— Рэль! — возмущается Нард. — Хватит нянчить свою игрушку, я говорю серьёзно! Город, фактически, принадлежит их семье! У тебя могут быть проблемы!
«Игрушку»… Небрежно брошенное им слово задевает неожиданно больно и глубоко. Понимаю, есть проблемы и посерьёзнее, да и глупо ожидать, что этот малолетний инкуб, не имеющий никакого представления о нашей связи, будет подбирать слова, но… Зачем он так сказал?
— Извинись, — требует Шаррэль, придавив брата немигающим взглядом. — Немедленно!
В его голосе звенят опасные нотки.
Не ожидавший такого отпора Нардиэль непонимающе переводит взгляд с меня на Шаррэля, а я, опустив глаза, стискиваю под столом пальцы. Ситуация отвратительна. Парень, конечно, брякнул, не подумав, и мне было очень неприятно, но он заботится о брате, и если силой вынудить его извиниться, они наверняка поссорятся. А потом мы уедем.
— Давайте не будем ругаться, — прошу. — Пожалуйста. Лучше обсудим, как избежать неприятностей.
— Нет никаких неприятностей. Мы с тобой просто уедем, а Иррфрин может делать, что пожелает.
— «Что пожелает»? — со злостью рычит Нард, со звоном оттолкнув от себя тарелку. — Тебе плевать на всех, кроме «Ирочки», да? Плевать на семью?!
Мне хочется провалиться под землю.
Шаррэль сжимает челюсти, стискивает пальцы, гася вспышку эмоций, и смотрит на брата так, словно сейчас собственноручно заткнёт ему рот чем-нибудь грязным и гадким. Единственное, что хоть немного его сдерживает, мой умоляющий взгляд… Но так, честно говоря, ещё хуже, потому что это лишь подтверждает брошенные в лицо обвинения. Защищая меня, он готов поссориться с близким человеком… и я не уверена, что так поступать верно. По крайней мере, сейчас.
— Ты исчез на три года! — запальчиво вскакивает на ноги Нард. — Ни с кем из нас не общался! А потом вдруг объявился, потому что «Ирочке захотелось»!
— Если б я тогда не уехал, она бы всех вас достала! Понимаешь ты?! Тебя, мать, отца, Зельда!
Младший инкуб очень медленно садится обратно.
— В каком смысле?
— Ты не знаешь Иррфрин и её вкусы? — зло усмехается Шаррэль. — Или думаешь, я стал бы дрессированной комнатной собачкой добровольно, без шантажа и угроз?
Нардиэль сглатывает. Его глаза широко распахнуты, и злость в них постепенно сменяется растерянностью.
Фух… Кажется, обошлось.
— То, что я уехал, не значит, что не скучал, Нард. Мне вас недоставало, хоть я и считал тогда, что это мама приложила руку к тому, что княжна внезапно мной заинтересовалась.
— Мама?.. — недоверчиво вскидывает он брови. Но потом хмурится: — Хотя да, она бы могла… И когда же ты собирался вернуться?
— Когда Иррфрин, наконец, выдадут замуж и куда-нибудь увезут.
В наступившей тишине слышно даже дыхание.
— Схожу, пожалуй, за вином, — предупреждает Шаррэль, поднявшись. — Не поссорьтесь за это время.
Мы с Нардиэлем остаёмся вдвоём, и нам обоим неловко. Он не смотрит на меня, вперив невидящий взгляд в стену, а я молча любуюсь насыщенно-золотистым цветом своего чая.
Скорее бы вернулся Шаррэль.
— Извини, что я так тебя назвал, — собравшись с мыслями, парень с несвойственным ему серьёзным видом разворачивается ко мне. — Ты же знаешь, инкубы с суккубами друг для друга бесполезны, так что мы иногда заводим себе любимчиков из других рас и «играем». В этом нет ничего оскорбительного, на самом-то деле. Я поначалу решил, что у вас контракт, но теперь окончательно убедился, что брат относится к тебе иначе. Бережёт. Ты его любишь, да?
— Не думаю, что мы должны это обсуждать, — качаю я головой.
Ещё не хватало, чтобы Шаррэль узнал о моих чувствах вот так, из подслушанного разговора!
— Да ладно! — ухмыляется Нардиэль. — Уж мне-то могла бы и рассказать! Я же не против. В конце концов, он выглядит счастливым, так что, что бы ты там с ним ни делала, продолжай. Но всё-таки покорми.
