– А как удалось так долго продержаться среди дикарей?
– Мир не без добрых людей, этому учили еще мои родители.
Вспоминая всех тех, кто успел стать мне настоящей семьей на Зептее, я улыбаюсь. Рону нравится мой настрой, но наш разговор по душам только начался.
– К тому же, эта запрещенная планета оказалась очень похожа на мою родную Землю. Представляешь, сто лет назад перед глобальными катаклизмами, прямо как на Земле, на Зирте появилось поколение людей с особым даром. Нордианцы туда тоже наведались, предлагая забрать одаренных детей. Не объяснишь, зачем вся эта ложь? Зачем меня и остальных носителей гена заставили поверить в то, что Земля погибла? Ведь она только переродилась, а теперь так же отнесена к классу непригодных для жизни планет. Я права, Рон? Ответь мне.
Синие глаза прожигают холодом. Права, и так вижу. Никогда прежде я не позволяла себе столь открыто с ним разговаривать и задавать неудобные вопросы.
– Ты не должна была там оказаться, а уж тем более узнать об этом.
– Но я оказалась и узнала. Объясни, зачем нордианцам носители адаптационного гена? Только не говори, что это была рука помощи. Мы были нужны своей планете, а вы забрали нас и последний шанс на спасение у тех, кто на ней остался.
Рон откладывает столовые приборы и неторопливо вытирает губы салфеткой. Кажется, я подпортила ему аппетит.
– Действительно хочешь знать, зачем вы нам нужны?
Судя по его настрою, ничего хорошего не последует, но я решительно киваю.
– Все просто. Наша раса вырождалась, пока мы не нашли способ идти вперед семимильными шагами. У каждой планеты имеется свой жизненный цикл, который несложно рассчитать. К моменту перерождения на ней появляется поколение, наделенное особым генетическим потенциалом. Почему бы не собрать сливки, если родители сами с радостью отдают своих детей? К тому же, представителям примитивных цивилизаций, таким, как ты, мы даем образование и ощущение присутствия в развитом обществе.
– Ощущение присутствия… – а вот это было даже жестоко. – Выходит, я для тебя кто-то вроде примитивного хомячка с уникальным даром?
Моя грудь часто вздымается и опускается, словно из помещения разом выкачали кислород. Вот уж не ожидала услышать такую правду от своего идеального жениха.
– Не понимаю, к чему эти вопросы, Дана. Тебе и так повезло больше остальных. Твой дар ярко выражен, именно поэтому отец настаивает на нашем союзе, и я отыскал тебя даже на другом конце галактики. Наши дети с особым геном однажды возглавят нордианский флот, об этом ты должна помнить. Когда нарожаешь их в достаточном количестве, твоя почетная миссия будет завершена.
33 глава
После разговора с Роном я пребываю в шоке. Столько лет дружбы, совместных вылетов, опасных заданий, взаимопомощи, и вот я открываю в нем совсем другого мужчину: жесткого, циничного, того, кому в итоге глубоко плевать на мои чувства. Или все это время он и был таким, просто я прежняя отчаянно не хотела замечать этого?
Плевать. Кем бы ни был Рон, теперь нам с ним точно не по пути. А вот за информацию о Земле я ему даже благодарна. Невольно вспомнилось пророчество, открывшееся мне на церемонии в храме: «Ты родишь дитя, за которым последуют Дети Зептеи, но сперва сама вернешься туда, где родилась, и исправишь чужие ошибки». Если так, возвращения на Землю мне не миновать, и сделать это предстоит в ближайшие девять месяцев.
На следующее утро меня отправляют в медотсек сдать анализы, я не возражаю. Возможно, там мне удастся узнать хоть что-то про Тео.
– Как самочувствие? – интересуется док.
– Тошнит на каждом шагу, в остальном нормально.
– Насколько нормально анализы покажут, – улыбается молодая женщина, и ее сияющие карие глаза невольно напоминают мне Найю. – А от тошноты назначу вам действенный препарат. Когда я носила своего первенца, мне очень помог.
Будь на ее месте чистокровная нордианка, той вряд ли я решилась бы задать свой главный вопрос. Но не все на этом корабле такие бессердечные истуканы, большинство из них, как и я когда-то, только притворяются ими.
– Вас беспокоит что-то еще?
