Пираты не просили ее о помощи, справиться могли и без женских рук. Геор и сам не обратил внимания, как они успели так быстро отчалить и, подняв паруса — впрочем, он скорее назвал бы это жалкой дерюгой, — выплыть в открытое море. В отличие от порта, где остановился "Джугарт", тут не надо было миновать никакие преграды, и легкого ветерка оказалось достаточно, чтобы быстро отдалиться от берега.
Но время неумолимо убегало, как песок сквозь пальцы, а море оставалось спокойным. Не подозрительно тихим, как бывает перед бурей, не молчаливым, как перед грозой, а именно спокойным, не способным взорваться сейчас шквалом, обрушиться волнами на хрупкое судно.
— Уже четыре часа в дороге, — подал голос Мальби, когда терпение пиратской команды начинало истекать. — Вы говорили, что вам надо всего лишь выйти в море, а дальше вы сделаете все сами.
Геор скривился. Он и сам на это рассчитывал, да только Урсула, кажется, была абсолютно иного мнения. Она будто игнорировала их присутствие на воде, заинтересованная только в том, чтобы отоспаться где-нибудь в морских глубинах.
— Скоро.
— А я не понял, чего вы ждете? — усмехнулся Мальби. — Или вы хотите, чтобы я завел вас в шторм? Капитанша, не будет так. Полчаса, и мы отбываем обратно!
— Хорошо, — согласилась Дара. — Полчаса будет достаточно.
Она перегнулась через борт и всматривалась в синие воды, наверное, минут десять, не жалея того выделенного времени, которое дал им рулевой, потом выкрикнула несколько певучих слов. Геор понял — призывала сирен, надеялась, что те, приняв ее за свою сестру, выглянут и начнут петь. Сирены обычно всегда были рядом. Сколько б Геор ни плавал, хотя бы одна, да мелькала совсем рядом с кораблем, ловя чешуйчатым хвостом солнечные блики или сверкание молний.
А теперь вода даже не дернулась в ответ на ведьмин зов.
— Дай-ка я попробую, — вздохнул он, обращаясь к Дараэлле. — Может быть, меня услышат?
Дара покосилась на него, как на умалишенного, но не стала спорить.
Геор тоже перегнулся через борт и, не пытаясь даже различить хоть что-нибудь в водной глади, прокричал:
— Урсула, ты слышишь меня?!
Если и слышала, не отзывалась. Даже эхо, казавшееся привычным в горах, здесь, на море, было недоступным, и Геор остро ощутил, насколько глупо сейчас выглядел. Он буквально чувствовал на себе раздраженные и одновременно насмешливые взгляды пиратов, кажется, не понимавших, с какой это радости адмиралу вздумалось поговорить с водной гладью и позвать ведьму, от которой все нормальные люди бегут.
— Урсула, нам нужна твоя помощь!
— Ты если удумал нас потопить, — криво улыбаясь, выкрикнул Мальби, — то знай, что мы не согласны! Никаких сирен нам здесь не надо! К тому же, известное дело, морские ведьмы выходят либо по своему желанию, либо потому, что хотят отомстить.
Адмирал покосился на Дару, но та только покачала головой.
— Лучше пусть мстит. Если ты действительно так ядовит, как все они говорят…
Дара не договорила, но общий смысл и так был понятен. Если Геор действительно — ходячая отрава, то Дараэллу надо было спасать уже сейчас, пока все это не вошло в кровь, не испортило ее, не разрушило изнутри.
Геор вновь присмотрелся к водной глади и прокричал:
— Я обманул тебя, Урсула! Моя жена — не морская ведьма. Не хочешь поговорить об этом?
Очевидно, Урсула, как опытная мудрая женщина, весьма равнодушно относилась к обманам. По крайней мере, она все так же упорно делала вид, будто не слышит все, что происходит в любом уголке моря.
Геору не хотелось признавать, что, возможно, морская ведьма действительно плевать хотела на то, что он там кричит. Ну не может же Урсула быть настолько равнодушной к обману! Геор не верил, что кто-то, потратив на человека целых пятнадцать лет, не желает одержать обещанную плату.
Если для нее это не имело никакого значения, зачем же тогда едва не похоронила «Джугарт» с сотнями пассажиров на борту? Тогда-то она не демонстрировала свое вящее равнодушие.
