Трудно искать то, что не ведаешь, о чем не ведаешь, и даже не ведаешь, есть ли в книгах учебных то, что мне надобно. Словно песок сухой просеиваешь, в поисках воды. Просеиваешь, просеиваешь, а он сухой и горячий, и может даже и воды в нем не водилось никогда.
И тут вдруг взяли да и дали мне воду.
Я от неожиданности вздрогнула, на кубок серебряный поглядела, на руку черную матовую, что держала его, а опосля на аспида, что явился неведомо как обнаружив нас-то с водяным, и только после поняла — браслет. Браслет обручальный на нем да на мне, вот и нашел.
— Благодарствую, — ответила робко, осторожно серебра касаясь.
И не обожгло оно меня, болью не отдалось, словно и нет во мне теперь ничего от нежити, словно вовсе не осталось. И все же первый глоток осторожно я сделала, кубок в руках дрожал, но и от воды, что в серебре подана была, плохо не стало мне.
А аспид опустился рядом, тележку пододвинув плечом… а тележка-то немалая была, сел, локтями в колени упираясь, на меня посмотрел укоризненно, на водяного с явственным обещанием опосля чешую-то ему поистрепать, а затем у меня спросил:
— Нашла что?
— Н-н-нет, — ответила с заминочкой, просто страшно мне вдруг за Водю стало, прямо таки тревожно. — Но ищу, я ж упорная.
— Это мне ведомо, — хмыкнул аспид.
Помолчал, куда-то вперед глядя, и спросил вдруг:
— Что делать сегодня будем?
— Вы — ничего, — молвила тихо, и взялась воду допивать.
Повернул голову аспид, да на меня посмотрел внимательно, но окромя внимательности еще и гнева в том взгляде было с избытком.
Вздохнула я, кивком на небо указала, и сообщила:
— Сегодня луна полная на небо взойдет, так и нежить полна силы будет.
— И нежить и нечисть, — с нажимом аспид произнес.
Так-то оно так, вот только:
— Теперь частью нежити я управлять смогу, видимо.
Помолчал аспид, да и уточнил:
— В том уверена?
Уверенности особой не было, да только:
— Если шанс есть такой, то смысл мне рисковать войском своим, вампирами да оборотнями?
— Сегодня луна полная, сегодня сильны будут и вампиры и оборотни, оборотни особенно, — с нажимом аспид произнес.
И прав он был. В полнолуние оборотни силу получают особую, и равным им нет в ночь луны первую, да только — нежить тоже особую силу имеет.
— Рисковать оборотнями не буду, — сказала упрямо. — И вампирами не буду тоже.
— Неужто? — издевательски аспид произнес. — А как тогда завоеванную территорию удержать планируешь? Или отдадим все с трудом завоеванное?
Глянула на него с грустью, что на душе камнем тяжелым давила, очередную книгу захлопнула бережно, к уж просмотренным поставила, да и молвила тихо:
— Не будет боя сегодня. И отдавать завоеванное не будем, ничего делать не станем. Разве что вот мне с одним магом поговорить придется.
— Это с кем? — напряженно спросил аспид.
С кем, с кем… с тем, кто мне от чего-то совсем уж близким стал, с тем, кто:
— Кто тебе ведом преотлично, господин Аедан.
И от чего-то при этих словах дрогнул аспид, маревом темным окутался, словно темнотой своей приход сумерек ускорил, да только мне не важна была его реакция, я другое узнать хотела.
— Как закончит дела свои важные с императором архимаг Агнехран, дай знать мне, разговор к нему есть. Серьезный.
Неодобрительно Водя на меня поглядел, на аспида я сама не глядела, даже когда произнес он:
— Сообщу.
— Благодарствую, — ответила, колени обняв, да голову поверх уместив.
Платье, опосля нашего с Водей побега высохло давно, а все равно как-то зябко было. И неуютно. Словно сырость изнутри заполняла. Мертвая сырость. А ведь мне придется ее впустить в себя по ночи. Придется принять. Придется научиться жить с нею. Придется. Другого выбора нет.
— Побледнела ты, Весь, — вскинулся Водя.
— Пройдет, — отозвалась, колени крепче обнимая.
Становилось зябко. Сумерки уж сгущались, предвещая ночь, днем я не отоспалась, ища ответ на вопрос, которого похоже и не существовало вовсе, муторно было, горько, но не страшно. Страшно мне уже не было. Самое страшное в моей жизни уже произошло, так что куда уж страшнее. Справлюсь. И не с таким справлялась.