Молча воззрившись на этого беспардонного типа, взглядом намекаю на то, что кое-кто опять лезет не в своё дело, но он понимает меня как-то совсем не так.
— Подожди, ты же в курсе, что инкубов не только тортиками нужно кормить? У вас вообще-то что-нибудь было уже? Да?.. Нет? Ну ты кремень!
— Нард! — не выдерживаю я. — Оставь нашу личную жизнь в покое!
Вернувшийся Шаррэль застаёт брата смеющимся, а меня смущённой.
— У вас всё хорошо? — спрашивает, окинув нас ястребиным взором.
— Мы помирились, — киваю.
— Я давал сестрёнке пару советов, — без зазрения совести врёт Нардиэль и нахально прищуривается на меня: — Ты ведь не против, чтобы я так тебя звал, Ирочка? Всегда хотел передать кому-нибудь звание самого младшего!
Иронично фыркнув, Шаррэль тем не менее грозит брату пальцем:
— Не порти её!
— Я и не порчу! — важно возражает тот, танцующей походкой пройдясь до шкафчиков с посудой и безошибочно отыскав, где хранятся бокалы. — Я просвещаю!
— Я сам её всему научу, — заверяет Шаррэль, аккуратно разливая тёмно-бордовое, пахнущее спелым виноградом вино. — А тебе, между прочим, передавала привет Ольдисс.
Парень морщится и замолкает. Ненадолго, правда, секунд на десять примерно.
— Тоже, что ли, куда-нибудь поехать? Как думаете, Риллд возьмёт меня к вам в школу учителем?
— Ни за что!
— Чего сразу ни за что-то?! — оскорблённо вскидывается Нард. — Может, я на самом деле гениальный педагог, а ты губишь во мне талант!
— Ни за что, потому что, если Риллд тебя и возьмёт, то всю ответственность на меня свалит!
Слушая их беззлобную перепалку, я улыбаюсь и медленно-медленно смакую вино. Оно такое слабое, что больше похоже на виноградный сок и приятно пахнет солнцем, однако ещё неизвестно, как вампиры реагируют на алкоголь. Лучше не рисковать.
— Вот так, значит? Так, значит, да?! — шутливо горячится Нардиэль. — Не ты ли только что говорил, что скучал по мне?!
Ему не хватало брата, это чувствуется. Отсюда и ревность. Они с Шаррэлем ближе всего по возрасту, да и характер похож, так что, наверное, эта парочка раньше много времени проводила вместе, провернув ни одну шалость. По себе знаю, как это объединяет.
Может, Нард даже хотел походить на брата? В конце концов, ведь не на рассудительно-сдержанного же Зельда ему было равняться. И если так, сколько шутки в планах перебраться к нам в школу?
По дому неожиданно проходит едва уловимая вибрация, похожая на тихое-тихое довольное урчание огромного зверя.
— Что это было? — недоумённо оглядывается Нард.
— Представления не имею, — хмурится Шаррэль. — Никогда ничего подобного не замечал.
Сердце вдруг заходится взволнованным стуком. Мне почему-то кажется, что в комнате появился кто-то ещё. Кто-то, кто внимательно на нас смотрит.
— В дом не могли зайти посторонние?
— Нет. Я бы сразу заме… — запнувшись на полуслове, он порывисто поднимается, изучает стены и окна пристальным подозрительным взглядом. — Хм… Вроде бы, никого.
Однако странное ощущение не торопится меня покидать, словно незванный гость всё ещё здесь. Необъяснимым образом это скорее интригует, а не пугает, поэтому я просто жду, что будет дальше. Всё равно, по сравнению с инкубами, в магии и обнаружении скрытого я полный профан.
— Всё в порядке, — успокаивает Шаррэль, сам, похоже, не замечая, что продолжает недоверчиво озираться.
В груди внезапно становится горячо-горячо. Жар такой сильный, что опаляет внутренности, но, прежде чем я успеваю что-нибудь сообразить, огонь превращается в волну прокатившегося по телу приятного тепла.
Мы переглядываемся. Нард непонимающе моргает, а вот Шаррэль, похоже, как и я, испытал что-то необычное. По крайней мере, в его глазах та же обеспокоенная растерянность.
— Что это было? — спрашиваю шёпотом.
Без всякого предупреждения Шаррэль вскидывает руку, и с его пальцев во все стороны кругами расходятся золотистые волны. Ударяясь о стены, потолок или пол они рассыпаются на сотни крохотных искр, снежинками тающих в воздухе. Красота невероятная.
