тобой делаю.
— О Боже мой, — прошептала я, что было почти хныканьем, когда мои глаза вернулись к его великолепному лицу. Я подняла руки, чтобы схватить его за влажные плечи, когда он ускорил толчки, его пальцы яростно работали внутри меня, а рука терлась о мой клитор с сильным, быстрым нажимом. — Беннет.
— Да, — прохрипел он. — Произнеси мое гребаное имя, когда кончишь. Забудь обо всем остальном. Нет ничего, кроме моих пальцев в твоей киске и моего имени на твоих губах.
Господи Иисусе, я никогда не собиралась возвращаться после этого. Эта гребаная река забрала из меня все, и теперь Беннетт просто собирался снова наполнить меня собой.
— Беннетт, — выдохнула я. Я была так сильно взвинчена, балансируя прямо на краю. — Черт возьми, я собираюсь кончить. О Боже мой.
Застонав, он сильнее вонзил пальцы, свободной рукой прижимая меня к стене так, что все, что я могла делать, это стоять там и брать это.
А потом Беннетт Спенсер, мальчик, с которым я строила крепости из одеял и бегала по дому с вантузом, который, как я утверждала, был мечом, мальчик, которого я доводила до истерики из-за игр в "Монополию" и с которым я мирно спала рядом в спальном мешке на полу его гостиной, добился от меня самого первого в моей жизни оргазма, который был не от моей руки.
Я закричала, удовольствие пронеслось от моего естества через мои больше не онемевшие конечности, и я так сильно вцепилась в плечи Беннета, что на нем остались отпечатки моих ногтей на несколько дней.
— Беннетт! — Воскликнула я.
— Да, Черт возьми, — прошипел он. — Кончи ради меня.
Я захныкала, толчки пульсировали во мне, и я была опустошена - окончательно, с меня хватит, я никогда не вернусь. Я еще сильнее сползла по стене, и он поддержал меня, когда мой оргазм, наконец, пошел на убыль. Мы уставились друг на друга, оба тяжело дыша, и он, наконец, вытащил руку из моих трусиков.
Он отошел, на несколько секунд выйдя из душа, прежде чем вернуться с полотенцем, наброшенным на плечи. Он придвинулся ближе, обхватив мою щеку одной рукой и снова привлекая мое внимание к своему лицу. Жесткий блеск в его глазах сказал мне, что этот горячий маленький момент теперь закончен, и мы возвращаемся к делу.
— Уходи из Холиуэлла и переводись в новую школу в следующем семестре, — сказал он, его слова были мягкими, но все еще источали властность. — Если ты попытаешься вернуться сюда после каникул, я лишу тебя стипендии.
В ответ я могла только безразлично посмотреть на него. Споря с ним по этому поводу, мы ничего не добьемся.
— Ты могла погибнуть! — он рявкнул, раздраженный моим молчанием, и вспышка страдания на его лице, когда он произносил эти слова, была такой мимолетной, что мне, должно быть, показалось. — Теперь все кончено, Джоанна. Это не место для тебя.
Я вздохнула. Я так, так устала. — Теперь ты можешь идти, Беннет. Спасибо, что не дал мне утонуть.
Он отпустил мою голову, теперь глядя на меня сверху вниз холодным и расчетливым взглядом. Тишина, повисшая между нами, была оглушительной, нарушаемой только звуком медленно капающей воды из насадки для душа. Наконец он отвернулся, бросил полотенце в угол на полу и, не оглядываясь, вышел из раздевалки.
Я стояла в пустой душевой, завернувшись в полотенце, и позволяла событиям вечера наконец осознаться. Все было так хреново, и мне нужно было поспать неделю.
— Жаль, что я не могу этого сделать, — пробормотала я себе под нос, поднимая руку, чтобы посмотреть на то, что я прятала в своем сжатом кулаке.
Связка ключей Беннетта болталась у меня в пальцах, его брелок "Spencer Tower" блестел в тусклом свете душевой, как бесценное сокровище.
Моя голова наконец прояснилась. Пришло время, черт возьми, сделать это.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬТРЕТЬЯ
— Чисто! — Макс сказал низким голосом, его слова были усилены наушником, который я носила в правом ухе. — Сейчас входим в переулок.
Мы прокрались в пустынный переулок за "Spencer Tower", где находилась дверь на внутреннюю пожарную лестницу. Из общей разведки мы знали, что охранники иногда использовали это место для перекуров, но, к счастью для тех, кто дежурил сегодня вечером, они решили не приурочивать свой перерыв к нашему ограблению.
Мы с Максом оба были вооружены и собирались без колебаний причинить вред любому, кто встанет у нас на пути - времени валять дурака не было. Как только мы воспользовались брелком Беннетта, чтобы войти в здание, мы рисковали предупредить любого, кто мог следить за приходами и уходами Наследника, о том, что происходит что-то необычное. Мы собирались применить грубую силу, если потребуется, потому что это был наш единственный шанс проникнуть в личный сейф Джеймса Спенсера.
Также было возможно, что все закончится еще до того, как начнется, в зависимости от того, выяснил ли Беннетт, что его брелок пропал, и предупредил службу безопасности Спенсеров, чтобы она отозвала доступ. Я сделала все возможное, чтобы выиграть нам время, сломав его цепочку для ключей, как будто кто-то уронил ее и наступил на нее где-то на тропинке от доков до раздевалки, и я беспорядочно разбросала ключи от его машины в траве неподалеку. Если бы он вернулся по своим следам, то, по крайней мере, потратил бы некоторое время на поиски брелка на обширной лужайке, отделяющей доки от раздевалок.
Прошло ровно девяносто минут с тех пор, как он оставил меня в душе. Адреналин заструился по моим венам от перспективы наконец-то заполучить "Spencer Tower", и это была единственная причина, по которой я могла удержаться на ногах. Макс не лгал, когда сказал, что все было готово к запуску, как только я нажму на спусковой крючок. Мы знали, что из всех заданий здесь нужно будет работать быстрее всего.
— С внешними камерами разобрались, — сказал Дом нам в уши. — Как и с камерами на
