Торжественный момент порчу я:
— А разве коронация не завтра?
Чиновник, кажется, теряет дар речи, отвечает РенШен:
— Ни-Ни, ты… ты неподражаема.
Я пожимаю плечами:
— Эта не та чепуха, о которой я собираюсь помнить, — ой, лучше бы молчала. — Хей, министр, да не тряситесь вы так. Если у вас разрыв сердца по поводу и без, как вы собираетесь служить императору Лан?
— Министр думает, что я убью его, как свидетеля оскорбления императора, — лениво поясняет РенШен. Да, Ни-Ни, ты только что оскорбила императорскую власть.
— Чепуха! Лучше вот что… Раз с пожирателями покончено, императорский дворец в надёжных руках… Пойдём в горы, поохотимся!
— Ни-Ни, я должен отчитаться перед императором.
Пфф!
— Император подождёт. В горы! Ходу! А вы, господин министр, передайте императору, чтобы слабых сердцем во дворец Юань больше не присылал.
— Ни-Ни, ты его доконала, — вздыхает РенШен.
— Да нет, глаз дёргается, жив. Пойдём, пока и правда сердце не разорвалось.
— В горы, — соглашается РенШен, — загрызём пару твоих любимых чудовищ.
Эпилог
Лисья долина…
Когда-то господин Лю МоРо сказал, что название не имеет отношения к Девятихвостым лисицам. Я бесконечно рада, что он ошибся. За прошедшие тысячелетия даже рельеф изменился, но какие-то контуры остались, и я узнала её, нашу долину. Оказалось, что резиденция погребена под толстым слоем глины, невесть когда нанесённым грязевыми потоками бушующей водной стихии. Мощная защита, сохранившаяся в первозданном виде, не позволила чужакам добраться до начинки “глиняного пирога”. Естественно, сады, беседки и многие хозяйственные постройки погибли безвозвратно, но главные здания и склады уцелели. А в них скрыто столько сокровищ… В одно мгновение я стала богатейшей не только в стране Лунь, но и, наверное, на всём континенте.
И вот уже несколько лет бывшая Лисья долина носит гордое название Огненной и является резиденцией Дома Огня.
Мы с РенШеном сбежали из столицы, как только завершились основные работы по восстановлению нашей новой резиденции. Вместе с нами перебрались почти все мои ученики, и только ЮЖун, удивительно рано освоившая полёт на мече, удирает развлекаться в город. Помня, что ЮЖун долгие годы провела взаперти в “Семи ветрах”, я не могу её осуждать. Время от времени компанию ей составляет вернувший молодость ЮЧень, а вот Вей-эр городам предпочитает горы, а ещё мой призрачный ученик единственный не отстаёт от ЮЖун в изучении искусства алхимии.
Птенчик в долине не скучает — РенШен нацелился отыскать и Гнездовье фениксов, и я с ним согласна, нечего сокровищам пропадать, но пока, увы, безуспешно.
— Он счастлив.
— Хм?
Человеческая мать РенШена, молча тянувшая из пиалы чай её любимого жасминового сорта, внезапно заговорила.
Забавно: я осуществила угрозу и подарила ей пяток наложников, и теперь я же расплачиваюсь, потому что госпожа Юань изволит прятаться от своих мужчин у меня во дворе.
— Мой отец когда-то был уважаемым генералом. Он проводил большую часть года у границ, а когда возвращался… Сейчас я понимаю, что он срывался из-за войны, вероятно, пытался избавиться от душевной боли, к сожалению, в весьма уродливой форме, но тогда он мне казался животным. Он перебирался из двора одной наложницы во двор другой, не пропускал ни одной служанки. И если мою мать он по крайней мере берёг, остальных… Чем ниже был их статус, тем тяжелее они переживали его визиты. Однажды я попыталась спрятать симпатичную мне горничную, но он нашёл её и не только взял в свою постель, но и после жестокой ночи приказал забить палками за ослушание. Я видела, как наложницы интригуют в попытке возвыситься, как одна чуть не украла у моей матери положение главной жены, но всё равно я уверилась, что быть на вершине безопаснее. Император может казнить принца из прихоти. Одним больше, одним меньше… Для ЯнСи Цзи-эр навсегда останется угрозой её власти не потому что он хочет трон, а потому что он выдающийся сын предыдущего императора, а угрозы принято устранять.
