Все молчали. Говорить было нечего.
Эни молча высвободила свою руку и ушла.
— Сорша согласится спрятать Эни? — Первым заговорил Айриэл.
Девлин покачал головой.
— Сорша еще четырнадцать лет назад приказала мне убить Эни.
— Она что-то увидела в Эни? Поэтому? — спросил Айриэл.
— Сорша не пожелала мне ничего рассказывать, — ответил Девлин, поглядывая в коридор. — Знаю только, что я не позволю Эни убить моих сестер, а им — убить ее.
Айриэл вздохнул и снова опустил голову.
— Постараемся всеми силами сохранить жизнь Эни, Кролику, Сету и Ниаллу и будем надеяться, что госпожа Война найдет себе иное развлечение.
Девлин вдруг ощутил себя виноватым. Новость, которую он должен был сообщить Айриэлу, лишь усугубляла и без того тяжелую ситуацию.
— Я считаю, что гибель Сета имела бы катастрофические последствия. Честно говоря, катастрофа случится и в том случае, если Сет как можно скорее не вернется в Страну фэйри. С недавних пор Сорша погрузилась в сон и терзается его отсутствием.
— Надо же. И про свой безупречный порядок забыла, — покачал головой Айриэл.
— С моей сестрой что-то происходит.
Айриэл разлил кофе по чашкам. В одну он добавил сливки и бросил кусочек сахара. Эни любила кофе со сливками и сахаром.
Мы что-нибудь придумаем.
Айриэл понимающе взглянул на Девлина, и тот догадался, что опять позабыл спрятать свои чувства. Раньше с ним такого не случалось.
— Я… — начал Девлин и умолк.
Он понял, что сказать ему нечего. Он завидовал тому, как просто и естественно Айриэл ведет себя с Эни, как искренне тревожится за ее судьбу. Девлин завидовал даже умению плакать. Все это было так не похоже на правила Высокого двора. Девлин просто смотрел на Айриэла, опасаясь услышать насмешку или напоминание о том, что брат Сорши и Бананак недостоин Эни.
Но Айриэл подал ему чашку, предназначенную для Эни.
— Ты ей сейчас нужен. Иди к ней. И кофе захвати.
Девлин встал, взял чашку, и тут на него накатила волна ужаса. Ужас мог означать только одно — появился Габриэл.
Эни слышала разговор Девлина с Айриэлом. И не только слышала. Ощущала. Их слова не приглушили ни ее горя, ни ярости, но понимание того, что она не одна, все-таки успокаивало. Девлин отказался убивать Бананак, но он не собирался уходить один, оставив Эни и Кролика здесь. Сейчас ей требовалась поддержка каждого мало-мальски сильного фэйри. Потерять Кролика было бы просто немыслимо.
«И Айриэла. И Габриэла. И… Девлина».
Она слышала, как в доме появился Габриэл, а с ним Ниалл и Сет. Ей не хотелось видеть всех их сразу. Эни зашла в комнату Кролика и стала ждать, когда туда ввалится Габриэл.
Кролик сидел на краю постели. Вид у него был потерянный. Наверняка он тоже слышал разговор на кухне и не хуже, чем Эни, понимал: дальше оставаться в мире смертных нельзя. С каждой минутой это становилось все опаснее. Оба сидели молча, слушали и ждали.
Голоса Айриэла и Ниалла звучали тихо. Но главное — они были рядом. Присутствие в ее доме обоих Темных королей — прежнего и нынешнего — действовало успокаивающе. Тяжелый стук сапог Габриэла по коридору — тоже.
— Простите меня, — только и сказал Габриэл, входя в комнату.
— Не уберег… — выдохнул Кролик. Кролик свирепо посмотрел на отца. Таким же было и лицо самого Габриэла. Он не отвел глаз, не стал оправдываться.
— Охота даст вам обоим наилучшую защиту, какая нам по силам.
Эни покачала головой.
— Раз убить Бананак невозможно, что даст эта «наилучшая защита»?
Возникла пауза.
Эни подошла к Кролику, взяла за руку и заставила встать. Тот поднялся неохотно и с еще большей неохотой прошел туда, где застыл Габриэл. Теперь, когда отец и сын стояли друг против друга, Эни сказала:
— Вы оба ни в чем не виноваты. Винить нужно только меня. Это из-за меня она убила Тиш.
Она выпустила руку Кролика, отступая на шаг.
— Я не выполнила приказы Бананак. Не дала ей свою кровь, не убила Сета и нашего короля.
В проеме открытой двери стояли Девлин и Сет. Эни поймала взгляд Сета.
— Не скрою, я хотела убить тебя, но ни Айриэл, ни Ниалл мне этого не простили бы. Были бы и другие последствия, и они пришлись бы Бананак по вкусу. Было бы много последствий. Но если бы я знала, что должна уничтожить тебя ради спасения Тиш… тогда… наверное.
— Нам нужен план, — сказал Девлин.
— Я знаю, какой это план, — Сет выглянул из-за плеча Девлина. — Во всяком случае, у меня он есть: убить Бананак.
Эни улыбнулась.
— Сет, кажется, я впервые поняла, почему люди тебя любят.
— Мы не можем ее убить, — хмуро возразил Девлин.
— Слышала уже, — поморщилась Эни. — И что нам тогда делать?
— Решение здесь принимаем мы, а не ассасин Высокого двора, — прорычал Габриэл.
— Я их не принимаю. И ты тоже, — не повышая голоса, ответил на его угрозу Девлин. — Ты хоть представляешь, кем является твоя дочь?
— Частью Темного двора. — Габриэл вышел в коридор. — В отличие от тебя, — добавил он.
— Девлин!
Эни хотела подойти к нему, но Кролик ее удержал.
— Подожди, — шепнул он сестре.
Сет вошел в комнату, предоставив Габриэлу и Девлину выяснять отношения в коридоре.
— Соболезную, друг, — сказал он, касаясь лба Кролика.
— Рад, что ты здесь, — отозвался Кролик.
Эни не хотелось вновь погружаться в горе. Ни сейчас, ни вообще. Ей требовался план дальнейших действий.
— Айриэл! — позвала она.
— Успокойся, любовь моя, — крикнул в ответ Айриэл. — Им надо обнюхаться, пометить территорию. Тогда уже перейдем к делам. А пока пусть говорят.
Габриэл и Девлин сердито глядели друг на друга.
— Боюсь, одним разговором они не ограничатся, — вздохнула Эни.
Она села рядом с Кроликом и стала наблюдать за дальнейшим развитием событий.
— Понимаешь, Габриэлу нужно свыкнуться со своим горем, — объяснил Кролик, обнимая Эни за плечи.
— Свыкнуться, избивая моего…
Она замолчала, пытаясь найти подходящее слово.
— Какого это твоего? — встрепенулся Габриэл и пихнул Девлина. — Ну-ка поясни!
— Хватит!
Эни вскочила, выбежала из комнаты и очутилась перед отцом.
— Все это время Девлин заботился о моей безопасности.
— А ты знаешь, кто он? Головорез Высокой королевы.
— Да. А ты делаешь то же самое у Темного короля. И что? — спросила Эни.
Габриэл протянул было руку, чтобы отодвинуть дочь. Эни тут же перехватила его руку своей.
У Габриэла округлились глаза, и он улыбнулся. Не дав ей опомниться, он отвел вторую руку для удара.
