки, которые скажут, к какому роду эти субчики принадлежат. И кому служат.
Исфаниец снова выругался и бросил на подругу полный ненависти взгляд. А капрал обреченно вздохнул:
– Исфанийцы… Вот только международного скандала мне тут не хватает.
– Если нужно, я подключу отца, – заявил Иррис.
– Разберемся, – хмыкнул мужчина, потом осмотрел нашу компанию и сказал: – Так, думаю, на сегодня с вас хватит. Завтра будем вести допросы. А эта веселая троица в камере пока посидит, может додумается до чего умного. Например, до сотрудничества со следствием.
Эльмарен кивнул, взял меня за руку и повел к выходу. Выйдя на улицу, я поняла, что меня действительно затащили в склады прямо возле вокзала.
– Спасибо, что нашли, – улыбнулась я. – Путешествие в Халифат совсем не входило в мои планы.
– О, это все Иррис, – закивала Эвантея. – Он как будто почувствовал, что с тобой что-то случилось, хотя ты так незаметно исчезла. И даже никто не видел, куда ты делась.
– Да, почувствовал, – тихо сказал Иррис.
Я просто благодарно сжала его руку.
– Хочешь вернуться в Гельхемейр?
– Нет, – ответила неожиданно даже для самой себя. – Сегодня праздник вообще-то. Не хочу, чтобы он запомнился этим глупым похищением. Который час?
– Почти половина двенадцатого.
– Отлично. У нас еще целая куча времени.
– Тогда пойдем развлекаться дальше, – Иррис улыбнулся.
– Пойдем.
И мы пошли. Катались на коньках, слушали уличных музыкантов, пили вкуснейший горячий сидр. А похищение стало лишь маленькой незначительной деталью в яркой мозаике этого праздника.
Гуляли мы почти до трех часов ночи, и естественно проснулись ближе к обеду. Мне ужасно хотелось просто проваляться весь день с книгой на кровати, но Иррис сказал, что капрал Тарнтон очень просил зайти и дать показания. Пришлось собираться.
Капрал, коротавший часы в ожидании конца смены, встретил нас как родных. Но порадовать ничем не смог. Мои похитители признаваться и раскрывать цели похищения отказались.
– Говорят, торговцы, приехали сюда за шерстью, – рассказывал мужчина, подкручивая усы. – А в городе увидели девушку и влюбились насмерть.
– Что, оба сразу? – фыркнул Иррис, пока я записывала свои показания.
– Оба сразу. Влюбились, значит, и задумали умыкнуть, а в Халифате решить, кто на ней женится. Мол, не хотели тебе, Мирайя, делать ничего плохого, обещали золотом и драгоценностями осыпать, лишь бы ты женой одного из них стала. А ни про какого заказчика и знать не знают.
– Ну конечно, – поморщилась я, подписывая бумагу. – И рулон галийскго шелка у них совершенно случайно оказался.
– Это понятно, что они врут. Кроме шелка, который, как я понимаю, защищает посторонних от магии, у них нашелся один хитрый амулет. Поисковик. Наш штатный маг говорит, что он заклят на поиск конкретного человека, очевидно, тебя, Мирайя. А как ориентир у него – волосы твоего близкого родственника.
– Близкого родственника… – повторила растерянно.
Ну да. Иначе как бы эти типы нашли меня в Хельвинде? А волосы получить несложно. Я даже почти уверена, что родители добровольно отдали свои пряди, если исфанийцы пообещали не забирать задаток и не предъявлять претензии за мой отказ. Вера в то, что для своих родных я могу быть дороже денег, погибла в тот день, когда отец показал мне брачный договор.
– А что третий? – спросил Эльмарен, отвлекая от горьких мыслей.
– Третий наш, кандерец. Занимается по найму разными деликатными и не очень деликатными поручениями. Колется охотно, но многого не рассказать не может. Говорит, эти двое нашли его в столице, заплатили за сопровождение на север и организацию похищения девушки, после которого он должен был доставить их до самой границы вместе с ценным грузом.
– Имя заказчика конечно же не знает?
– Увы. Исфанийцы все время называли его «хозяин». Но я нашел те татуировки, о которых говорила леди…
– Федерли, – подсказала я.
– Да. Так вот, татуировки есть, но сам понимаешь, Иррис, мне от них толку мало. Нужен спец.
– Может попросить Эвантею? – предложила неуверенно.
– Лучше сразу звать столичных следователей, – качнул головой капрал. – Все равно нам отсюда до исфанийца не добраться. А они могут и уцепиться.
Универсал бросил на меня обеспокоенный взгляд, но я кивнула:
– Вы правы. Не хочу, чтобы эти двое ушли отсюда