— ЯнСи до сих пор полагается на РенШена.
— Ты и ЯнСи, вы показали мне совершенно иные отношения. Наверное, прозвучит очень глупо, но я только недавно осознала, что ваши отношения растут из любви. Супружеской, братско-сестринской.
— Цзи-эр, — когда мы не наедине, я использую имя РенШена из этой жизни, — любит вас тоже, госпожа Юань..
— Да. Это я тоже недавно поняла.
— Недавно?!
— Я очень жалкая в твоих глазах, ЯоЦинь? Сын для матери единственная надежда на лучшее будущее. Будь то императорский дворец или резиденция состоятельного господина, на замену постаревшей жене мужчина приведёт молодую наложницу, и положение жены станет шатким. Только сын будет заботиться о покинутой женщине. Зная, что ей не на кого опереться, кроме как на него, он будет уверен, что она не предаст. Я думала, что Цзи-эр заботится обо мне, потому что я от него зависима и могу быть использована… Когда я поняла, что он заботится просто так, без всякого смысла, я очень долго вообще ничего не понимала.
— Мне кажется, вы его тоже любите.
— Не знаю… Сейчас, да, люблю. Учусь любить. В прежние времена… Как я могу знать, любила ли я тогда, если в моём прежнем восприятии чувства любви не было? Как-то я слышала сказку про девушку, видевшую мир в чёрно-белых оттенках. Прозрев, эта девушка всё равно не смогла бы сказать, какие цвета были в её прошлом.
— Достаточно того, что вы прозрели, госпожа, и теперь тоже сможете быть счастливой. ХаоЦзи хочет для вас именно этого, счастья.
— Взять пример с твоей мамы, ЯоЦинь? Я постараюсь. Но сначала я скажу Цзи-эру, что рада за него и что мне не нужен титул вдовствующей императрицы.
— Точно не нужен? Мать ЯоСи намерена покинуть императорский дворец и отправиться в большое путешествие. Титул скоро будет свободен.
— Нет! — пугается госпожа Юань.
Как мило.
Отсмеявшись, я беру маму РенШена за руку и, глядя ей в глаза, твёрдо говорю:
— Я тоже за вас рада. Я не самый душевный человек, — я вообще не человек, — но знайте, что в моём сердце вы стали моей семьёй, — мне хватает такта умолчать, что случилось это исключительно в результате моего с РенШеном единения.
— Тогда я побеспокою твою маму и попрошу помочь мне начать учиться жить.
Мама, тихоня тихоней, держала оборону до последнего и отказывалась выходить замуж, пока её интересное положение не обозначилось слишком уж явно. Свадьбу они с моим новым папой сыграли истинно роскошную, как велит обычай родины иноземного божественного доктора. Господин Азиз Йекта не поскупился, и подарил маме… мешок золота. Буквально — мешок. Я не знаю, где он заказал гигантские весы. Он усадил маму в одну чашу, а в другую сыпал драгоценности, пока чаши не сравнялись. Он так забавно ворчал, что мама оттягивала свадьбу исключительно, чтобы набрать весу… Как по мне, шутка неудачная, но мама улыбалась.
Месяц назад у меня родилась очаровательная сестрёнка, и даже отсутствие хвоста её не портит, ведь девочка — прелесть! Стоило мне к ней наклониться, она цапнула меня за нос. Обожаю её!
В одиночестве девочка расти не будет.
РенШен ещё не знает, что я увидела в себе во время глубокой медитации. Наши двойняшки появятся… из яйца. У обеих дочек уже есть, пусть и крошечные, самые прекрасные в мире пушистые хвосты, меховые треугольные ушки и… кроваво-красные перья. Дочки будут настоящими красавицами.
А ещё я уверена, этот мир вздрогнет, когда девятихвостые лисицы — в новом поколении крылатые — выйдут на охоту. Наши с РенШеном дочки сотрясут даже небеса!
Разве не чудо? Мур-р-рь.
Конец