«Лешинька, пусть русалки пир готовят», — попросила друга верного.
Леший шелестом ветвей ответил. Тут по воде звон прошел — русалки водяного вызывали.
— Случилось что? — спросила встревожено.
Водя головой отрицательно мотнул, прислушиваясь к сообщению, затем только ответил:
— Скверны в Заводи после воинства твоего собралось не мало, нужно изничтожить.
Кивнула, понимая, да и спросила только:
— Справишься?
Усмехнулся улыбкой шальной, да и ответил:
— Ты уже помогла, Веся, так что сил мне хватит. А как соберешься свое дело вершить, я рядом буду.
— Спасибо тебе, Воденька, — поблагодарила я.
Водяной голову склонил, и ушел под воду.
И осталась я, книги остались, да аспид остался рядом со мной сидеть.
Сидим.
Вечереет.
Холодает.
Темнеет…
— Долго тут сидеть будешь? — молвил аспид.
— Нет, — ответила безрадостно, — не долго. До восхода луны только.
— А опосля что будет? — напряженно господин Аедан вопросил.
Пожала плечами, да и сказала:
— Потом видно будет. Коли сможет уделить время мне архимаг Агнехран с ним разговор говорить стану, а коли нет — сразу спать пойду.
Молча выслушал аспид, да и вдруг спросил вкрадчиво:
— С водяным спать собираешься?
Кивнула устало, и сказала:
— С ним. С кем же еще.
— Со мной, к примеру! — зарычал аспид вдруг.
Голову повернув мрачно на него посмотрела, да и спросила прямо:
— А что же ты, господин Аедан, сделаешь, коли я во сне нежитью оборачиваться стану?!
И застыл аспид, словно каменным изваянием стал. Как есть застыл. И вот я на него смотрю, он на меня, а вокруг все темнее становится.
— А водяной что сделать сможет? — голосом хриплым вопросил аспид.
— Разбудить, — просто ответила я.
И отвернувшись от аспида, на ручей посмотрела устало — светлячки просыпались, сияли над водной гладью, в небе луна всходила… красота такая.
— И что, только водяной разбудить сможет? — гневался Аедан, уж с чего гневался мне не ведомо, но злость в нем ощущалась.
— Не только, — тихо ответила я, — еще леший. Но лешим я рисковать не стану, в этом лесу оставлю. И… тебя оставлю тоже.
Хотел было что-то сказать аспид, но лишь выдохнул яростно, и спросил явно иное:
— Почему меня?
Вновь на него поглядев, ответила:
— На тебе браслет мой обручальный. И коли дело совсем худо пойдет, тогда ни Водя, ни леший меня не вытащат, а вот ты сможешь.
Скрипнув зубами, аспид произнес:
— Так я и так смогу!
— Сможешь, — я спорить не стала, — только вот, проблемка одна имеется — меня из Гиблого яра вытаскивать придется, а значит, ты должен будешь здесь находиться.
Зол был аспид, так зол, что и светлячки от ручья полетели подальше, и шорохи леса стихать начали, и…
— Послушай, ведунья, так дело не пойдет, — прорычал Аедан. — И я на подобное не соглашался!
Пожав плечами, ответила равнодушно:
— Я и не заставляю. Снимай браслет, отдам Гыркуле, он меня подстрахует.
Но снимать браслет обручальный аспид не стал, лишь сидел и смотрел на меня. Да недобрым взгляд его был, ох и не добрым. Ну и пусть злится, его дело вообще мои команды выполнять, я над войском главная, так что напрасно гневается. И я поднялась, начала книги обратно в тележку складывать.
— Ты собираешься войну закончить? — спросил прямо.
— Если б я могла, — усмехнулась невесело. — Границы отвоеванные укрепить я собираюсь. Это поможет смертей ненужных избежать, да время выиграть. Об остальном завтра думать буду.
— Границы укреплять? — переспросил Аедан, поднимаясь. — Как именно?
И сдвинув меня в сторону, сам стал книги собирать, и аккуратно в тележку складывать. А я засмотрелась на его действия, на руки черные, на движения быстрые. Красиво двигался аспид, по-змеиному быстро, по-магически уверенно, по-мужски решительно. И хотела было вопрос задать, да не мое это дело, вот я и не стала спрашивать.
