— Нет. — Если он пытался выторговать себе время, это ещё не значит, что я должна задешево его продать.
— Этого мы так и не узнали. Но в магическую волну эта проклятая штука излучала силу. Николсон, наш маг, попытался к нему прикоснуться, и его отбросило к чертям. Ничего подобного мне больше не встречалось.
Он ждал. Я молчала.
— Рынок христианских реликвий был горячим. Люди осознали, что вера обладает реальной силой, и они скупали артефакты направо и налево. У тебя оказывались свои коллекционеры, свои инвесторы, планирующие купить что-либо, чтобы перепродать позже, и свои конфессии, пытающиеся купить доказательство своего бога.
— Сами вы неверующий?
— Нельзя отправиться в ад, если в него не веришь. К тому же, мне нравятся вещи, которых я могу коснуться, которыми могу обладать. — Он поднял стакан, позволяя солнцу заиграть на резном хрустале. — Этот стакан настоящий, бурбон в нем тоже настоящий. Вера не купила этот стакан, бурбон или этот дом.
— Речь настоящего гедониста. Это греческое слово, кстати.
Злость промелькнула в его глазах под тяжёлыми веками. Рудольфу не нравилось, когда над ним потешались. Ничего удивительного.
— Мы оба знали, что этот белый сундук был нашей безбедной старостью. Мы поплыли домой. Остановились на Азорских островах. Потом еще раз на Бермудах, несколько дней там празднуя. Вышли из порта. И в миле от сраного порта Саванны наш корабль затонул. Не было ни шторма, ни каких-то тварей. Что-то пробило в корпусе дыру. Я пошел забрать сундук, но его там не оказалось.
Тень пробежала по его лицу. Его брови сошлись на переносице, верхняя губа приподнялась в оскале, руки сжались в кулаки, но мгновение спустя все прошло, и он снова вернулся к распитию бурбона.
Это все еще грызло его спустя все эти годы.
— Груз пошел на дно вместе с кораблем. Мы провели месяц, прочесывая морское дно. Достали оттуда все, кроме этого сундука.
— Значит, вам пришлось связаться с каджуном. Удалось-то вам получить прибыль?
Он посмотрел на меня, как на идиотку.
— Конечно. Биллиот отвалил две трети своего заработка, чтобы компенсировать мне корабль. Но дело было не в деньгах. Речь шла об уважении. Никто не может так меня кинуть. Никто.
— Никто, кроме Вейлона Биллиота.
Его глаза сузились.
— Ты не умеешь держать язык за зубами.
Ты себе не представляешь.
— Он так никогда и не признался в краже артефакта?
— Нет. Биллиот был очень хитер. Я ни разу не слышал о сундуке или о том, чтобы он пытался его продать. Четыре года назад он умер. Я даже открыл бутылочку хорошей выпивки, чтобы это отметить. Шесть лет его сопляк был тише воды, ниже травы. Видишь ли, каков отец, таков и сын. У Биллиота был нюх на магию, и у Джуниора тоже. Он ошивался где-то в Южной Америке, но в последней поездке что-то произошло. По слухам, он едва не окочурился. Он ищет покупателя для сундука. Пастор его аутентифицировал, а историк установила, где и когда он засветился в истории.
— Откуда вам это известно?
— Источники Биллиота твердили, что на храм было наложено проклятие. Если его потревожить, то явится монстр и сожрет твое сердце. Теперь у нас мертвый пастор и… — он постучал пальцем по газете на столе, — …мертвый профессор, известная тем, что отслеживала христианские артефакты за соответствующую цену. Ну и ты в моем кабинете.
Рудольф улыбнулся, показав жёлтые зубы. Все равно, что смотреть в пасть акуле. Он выкладывал мне все подробности в искренней уверенности, что я не покину это место. По крайней мере, живой.
Двери позади нас распахнулись. Вошли двое мужчин — парень с похмелья, проводивший меня в дом, и высокий темнокожий мужчина лет двадцати, с изуродованным носом и поломанными ушами уличного бойца. Между собой они волочили обмякшее тело. Следом за ними вошел третий мужчина, бледный, рыжеволосый, с мачете наперевес.
Шоутайм.
Они бросили на пол тело. Девочка, лет пятнадцати-шестнадцати, со смуглой кожей и темными волосами, в джинсовых шортах и майке. Она дышала частыми, хриплыми вдохами, будто не могла набрать достаточно воздуха в лёгкие.
