– Мы полетим в нашу лавку, что недавно открыли, и там, среди снежинок и фонариков, задуем свечи на праздничном пироге, которые испечёт тётя Жиаль. А потом вернёмся в замок и примем гостей, обязательно с подарками. Их будет много!
– План интересный, но есть важное обстоятельство: как всех нести, чтобы никто не упал со спины и не поранился? – обратился Даррен к детям.
Детские мордашки погрустнели, и тогда он предложил:
– Продумайте надёжные крепления и нарисуйте их на бумаге, мы с мамой выберем самые надёжные.
– Да! Да! Сейчас! Бежим! – У малышей загорелись азартом глазёнки, и они, возглавляемые Милией, чьи волосы как флаг, всегда возглавляли дружную компанию, помчались в детскую.
– Ну как, милорд? – выглянул уставший Милан из тени. – Детям понравилось?
– Великолепная задумка. Дети в восторге. Подозреваю, что фейерверки станут украшением всех наших праздников до совершеннолетия младшего. Крепись, Милан.
– Мне не сложно, милорд, – улыбнулся помощник.
– Смотри, Милан, чтобы Милия не услышала тебя, иначе каждый твой день будет начинаться и заканчиваться салютом, – пошутила я, однако в этой шутке была только капля шутки, а остальное правдивое замечание.
– Запросто может так случиться, миледи. Милии будет сложно отказать.
Он верно подметил. Милушу, живую, добрую, улыбчивую, любили в замке. Она наше настоящее золотое солнышко, к тому же умненькая и очень хитренькая.
Каким-то детским чутьём Милуша сообразила, что если копировать Даррена, который для неё идеал во всём, можно уговорить его на что угодно. Даже изображать лошадку.
И у неё получилось!
После того как милорд возил Милию на шее по замку и ржал, пугая прислугу, под заливистый детский смех, даже самые завистливые, мнительные души поверили, что он любит её так, как можно любить только дочь. И сделали вывод, что она ему родная. Тем более что в одну ночь, попросив у предков прощения, он с помощью Милана изменил цвет волос некоторых предков на огненно рыжий.
О, как любила Милия разглядывать портреты предков с огненными локонами.
– Я буду, как они! – Тыкая пальчиком, рассказывала она нам с Дарреном.
Сначала мы переглядывались с ним, а потом… Потом сами поверили, что обязательно будет, иначе и быть не может с её живым характером и пытливым умом. А мы постараемся, чтобы она была счастливой.
Тишина праздничного вечера продлилась недолго. Хлопнула дверь, раздался топот ножек, и к нам прибежала целая толпа.
– Мы нарисовали! Нарисовали! Вот, папа, посмотри! – Нам потянули ворох листов с рисунками. Даже Марти присоединился, а уж его рисунок нас сразу впечатлил, потому что бедного нарисованного дракона обвязали крепежами и подпругой как бечёвкой ветчину, закрепили несколько десятков сёдел и усадили ему на спину много человечков, превратив гордого дракона в летающего ёжика…
– Оригинально. Очень оригинально, – задумчиво разглядывал Даррен детские рисунки.
– В глазах детей ты настолько сильный, что можешь при необходимости унести и замок, – улыбнулась я.
– Да! Да! Целый замок! – запрыгали вокруг нас дети.
– Все рисунки хороши, но надо кое-что подправить… А пока… Смотрите, что тётя Жиаль испекла!
Слуги внесли роскошный пирог, украшенный четырьмя свечками.
– Папа, зажги!
Даррен аккуратным дыханием зажёг свечи, Ларик надул щёчки и дунул изо всех сил.
Папе пришлось по требованию детей зажигать свечи несколько раз. Малышня тушила свечи вчетвером, пока не остались небольшие огарки.
– Каррина, только ради этого стоило стать драконом, – шепнул Даррен, обнимая меня и притягивая к себе.
Подумать не могла, что из этого драконища выйдет прекрасный отец, трогательно заботящийся о детях. Малыши чувствовали его безграничную любовь и беззастенчиво пользовались. Мне приходится быть иногда строже, чтобы сильно не разбаловать детей.
Уложив непосед, мы вышли на смотровую площадку, чтобы насладиться редкой возможностью побыть наедине. Ведь даже ночью, как правило, кто-то из детей, а то и все трое, оказывался у нас в кровати, заставляя быть предельно осторожными в жестах и выражениях чувств.
Я откинула голову на надёжное плечо мужа. Даррен притянул меня к себе и нежно поглаживал мои разметавшиеся по плечам волосы.
Свежий воздух пьянил под мерное пение цикад, свет луны золотил ущелье, а мы, расслабленные, стояли обнявшись и думали о том, как мы счастливы.
Когда-то здесь состоялось наше объяснение. Грусть того драматического момента давно забылась, и теперь мы любили приходить сюда, ведь с площадки так удобно стартовать…
– Хочешь полетать? – шепнул Даррен, обжигая дыханием кожу.
– Да!
Сегодня я ощущала себя особенно свободной, окрылённой по очень важной причине. Я смогла доказать Драгопатеросу, что Даррен, поддерживая меня, не шёл на поводу у капризной девчонки, а верно служил королевству, ведь свой долг можно выполнять не только при дворе, на службе или другими привычными для этого мира способами, но и нестандартно. Причём этот неожиданный способ приносит уважения и выгоды не меньше чем другие, если даже не больше.
Наши хлебные лавки, открывающиеся по всему королевству, знали во всех городах. В них можно купить за приемлемую стоимость хлеб высшего качества, сдобу, выпечку. И это важно, потому что в глазах жителей королевства, Драгопатерос заботился о них. Он понял это и оценил по заслугам.
Когда-то мы с Жиаль открывали лавку, чтобы выжить, а теперь развивали начинание, чтобы помогали выживать другим. Это наше дело, которое мы любили, и на развитие которого отдали все силы.
Арт помогал улаживать юридические тонкости. Братья Рыжики стали солидными молодыми мужчинами и решили стать влиятельными торговцами, правда, торговать они решили предметами роскоши. И только Велла увлеклась музыкой, пением и оперой.
Жиаль вздыхала, сетовала, однако повлиять не дочь не могла. Я утешала её, что Велла всегда сможет вернуться в наше семейное дело. На то и молодость, чтобы попытаться найти свой путь.
– Кстати, – я спохватилась и напомнила Даррену: – Сегодня дебют Веллы.
Даррен понял меня с полуслова.
– Порталом? Или полетим?
– Конечно, летим!
Я обхватила его со спины за шею. Он раскинул руки и полетел вниз, увлекая меня за собой… А через несколько мгновений в небо воспарил сверкающий в лунном свете дракон, с женской фигуркой на спине, которая стала его сердцем, силой, счастьем и подарила смысл жизни.
КОНЕЦ,