— Плевать она на тебя хотела, — ухмыльнулся Мальби, забывший о том, что он должен выполнять всего лишь обязанности рулевого. — Она тебя не слышит! Можешь рассказать ей еще и о том, что ты — последний козел, адмирал, и все твои заслуги ничего не стоят, а она все равно не явится. Мы, морские волки, ничем не заслужили ее гнев…
— Несколько сотен солдат на борту «Джугарта» тоже ничего такого не заслужили, — возразила Дара. — Тем не менее, Урсулу это не останавливало. Она с удовольствием утопила бы и их, и Лисандру, и всех на свете, чтобы только получить то, что ей задолжали… но только верить жертве в данном случае бессмысленно… Точно!
Дара забралась на узкий поручень, защищавший от случайного падения за борт, и, балансируя на нем, выкрикнула:
— Слышишь, Урсула, он нас обманул!
Она помолчала немного, а потом, осознав, что надо делать, продолжила уже на напевном ведьминском языке. Геор с удивлением для себя самого мог разобрать практически все слова, а вот пираты, кажется, не понимали, о чем говорила их бывшая предводительница.
— Он признавался мне в любви среди моря, клялся, что с ума сошел, как только мои синие очи увидел, а оказался такой же скотиной, как и все остальные. Мне его мать рассказала, что ему всего-то и нужна была, что морская ведьма, чтобы от тебя открутиться, а я-то думала, что он семью мне даст, любви и ласки. Жулик твой адмирал! Еще и заявил, что он это все сам делал, а ты только сторожила, как бы не ускользнул… Представляешь, Урсула?
Море запенилось, реагируя на дерзкие слова.
Геор вдруг подумал — а как они будут просить чего-нибудь у Урсулы, если только что сделали все, чтобы она ненавидела Геора больше всего на свете. Может, не следовало так активно привлекать ее внимание? Но тогда женщина бы не вышла.
— Плевать она хотела на наши проблемы, — зло усмехнулась Дара. — Ей только свое интересно, понимаешь? Единственный способ добраться до Урсулы и поговорить с нею — раздразнить ее настолько сильно, чтобы она действительно захотела этой встречи.
Геор и сам думал, что это была не такая уж и плохая тактика, но Урсула не спешила выбираться из воды и вести с ними беседу. А вот Дара, оглянувшись, ни с того ни с сего прыгнула прямо в пенившуюся воду.
Каннингем видел, как поднимается волна, чтобы смыть его следом за супругой, но не позволил себе ждать — сам прыгнул вслед за Дараэллой, так и не услышав веселый смех пиратов, кажется, весьма равнодушных к тому факту, кто повелевает кормившим их долгие годы морем.
Глава двадцать третья
Дара чувствовала холод. Что ж, это ощущение было сравнительно приятнее, чем пребывание, к примеру, в плену у огненных магов, но она испытала легкое чувство досады оттого, что в очередной раз за эту неделю была не свободной женщиной, а пленницей. Сколько можно? Сначала Геор, потом его сумасшедшая мать и ее колдовство, горные ведьмы, не совсем понимающие, что такое нормальная жизнь в обществе и желающие заполучить себе все, на что положили глаз, огненный маг этот с его страстью к хорошеньким ведьмочкам, теперь — Урсула…
— Однако, — глубокий, звучавший почти как мужской голос принадлежал определенно ей. — Это ж как надо хотеть моей помощи, чтобы признаться в собственном обмане, горная ведьма. Вставай. Уж я-то знаю, что ты не спишь!
Девушка открыла глаза. Она лежала на спине, кажется, не связанная, а со свободными от пут руками, не скованная никакой магией, но все равно чувствовала себя бессильной и беспомощной. Должно быть, Урсула наложила на нее какое-то ограничивающее заклинание…
Над головой была вода.
Дара аж дернулась от неожиданности, испугавшись, что это переполненное водой небо сейчас рухнет прямо ей на голову, но почему-то ничего не происходило.
Она заставила себя сосчитать до десяти, закрыла глаза, потом вновь открыла их и поняла, в чем было дело. Над ними полыхал магический купол, некая пещера, создававшая воздушный пузырь — но выглядело это особенно страшно, потому что магия оказалась прозрачной. Урсула совершенно точно знала, что делает, и, кажется, хотела немного поиздеваться над ними. Наверняка тут были и другие места, где можно было побеседовать.