Боец схватил ее за волосы и запрокинул ее голову назад. Она содрогнулась. У нее вырвался сдавленный кашель, и изо рта потекла темно-серая струйка. Оборотень с легкими, полными серебряной пыли. Должно быть, они бросили в нее порошкообразное серебро, и она вдохнула его. Серебро убивает Lyc-V, делая кровь серой.
Она должно быть одна из буда Рафаэля. Она сидела у меня на хвосте и теперь умирала. Без медицинской помощи мага Стаи она долго не протянет. Я планировала не торопиться, но моя месть больше не имела значения.
Рудольф выглядел злым. Ты гребаный засранец. Ты хочешь убить еще одного ребенка? Одного тебе было недостаточно?
— Я был на похоронах Биллиота, — сказал Рудольф. — Я опоздал на вечеринку.
В тот момент, когда я встану со стула, они перережут девушке горло. Я притянула к себе свою магию. Это требовало особого прицеливания, мне нужно было сосредоточиться.
— Его вдова с ребенком стояли рядом с его гробом, оба были очень хорошо одеты. Я подошел совсем близко, посмотрел прямо в глаза Джуниору и сказал: «Твой папа должен мне сундук. Но ты не волнуйся. Я всегда получаю то, что принадлежит мне».
Моя магия вырвалась наружу, омыв трех охотников за реликвиями позади меня и задыхающегося оборотня на полу. Я отбросила ее, сосредоточившись на трех стоящих людях, заставляя их светиться ярче перед моим мысленным взором.
— Как смело, — похвалила я. — Угрожать на похоронах вдове с осиротевшим ребенком.
В глазах Рудольфа снова вспыхнула ярость, и на этот раз она осталась там.
— Я занимаюсь этим бизнесом дольше, чем ты живешь. Джуниор ушел в подполье. Три недели назад он бегал по городу в поисках денег, а потом исчез с лица Земли. Мои ребята могут найти девственницу в борделе, но они не могут найти Джуниора или его семью. Это сказало мне о том, что он собирается выставить этот сундук на продажу.
Позади меня хрипела оборотень.
— Через неделю или две этот сундук будет стоять прямо на этой полке. Где ему и место. — Рудольф указал на полку позади себя. — В конце концов, Джуниор выползет из-под какого-нибудь камня, под который он забрался, и я отправлю его в короткое путешествие поздороваться с его папой. Возможно, я оставлю его частичку на той же полке.
— Вы просто очаровашка.
— До тебя ещё не дошло? Ничто не встанет между мной и тем, что принадлежит мне…
Трое охотников за реликвиями превратились в четко очерченные силуэты, в то время как девушка превратилась в прозрачную тень. Цели достигнуты.
— …ни Биллиот, ни его ублюдок-сын, ни какая-то блондинистая сучка со значком.
— Если отпустите оборотня и уйдете, будете жить, — сказала я. — Останетесь — умрете.
— Тупая сука. — Рудольф кивнул своим ублюдкам. — Сначала убейте оборотня.
Рыжеволосый поднял мачете.
— Аррат дар нон карсаран. — Слова силы выстрелили из меня, будто магическое пушечное ядро. Я была так зла, что боль показалась легким ожогом. Те, что позади меня, сломайтесь.
Омерзительный влажный хруст оповестил о многочисленных переломах костей. Трое мужчин взвыли в агонии.
Викинг выдернул свой гладиус из ножен и бросился на меня. Я вскочила на ноги и, уклоняясь от него, перехватила его запястье, выкрутив ему руку. Его пальцы разжались. Я поймала короткий меч и полоснула им по его горлу. Он попятился назад, сжимая горло руками, кровь струилась между его пальцев.
Краем глаза я увидела, как Рудольф навел на меня арбалет.
— Артум. — Щит.
Болт со свистом пролетел по воздуху и застыл в трех футах от меня, слегка вибрируя от попытки прорваться через невидимую магическую стену. Боль от магической отдачи пнула в узел нервов в моем солнечном сплетении и испарилась.
Рудольф поторопился перезарядить арбалет.
Я левой рукой схватила болт из воздуха и запрыгнула на стол.
Рудольф замахнулся арбалетом словно битой.
