только и Ангу не бросай теперь. — Кошка фыркнула, и к ней присоединился котенок. Ну… конечно за время, что мы не виделись, он стал здоровым шикарным котом, с порванным ухом.
Подняв взгляд, осмотрела творящийся хаос. Это девочки, словно были под колпаком, а за его границей шла бойня. В этот момент я даже порадовалась, что дочурки не смотрят туда, а заняты оплакиванием меня. Там творится ужас.
Мои драконы… темно-зеленый дока, темно-синий ментала, и черный… из моих снов! Еще раз пробежавшись взглядом по плато, подтвердила свою догадку. Дэй! Дракон Дэймириона смог вырваться из проклятия! Теперь-то он защитит нашу девочку. И Ангу. Стало радостно и спокойно на душе.
— И чего ты так улыбаешься? — Вопрос прозвучал так неожиданно, что я чуть было не шарахнулась в сторону. На меня смотрели невероятно красивые, бирюзовые глаза той женщины, что когда-то в прошлой жизни заказывала корзинку лилий. — Я не ошиблась в тебе. Ты справилась с проклятием.
— Кто вы?
— Моя любимая… — К нам приблизился странный ангел, с нежностью смотрящий на девушку, с глазами мудрой женщины. — Позвольте, я представлюсь первым? Предок Дэймириона, тот, из-за которого род получил проклятие.
— Ну… мы оба виноваты. Я тогда была слишком молодой и пугливой…
— Вы фейна?
— О! Ты знаешь о нас?
— Мы с доком нашли легенду, пока искали возможности избавления от проклятия.
— Ну да, это о нас… — Кажется девушка-дух даже смутилась.
— Я приношу извинения и, понимаю, что они сейчас излишни… но я не мог поступить иначе. Мы — ду́хи, не можем постоянно находиться рядом с живыми. Появляемся в моменты рождения и смерти, ну и в редких случаях заключения брака. В остальное время требуется много сил, чтобы присутствовать здесь. Сегодня, должна была снова погибнуть девочка из рода де Крэйсгард, но тебе опять удалось подарить ей жизнь… и свободу мне. — Седовласый дух склонил голову.
— Почему Соня? В ней была часть души Майрисии? Поэтому она смогла побороть проклятие? — я начала вываливать накопившиеся вопросы, на которые раньше лишь строила догадки.
— Тш-ш-ш… Соня… Ты помнишь меня? Да, это я тогда приходила к тебе. Тело которое я сейчас имею, принадлежит миру хийиндов, жители которого имеют возможность путешествовать по мирам. Уж не знаю почему, но когда моя душа переродилась, память вернулась. Хийинды говорят, что такое бывает, когда душа светлая, и не может не переродиться, но ее что-то держит. Мне кажется, что это откат от проклятия матушки зацепил меня, и привязал.
Когда я попала сюда впервые, была почти ребенком по меркам фейн, и воспитана в страхе. Понимаешь? У нас драконы — это хитрые, ужасные хищники, питающиеся магией, и фейны для них — лакомство. Так представь… красивый юноша, добрый и отзывчивый спас молоденькую фейну, полюбил, и сделал своей женой. Родила она ему сына лишенного магии, и дочь с даром, да только не поняла она, какой это дар! А когда счастливый отец вдруг превратился на глазах в монстра и склонился к кроватке… какие первые мысли у нее были?
Я не выдержала ужаса, того, что он по моему мнению собирался сделать с ребенком.
Когда я вспомнила это, то начала изучать все о драконах, путешествуя по мирам. Нашла матушку фейну, и узнала о проклятии, которое она отказалась снимать… И однажды попала в ваш мир, где прочитав много книг в поисках хоть каких-то идей по снятию проклятия, я наткнулась на фэнтези — вообще не представляю, откуда у людей такая богатая фантазия, но мне очень понравилась идея с разделением души.
Тогда я дождалась рождения Май, и перенесла частичку души к тебе, одарив вас обеих своей магией. Правда, твоя слабо приспособленная к магии суть, раскрыла силу не полностью, а вот девочка полноценный маг жизни. Взгляни, она ещё совсем ребенок, но уже старательно держит тебя. Слышишь зов? — На меня пристально посмотрели бирюзовые глаза.
— Зов? — Я прислушалась… действительно! Как и в прошлый раз, мир для меня нем, кроме почему-то крильс, которые своим странным вибрирующим гудением, окружающим словно купол, небольшой пятачок земли, со мной в центре. — Кошки?
— Ох, нет! Крильсы на свой манер держат твою душу, чтобы драконы успели вытащить. Не смотри так, эти животные попали сюда очень давно, и учились выживать сами. Они немного потусторонние. Их родной мир находится на грани… Но ладно, это сейчас ни к чему! Вслушайся в голоса…
Я пораженная новой информацией, старательно задвинула ее до лучших времен, и прислушалась. Представила голос дочери, и вдруг услышала тихий шепот "мамочка… вернись пожалуйста, ты нужна нам… мне…". Сердце вдруг забилось быстрее, а я услышала голос второй дочери "самая родная… не бросай нас… мама… ты нам очень нужна…". Я ведь дух? Не могу плакать! Но кажется, что слезы появляются на глазах, и душа начинает болеть.
— Молодец! Слушай их, они помогут вернуться! — Прекрасная хийинда по-матерински улыбнулась мне, погладила по щеке стирая слезинку. — Мы будем приглядывать за вами, на сколько хватит сил… — И неожиданно резко толкнула в грудь.
Первое, что почувствовала — холод. Вернее холодно было всему телу, кроме ладоней. А ещё на душе было тепло. Так… попыталась собраться с мыслями — помню Ройвенну, как она меня убила, потом я общалась с предками Дэя, пока девушка не толкнула меня. Она же сказала слушать!
Прислушалась… появились звуки. Да! Начала постепенно приходить в себя, и услышала голоса. Тихие. Сосредоточилась на них… "мамочка останься, ты очень нужна мне, услышь…" — это голос Май, полный надежды и ожидания. Потом распознала голос Анги, которая говорит, что другой мамы они точно не найдут, и другие не будут любить их… — Милые мои! Конечно я не оставлю вас! — хотелось кричать им об этом, но не могла ни слова произнести. Тело не слушается.
— …имая, я же только сейчас понял это. Тания… знаю что виноват, но ты только не уходи, слышишь? Душа моя, Танюша… не бросай нас с дочками, человечка ты моя любимая, Танечка. Ты не можешь оставить нас сейчас, когда подарила мне крылья, стала Душой моего дракона, а девочкам стала мамой. Мы тебя любим, Таня, вернись. Я тебя люблю… — Он все говорил и говорил, в какой-то момент прижав мою руку к груди, и что-то произнося уже напевным мотивом. Голос его был таким нежным и искренним, что в груди… или даже в самой душе, стало ещё жарче и больнее.
И этот комок боли, от каждого произнесенного им слова поднимается все выше, обжигая шею, пока не вырывается наружу капельками слез. Тепло вдруг начинает разливаться от груди,
