оно словно светится изнутри. Четкими, уверенными движениями она освобождала рану от бинтов. А герцог, кажется, потерял сознание, бедняга.
Он ведь не умрет? Светлые девы, пожалуйста, пусть лорд Доминик выздоровеет!
На звонок явился Риш. Целительница потребовала тазик с горячей водой и чистые простыни. Разложив саквояж, она извлекла артефакт для измерения давления и температуры и с озабоченным видом поводила им над простертым телом мужчины.
Я чуть привстала, пытаясь разглядеть рану, и тут же в ужасе опустилась на стул. Показалось, что рука лорда, начиная от ключицы, вся в крови. Сьерра Камилла с посеревшим лицом рухнула в кресло рядом со мной. В руках грозная дама нервно комкала платочек, сейчас в ней не осталось и половины былой величественности. В этот момент мать герцога была мне почти симпатична.
Доставили воду и простыни. Бабушка с помощью служанок, которые бегали с тазами окровавленной воды, промыла глубокие раны. «Нехорошие» — так она охарактеризовала ряд длинных проникающих ранений. Кожа вокруг порезов начала краснеть, целительница присыпала ее дезинфицирующим порошком.
— Такая рана весьма опасна, если ее запустить, но лорд Доминик сильный, молодой мужчина и не должен был так быстро ослабнуть. Наследственность от родства с драконами и эльфами дала ему прекрасную регенерацию, и раны уже могли бы начать затягиваться, но что-то им не позволяет.
— Что же? — нетерпеливо спросила графиня.
Бабушка сокрушенно покачала головой.
— Мне не хотелось бы пугать вас раньше времени, но, подозреваю, это проклятье.
Я закрыла рот ладонью, удерживая стон отчаяния. Проклятье означает смертельную угрозу для герцога. Это сделал Лейтон, но вина по большей части лежит на мне.
Марика
Прошло еще около двадцати минут, и стало ясно, что ситуация критическая. Вокруг ран проступила видимая даже с другого конца комнаты черная сетка. Это проклятье рисовало на коже свой ужасный узор, предвещающий скорую смерть.
В тишине комнаты слышалась лишь легкая поступь служанок, без устали меняющих воду. Целительница накладывала на раны компрессы с вытягивающими заразу растворами. Их нужно постоянно менять, и она делала это, механически и скрупулёзно, пытаясь спасти пациента.
Могу лишь предположить, что происходило в душе у матери герцога. Но она сильная женщина, когда первый шок прошел, снова взялась за маговизор и без устали что-то печатала. Я же с ума сходила от собственной бесполезности и беспомощности.
Вскоре Риш провел в спальню высокого эльфа в светлом дагарте. Длинные серебряные волосы были заплетены в сложную косу. Без представления было ясно, что явился королевский целитель. Юнна ди’Эльвейс уважительно поклонилась и в нескольких словах обрисовала ситуацию. Ее безэмоционально выслушали, а затем, целитель сам осмотрел больного. Долго (мне показалось, что прошло не меньше столетия) водил каким-то замысловатым артефактом со множеством шкал, ручек и колесиков.
— При всем уважении, сьерра. Я не вижу проклятья. Но вы все правильно делали, если бы не компрессы, которые оттягивали яд, состояние пациента было бы гораздо хуже.
— Давление все время падает, но рана не инфицирована. Что это может быть?
— Да что угодно, уважаемая сьерра, — устало вздохнул эльф. — Средства убийства в наши дни шагнули далеко вперед от обычных проклятий. С тоской вспоминаю прежние годы, когда заклинания были простыми и с понятным, предсказуемым эффектом.
Эльф вытащил из подпространства длинный футляр.
— Я прозондирую раны, а вы удерживайте пациента.
В руках эльфа появился пинцет и скальпель. На секунду рабочие части инструментов вспыхнули голубым пламенем, по комнате поплыл резкий запах спирта. Эльф, не теряя времени, принялся за рану на запястье.
Все затаили дыхание.
Лорд Доминик вдруг дернулся и открыл глаза. Бабушка зашептала что-то успокаивающее, удерживая руки пациента, чтобы тот не навредил себе во время хирургической манипуляции. Видимо, испытывая сильную боль, герцог снова закрыл глаза.
— Может быть, вы усыпите его? — вмешалась вдруг леди Камилла.
— Не стоит, графиня, — откликнулась бабушка. — Это вызовет более сильное кровотечение, что при пониженном давлении не желательно.
— Ничего, потерплю, — процедил сквозь зубы больной.
Эльф извлек пинцет и о подставленную чашу звякнул какой-то предмет. Окровавленный крохотный кусочек металла.
Убедившись, что эта рана чиста, целитель приступил к осмотру следующей.
Раненный шепотом попросил показать ему извлеченный предмет. Бабушка промыла осколок от крови. Герцог, рассматривая его, прикрыл глаза и мрачно усмехнулся.
— Заряжено отрицательной магией, — процедил он.
— Как и следовало ожидать, — откликнулся целитель. — А вы говорите, проклятье, сьерра. Сейчас проклятье, как простуда. Убийцы придумывают куда более извращенные и надежные методы.
— Я ненавижу твою работу, Доминик! — страстно воскликнула графиня.
Не знаю, чего следовало ожидать, а чего нет. Но у меня от таких новостей не осталось ни душевных, ни физических сил. Лейтон так искусно лгал. Рисовал невероятные возможности для своих исследований. Говорил, что совершит прорыв в науке с помощью заряженных мною кристаллов, а сам готовил орудия убийства.
Новый осколок упал в чашу.
Я встретилась глазами с герцогом. Закусив побелевшие от боли губы, он смотрел на меня без укора, как будто даже с сочувствием. И от этого стало еще больнее. Однако и в самом деле сейчас не время для терзаний и сожалений. По мере того как из ран извлекали все новые осколки, герцогу явно становилось лучше. Он оживал и говорил уже почти с без усилий. Когда из пореза под ключицей был извлечен последний фрагмент, соединяющий раны черный узор побледнел и вскоре исчез. Королевский целитель поспешил откланяться, забрав осколки для исследования. Графиня вышла, чтобы проводить важного эльфа. А бабушка принялась зашивать глубокие порезы и накладывать бинты.
Я осталась на месте, по-прежнему опасаясь навредить больному.
— Вы ни в чем не виноваты, Марика. — Герцог наблюдал за мной. — Вас ввели в заблуждение. От этого вина Лейтона дан’Рубио только усугубляется.
— Да, я ни о чем не догадывалась, — пробормотала я, сглатывая горький ком в горле. — Но вы не правы, Ваша Светлость. Я должна была знать, ведь моя магия никогда не служила добру. От меня всегда одни проблемы.
— Не говори так, дитя! — бабушка даже на секунду отвлеклась от работы.
— Это неправда, сьерра Марика.
Лорд поморщился то ли от боли, то ли ему так не понравились мои слова.
— Но почему нет? Я вполне осознаю, что натворила по своей доверчивости. Лорд Доминик, вы ведь хотели сказать мне, какое наказание придумал король?
К моему удивлению, герцог заметно смутился. Губы дрогнули в усмешке. А бабушка тихонько фыркнула и вновь вернулась к наложению швов.
— Нет, вообще-то, я хотел сообщить вам совсем другое, сьерра. — На меня был брошен опасливый взгляд из-под ресниц. — Обещайте только не поджигать кровать и не устраивать потоп. Я сейчас
