собираешься макать свой колпак в мою кровь. Разве мы не можем просто… набирать очки?
Взгляд Сидок остановился на ней.
– Королева обязана демонстрировать свое мастерство на поле боя. Это девиз Красных Колпаков. И да, я буду чтить традиции своего клана.
На лице Этейн промелькнуло выражение ужаса.
– Вот же черт.
По залу прокатился шепот, и меня охватило беспокойство. Я взглянула на Морию и увидела, что она передает свой телефон Сидок, хихикая при этом.
– Принцесса Мория. – Низкий голос Торина заполнил зал. – Я вам наскучил?
– О боже. – Она снова повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. – Прошу прощения, Ваше Величество, но я подумала, что вам следует знать. Одна из присутствующих здесь женщин опозорила себя. – Ее холодный взгляд скользнул по мне, и выражение ее лица сделалось грозным. – Снова. – Она встретила пристальный взгляд Торина. – Я знаю, что вы, как и я, терпеть не можете отвратительные сцены на публике. И я уверена, что вы не смогли бы терпеть невесту с распущенными нравами, чье обнаженное тело уже повидал весь мир. Королева фейри должна быть целомудренной и непорочной, а не использованной, как обычная девушка легкого поведения.
К горлу подступила тошнота, пока я наблюдала, как она передавала свой телефон от одной принцессы к другой, и каждая из них ахала и краснела.
Мое сердце билось в грудной клетке подобно дикому зверю. Что, черт возьми, произошло?
– Принцесса Мория, – прорычал Торин. – О чем вы говорите?
Я никогда раньше не видела, чтобы он с таким трудом сдерживался. Казалось, что тени сочились из каждой поры его тела.
С бокалом вина в руке Мория встала и забрала свой телефон у Сидок.
– Все это напечатали в «Дейли мейл», Ваше Величество. Правда, слегка размыли изображение в самых пикантных местах. Но я думаю, что текст вам тоже покажется довольно интересным. Возможно, он даст вам представление о том, насколько подходящей может стать кандидатура Авы Джонс из дома Хлои. Взгляните – потому что, боги свидетели, весь мир уже это видел.
Мысли мелькали в голове как вспышки от фотоаппарата. Обнаженные фотографии? Не припомню, чтобы делала такие… за исключением того раза с Эндрю в Коста-Рике…
Но он не мог. Он не поступит так со мной. Эндрю ненавидел быть в центре внимания так же сильно, как и я.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, когда повернулась к Шалини и обнаружила, что она уже с любопытством смотрит в свой телефон. Дрожащими руками я выхватила его у нее и уставилась на размытое местами изображение. Я целый год копила деньги, чтобы мы смогли съездить в Коста-Рику. Мы остановились в крошечном бунгало на берегу моря, с собственным пляжем. В течение нескольких дней, до того как я заболела, а он встретил Эшли, отпуск был потрясающим.
Вокруг никого не было, потому я не всегда надевала купальник. Эндрю делал снимки, но что с того? Мы собирались пожениться. Мне и в голову не могло прийти, что он кому-нибудь их покажет, не говоря уже о том, чтобы продать в «Дейли Мейл».
Схватив телефон Шалини, я вскочила, чуть не опрокинув стул, и вылетела из тронного зала. Я пролистала статью, пытаясь читать по диагонали сквозь пелену на глазах.
…одержимая деньгами…
…алкоголичка…
…случаются приступы ярости…
…уверен, что она мне изменяла…
Мысли крутились в голове столь бешено, что ни за одну невозможно было зацепиться. Зачем он так поступил?
Месть.
Шалини сказала, что он сильно разозлился, когда я упомянула о нем во время свидания, хоть и не назвала его имени. Так или иначе, зрители все выяснили, и таким образом он очищал свое имя – и одновременно мне мстил.
В данный момент я отчетливо чувствовала себя фейри, потому что хотела оторвать ему голову.
– Ава, – раздался у меня за спиной тихий бархатистый голос Торина, и я обернулась.
– Все, что он рассказал, ложь, – выпалила я.
– Знаю. И я вырву ребра из его тела и оставлю его растерзанную тушу на съедение стервятникам! В назидание другим.
Я провела ладонью по лицу.
– Это… э-э… мило, но в человеческом мире все по-другому. – Я не собиралась признаваться, что тоже мечтала о чем-то подобном.
Торин приподнял темную бровь.
– У людей все по-другому? Какое мне до них дело?
– Похоже, в данный момент ты в них нуждаешься, по крайней мере как король Благого двора. – Я уставилась на него. – Но на самом деле это хороший вопрос, Торин. Какое тебе дело? Мы совсем не нравимся друг другу. Помнишь наш разговор? Это было не так уж давно.
Он отвел взгляд и глубоко вздохнул.
– Просто, когда мне действительно нравятся люди…
– У вас ничего не складывается? Добро пожаловать в реальную жизнь, мой друг. – Я отвернулась, собираясь обратно в тронный зал.
– Подожди, – его повелительный тон не терпел возражений, и я вновь повернулась к нему.
– Что? – спросила я.
Он протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне, но тут же ее отдернул, словно боясь обжечься. В его взгляде бушевали эмоции, и я почувствовала, что он пытается передать что-то, чего не может выразить словами.
– Это ошибка, Ава. Мне не следует выбирать тебя.
– Из-за таблоидов? А я считала, что весь смысл как раз в том, чтобы выбрать неподходящую партию. – Мои щеки вспыхнули от гнева. – Думаю, ты сделал правильный выбор, дорогой, потому что я настолько не подходящий человек, насколько это вообще возможно. И мне очень жаль, если это тебя смущает, но у нас договор, а король фейри не может его нарушить. – Я улыбнулась ему, внезапно почувствовав себя лучше. – Мы заключаем этот брак, и я получаю свои деньги. И знаешь что? – Я наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо: – Я действительно не могу дождаться дня нашей свадьбы. Твое смущение сделает все происходящее еще более забавным.
– Ты никогда не должна прикасаться ко мне, Ава. – Грубые слова маскировались бархатистым тоном. Прозвучало почти как приглашение. – Ты поняла?
– Поверь мне, у меня нет такого желания.
Утверждение, будто фейри не могут лгать, не более чем миф. Потому что именно это я сейчас и делала. Дело было скорее в том, что среди фейри ложь считалась ужасным грехом. Но для меня? Я выросла среди людей.
Возвращаясь в тронный зал, я высоко держала голову. Клина откинулась на спинку стула и улыбнулась мне.
– Ава Джонс, ты должна гордиться. На этой фотографии ты выглядишь великолепно. А твой бывший выставил себя идиотом с разбитым сердцем.
– Что ж, – отозвалась Мория, – меня не волнует, сколько раз эта девушка себя унижала. Завтра утром я в