– Нет. То есть да, – не знаю я с чего начать, нервно расправляя невидимые складки на своем костюме. – На Зирте был серьезно ранен один из дикарей, которому я обязана жизнью. Первый кадет Рон заверил меня, что поможет ему. Хотелось бы узнать, удалось ли его спасти.
В ожидании ответа сердце замирает, пропуская пару ударов. Надежда на то, что Рон сдержал данное обещание, почти ничтожна. С чего бы ему возиться с каким-то дикарем, даже если я его об этом попросила?
Женщина оглядывается в сторону входа, и убедившись, что в мед отсеке никого кроме нас нет, с пониманием накрывает мою ладонь.
– Жив твой дикарь, – улыбается она уголками глаз. – Как в рубашке родился. Крови много потерял, но доставили вовремя. Прооперировали, ввели регенератор и вернули к своим.
Я стараюсь сдержаться, не выдать предательских эмоций. Но разве тут сдержишься?!
Мой Тео жив! Жив! Жив!
– Спасибо, – шепчу сквозь слезы и бросаюсь на женщину с объятьями. Та замирает с непривычки. Здесь, среди нордианцев, обниматься не принято. Даже те, кто знали, как это делается, за годы службы успели позабыть.
Прописанные таблетки от тошноты действительно творят чудеса, уже через десять минут после приема я чувствую себя не ходячей тошнилкой, а вполне готовой на подвиги.
Рон, который всюду следует за мной по пятам, наконец удаляется на верховный совет. Ждать, пока они там что-то решат насчет моего ребенка, я не намерена, поэтому удрать с корабля до его завершения видится мне вполне логичным.
Столько лет живя среди высшей расы, и зная, как все у них тут устроено, получить разрешение на вылет на подставное имя не составляет труда, как и проникнуть в ангар на пути к заветной свободе. Напоследок я решаюсь еще кое-что провернуть, организовав небольшую рассылку по внутренней сети для всех обманутых землян, но запустить ее до вылета не решаюсь.
– Ну что, с Богом, – шепчу на выдохе, пробираясь словно воришка к чужому звездолету.
Сердце отбивает сумасшедший бит. От успеха этой операции зависит не только моя дальнейшая жизнь, но и судьба нашего с Тео малыша, а это та еще мотивация.
– Далеко собралась? – раздается за моей спиной, и я вздрагиваю. Ну что за проклятье?! Только ее сейчас не хватало! – Не бойся, в этот раз я хочу помочь, – сообщает Милли, следом за мной забираясь в звездолет.
– Помочь?! – не верю я своим ушам. – С чего бы это? Ты хотела, чтобы я исчезла, не путалась под ногами, этим я и занимаюсь.
– Куда бы ты не улетела, Рон найдет тебя снова. Не упустит такой эксклюзивный генетический образец, – уверенность, с которой она об этом заявляет, заставляет меня прислушаться.
– И как, по-твоему, он это сделает?
– По датчику отслеживания в твоем теле.
На секунду я зависаю. О том, что меня еще и пометили, как особо ценного хомячка, я слышу впервые.
– Где он находится, этот датчик?
– Вот здесь, – указывает Милли на точку между позвонками. – Если действительно хочешь исчезнуть, я помогу его изъять и отправить с беспилотником хоть в жерло вулкана.
– Зачем тебе это? – не отпускают меня сомнения. Вглядываюсь в лицо чистокровной красавицы, которую считала когда-то своей подругой, но в этот раз вижу гораздо глубже. – Неужели из-за Рона? Он так дорог тебе?
– Я люблю его, – признается Милли, опустив глаза в пол. – Знаю, ты думаешь, я не способна на это, но не все нордианцы такие холодные, какими кажутся. К тому же, мы с Роном давно близки. Он не может заявить об этом вопреки решению канцлера, но без тебя у меня появится хотя бы шанс. Прости меня, Дана, – неожиданно раскаивается она, сжимая мои ладони в своих. – Я не должна так говорить. И то, как я поступила с тобой – ужасно. Этому поступку нет прощения.
– Но я простила.
Милли скользит по моему лицу неверящим взглядом.
– И где-то даже благодарна. Не сделай ты всего этого, я никогда не узнала бы правды о своей родной планете, и не встретила бы того единственного мужчину, к которому так спешу вернуться.
