— Это все не то. Я люблю обжаренный сыр. И суп.
— Тогда почему ты так смотришь?
— Сэммичи с обжаренным сыром и томатный спуп. Почему ты их так назвал?
Его брови нахмурились.
— Это просто слетело у меня с языка. Разве ты их не так называешь?
— Аурокс, так я их называю с начальной школы. И также называл их Хит. Это был наш любимый ланч, потому что в нашей школе готовили реально паршивые спагетти.
— Псагетти, — тихо сказал он.
Мой разум говорил мне, что надо сказать ему — замолчи и ешь, но мой рот произнес:
— Мы называли их так только тогда, когда они были хорошими. Безумные псагетти (Безумные спагетти — англ. Spaghetti madness — блюдо из спагетти с мясными тефтелями — прим. пер.) не могут быть дрянными спагетти. — Я знала, что бормочу ерунду, но не могла остановиться. — И еще есть песня и танец про безумные псагетти.
— Я знаю.
— Что еще ты знаешь? — Я почувствовала жар и холод одновременно.
— То, что я хочу прикасаться к тебе так сильно, что иногда мне кажется, что я умру, если ты мне этого не позволишь, — ответил он.
В моем желудке заплясали бабочки.
— Я со Старком.
— Знаю, и я думаю, что тебе не стоит париться из-за этого.
Париться! Когда он это сказал, это прозвучало настолько похоже на Хита, что я не могла дышать.
Никто из нас ничего не сказал, а затем он медленно придвинулся ко мне. Одна из моих рук лежала на столе между нами. Осторожно он перевернул ее. Одним пальцем он тихо провел вдоль всего филигранного узора татуировки, покрывавшей мою ладонь.
— Это были дары Никс, — сказал он.
— Да.
— У тебя есть еще особенные татуировки, — Его палец переместился с моей ладони к моему лицу, и он погладил узор и там.
Его палец был теплым, и это заставило мои нервы ожить, так что куда бы он ни прикоснулся, я ощущала покалывание. Он проследовал по линии моей шеи вниз к глубокому вырезу моей футболки, и начал исследовать татуировку, простиравшуюся над сморщенным шрамом, который тянулся от одного моего плеча к другому.
— Это чуть не убило тебя, — прошептал он.
— Почти, — это слово получилось с придыханием, как будто я пыталась говорить и бежать в одно и то же время.
Кончики его пальцев оставались на моем теле, а его глаза встретились с моими.
— Ты Запечатлелась с Хитом, и он спас тебя. Вот почему это тебя не убило.
— Да.
— Ты пила его кровь.
Это было слишком трудно произнести, так что я просто кивнула.
— Зо, я хочу, чтобы ты выпила моей крови.
— Хит, э-э, Аурокс, — прозаикалась я, — я не могу. Это причинит боль Старку и…
Мои слова оборвались, когда он взял нож и уколол кончик пальца, который касался моей груди. Появилась одна алая капля. Запах его крови захлестнул меня. Это не был человек. Это не был недолетка или вампир. Это была магия.
Я лизнула кончик пальца, и он простонал мое имя.
— Зо!
Вкус ударил в мое тело, словно ядерная бомба. Мои руки накрыли его, сжимая, удерживая, нуждаясь. Я закрыла глаза и взяла его палец в рот. Он наклонился вперед, его голова плотно прижималась к моей.
Прозвенел звонок на окончание третьего урока и начало обеда. Мои глаза широко раскрылись, и я поняла, что делаю.
— Нет, это неправильно! Нет, Аурокс, — качая головой, я отпустила его руку.
Он дышал, так же тяжело, как и я.
— Я никому не скажу. Я никогда не выдам, что тебе это нравится.
Мне хотелось заплакать.
— Если ты действительно заботишься обо мне, просто уйди. Пожалуйста.
Он кивнул, обернул салфеткой свой кровоточащий палец, и выбежал из кафетерия.
Я выпила целый стакан колы одним глотком. Я вытерла рот. Я разгладила свою футболку. Я взяла треугольник обжаренного сыра и заставила себя его съесть. А когда мои друзья собрались за столом, я улыбалась и болтала, и позволила Старку по-собственнически меня обнять.
Никто не знал, что внутри себя я кричу. Никто.
Неферет
Глаза Неферет двигались под её закрытыми веками, пока она вновь переживала двадцатый век. Для времени, которое принесло ей огромную власть и задатки её бессмертия, оно было ужасно скучным.
За исключением двух вещей: её мечтания и старуха. Первое оказалось ложью, а второе — намного больше, чем правдой. То, что ей нравилось вновь пересматривать свои мечты, было иронией судьбы.
Неферет вернулась в Дом Ночи Сент-Луиса готовая к тому, что на неё обрушатся озабоченность и сострадание. Слишком близко друг к другу шли смерти её первой любимицы, маленькой Хлои, и её Воина. Все поняли Неферет, когда она отстранилась от общественных событий и начала больше времени отдавать медитациям и молитвам.
Они и подумать не могли, что всё время своей молитвы Неферет проводила в глубоком, наркотическом сне, стремясь к богу, который приходил к ней только тогда, когда она была без сознания.
Калона был умён. Несмотря на то, что он был красив, в её снах он появлялся безликим Богом, просившим только того, чтобы она раскрыла ему своё сознание и позволила себе поклоняться.
Это вообще не было сном. После всего, когда было уже поздно, Неферет поняла, что она не спала, а Калона просто входил в её подсознание и манипулировал ею. Но тогда она знала лишь то, что бессмертный желал соприкоснуться с ней. Она продолжала открывать ему своё сознание, и, слушая его шёпот, Неферет становилась сильнее. Она начала сомневаться в вампирах, окружавших её. И в конечном счёте решила, что её судьба — вызволить бога из его несправедливого тюремного заключения для того, чтобы они смогли править бок о бок, олицетворяя Никс и Эреба на земле. Вместе они возглавят новую эру — эру, в которой вампиры больше не будут жить в мире с людьми. Потихоньку Неферет начала делать то, что могло бы безвозвратно изменить отношения между людьми и вампирами. Как только бессмертный сказал ей во сне: Почему боги, которые ходят по земле, должны поклоняться тем, кому следует поклоняться им?
Неферет использовала смерть своего Воина, как предлог для того, чтобы путешествовать и не быть связанной работой профессора. Она искала то, о чем мечтала. Но это постоянно от неё ускользало. Посещая другие Дома Ночи, Неферет улыбалась, когда её называли послом Никс.
Неферет думала о себе как об избраннице, наделённой необычной силой.
Она использовала свой дар для того, чтобы знать, чего хотели и в чем нуждались другие Верховные Жрицы. Неферет знала, как польстить им, а затем она давала им то, чего они хотели: информацию, прочтенную в чьих-то мыслях, исцеление, понимание… список того, чего они хотели, был безграничен. Пока Неферет «служила», она получила репутацию в вампирском обществе. Она считала себя сильным, соблазнительным хамелеоном. Она узнала, как заставить людей поверить в то, что каждый из них пользуется наибольшим доверием и уважением, и, в конечном итоге, ей стали поклоняться.
