— Тиш… мертва? Моей Тиш больше нет? — Эни подняла глаза на Айриэла. — Когда?
— Вчера вечером, — ответил он, опускаясь на корточки перед нею.
— Как?
Эни подавила в себе все чувства, иначе они захлестнули бы ее. Она дрожала от закипавшей внутри ярости. Правда, гнев сейчас был полезен, он высушил слезы. Вся кожа ее зудела, будто от муравьиных укусов. Даже поднимающийся гнев причинял боль.
«Сосредоточься», — мысленно приказала себе Эни.
Несколько раз глубоко вздохнув, она медленно выдохнула, поймала взгляд Айриэла и спросила:
— Как она… как все случилось?
— Все произошло очень быстро, — уклончиво ответил Айриэл. — Можно оставить это на потом?
Эни уперлась в него глазами. Бывший король, ее многолетний защитник и покровитель — он сам был раздавлен случившимся и чувством собственной вины.
— Только на несколько минут, — прошептала она.
Слезы были совсем близко, но выпустить их наружу означало бы согласиться, что Тиш действительно больше нет.
«Не хочу в это верить».
Эни встала.
— Я должна увидеть Кролика.
— С ним все в порядке. Сейчас твой дом будет самым безопасным местом в городе. Я обещаю.
Айриэл осторожно протянул руку и откинул ей волосы со лба.
— Я сам до сих пор очухаться не могу. Мы думали, у нас достаточная охрана. Она спокойно сидела дома. Внутри были гончие. И если бы Тиш…
— Если бы что?
— Она выскользнула из дому.
Было непонятно, на что больше сетует Айриэл: на свою непредусмотрительность или на своеволие Тиш.
— Ты спросишь: почему гончие не последовали за ней? Даже не знаю, как она вылезла из дому… И зачем.
— Неужели непонятно? Да не любила она сидеть взаперти! У нее было больше терпения, чем у меня. Но ты попробуй день за днем держать взаперти дочь Габриэла!
Эни содрогнулась при мысли, что ей придется сообщать ужасную новость отцу.
— Он знает?
— Он знает. Вся Охота знает.
Наверное, Айриэл сейчас подыскивал какие-то утешительные слова. Но утешать можно, когда кого-то просто ранили. А сейчас любые слова бесполезны.
— Эни…
Она молча посмотрела на него. Айриэлу самому было тяжело, но утешать его — это не для нее. Она не хотела его слушать и не хотела продолжать разговор.
— Сходи проверь, как там Кролик. Ладно? Мне нужно… Мне нужно…
Она не договорила и посмотрела на Девлина.
Он тотчас же подошел к ней.
Эни обхватила себя руками, но это не помогло. Ее колотила дрожь,
— Если Бананак попытается добраться до Эни, ей вначале придется убить меня, — сказал Девлин, четко выговаривая каждое слово. — А убить меня еще никому не удавалось.
Айриэл посмотрел на него, затем на Эни, после чего прошел в жилую половину.
Тишина комнаты ожидания была еще хуже, потому что это была не тишина, а пустота. Больше уже никогда Тиш не ворвется с радостным воплем в салон. Больше не будет до хрипоты спорить с Эни, какую музыку им сейчас слушать. Не будет отчитывать Эни. Тиш уже ничего не сделает, поскольку ее самой больше нет. И убила ее… Бананак.
Эни казалось, что у нее остановится сердце. Наверное, она не возражала бы.
«На ее месте должна была оказаться я».
Но оказалась Тиш, оставив ее один на один с этим жутким миром.
— Я хочу смерти Бананак, — сказала Эни.
Девлин не знал, что сказать застывшей в молчании Эни. Наверное, слова поддержки и утешения. Их всегда говорят в подобных случаях. Логика требовала не оставаться безучастным. Но нужные слова не находились. Его сестра убила ее сестру. О чем тут говорить?
Эни не плакала. Она глядела на него сухими глазами.
— Поможешь мне? — спросила она. — Я должна это… исправить.
— Ты это никак не исправишь.
Если бы он мог хоть что-то ей пообещать. Ничего. Бананак привыкла разрушать жизни, семьи, надежды. Если не найти способ ее обуздать, Тиш окажется лишь первой жертвой в семье Эни.
Слова были бесполезны. Девлин молча обнял Эни.
И тогда слезы, с которыми она боролась до последнего, хлынули и потекли по щекам.
— Если бы могла, я бы повернула время вспять. Лучше бы ты убил меня еще в детстве. Тогда бы и Тиш, и Джиллиан жили спокойно и…
— Нет, Эни. Они бы не согласились на такой обмен, — возразил Девлин, нежно целуя ее в лоб.
Он не знал, сколько они простояли так. Эни плакала почти беззвучно, только его рубашка все сильнее намокала от ее слез. Это была лишь вершина айсберга горя, однако Эни помнила о Кролике, спящем совсем рядом, и не хотела своими стенаниями добавлять ему страданий.
Девлин вслушивался во все звуки в доме и снаружи, но слышал лишь всхлипывания Эни и ощущал присутствие гончих, охранявших ее безопасность. Айриэл несколько раз куда-то звонил. Он говорил вполне спокойно, по-деловому, только Девлин все равно ощущал ярость, бушующую в душе бывшего Темного короля и требующую выхода. Весь двор для Айриэла был его семьей. Ни при каком ином дворе не было такого благоговейного почитания семейного единства, как при Темном дворе. Естественно, для Айриэла случившееся было равносильно потере собственной дочери.
«Как это не похоже на Высокий двор».
Горе захлестнуло всех, кто находился в доме и за его пределами. Однако Девлин не имел права поддаваться общим чувствам. Ведь ему нужно было как можно скорее доставить Сета в Страну фэйри. О дальнейшей судьбе Эни он не решался сейчас даже думать.
Айриэл открыл дверь.
— Он проснулся.
Эни быстро поцеловала Девлина и скрылась за дверью.
Айриэл и Девлин молча смотрели друг на друга. Им было трудно начать разговор, но и откладывать его было нельзя. Нужно поскорее вернуть Сета в мир фэйри. Не самое лучшее время, но реальность не спрашивает ни фэйри, ни смертных, нравится ли она им. Трагедии не подчиняются ничьим планам.
— Нам надо поговорить, — начал Девлин. — С Соршей не все ладно.
Айриэл поднял руку.
— Давай я сначала сделаю кофе. Я со вчерашнего дня глаз не сомкнул.
Девлин кивнул и последовал за бывшим Темным королем на жилую половину. Ему было тяжело находиться здесь. Он смотрел на скромные комнатки, в которых Эни провела не один год, приходя в себя после случившегося по приказу Сорши. И здесь же она сейчас плакала от того, что произошло по вине другой его сестры.
Сорша и Бананак — источник всех ее страданий. Девлин затолкал эмоции поглубже. Он сделает все, что нужно, и попытается добиться лучшего будущего для Эни.
«Может быть, у меня получится вернуть ей Джиллиан».
Эни стояла в коридорчике между кухней и комнатами.
— Кролик, — тихо позвала она.
