— Ну как? — поинтересовался пропустивший меня вперед очереди парень.
— Поступила, — широко улыбнулась я, ощущая, что напряжение, сковавшее мое тело с самого утра, наконец начало меня отпускать.
— Поздравляю, — ухмыльнулся парень.
— Спасибо! — искренне поблагодарила я. Жизнь вновь заиграла яркими красками, осталось только выяснить…
— Эммм, а, ты не подскажешь, куда мне теперь?
— В деканат, за распределением в группу, потом к завхозу с распределением, а потом к коменданту общежития, — стоящий вторым в очереди парень вклинился в разговор, — а это случайно не глава службы безопасности сейчас в приемной?
— Ммм… Понятия не имею, я выходила когда он зашёл. Ладно, ещё раз спасибо, мне пора, — вспомнив, что мне бы не помешало поскорее убраться отсюда, я ещё раз поблагодарила выручивших меня ребят, игнорируя скептические взгляды, адресованные моему сомнительному оправданию, и отправилась в деканат. Благо, что найти его, благодаря бабочкам-указателям, труда не составило. Произведя своим внешним видом настоящий фурор в деканате, я всё же беспрепятственно получила распределение, по которому в хозяйственном отделе академии, где главенствовала многоуважаемая (как и всякая любая другая гнома, и потому не только многоуважаемая) госпожа Гратайда Синдри, суровая как и все гномы, которым приходится расставаться задаром с имеющимся в их владении имуществом, но невероятно ласковой со мной (настолько её тронул мной внешний вид). Вообще у гномов не приняты разводы, а потому нет в их глазах ничего печальнее девы, брошенной у алтаря или не вышедшей замуж по какой бы то ни было другой причине. А потому искренне переживая за меня, госпожа Синдри, даже выдала мне в дополнение к казенному набору постельного белья, одежды и обуви, ещё банный набор с довольно дорогим лавандовым мылом, очевидно закупаемым кому-то из магистров. Искренне поблагодарив уважаемую гному, я поспешила отметиться у комендантши женского общежития, получить ключ от комнаты и перевести наконец дух. По наставлению все той же госпожи Синдри я прошла через внутренний парк из главного здания академии прямиком в женское общежитие, где в холе первого этажа несла пост за широким дубовым столом согласно табличке с именем, расположенном на этом же столе, орчанка ыра Ворка Овак, но, в отличие от госпожи Синдри, не отличавшаяся пониманием. Впрочем ничего удивительного, орки славились крепкими нервами, отменной памятью, редкой выносливостью, громким голосом и суровым нравом, в следствии чего очень часто занимали охранные и контролирующие посты. А вот чего не любили, так это проявления распущенности, как в характере, так и в поведении. Поэтому мне оставалось только гадать, какую нелестную оценку дала мне госпожа, то есть ыра Овак.
— Добрый день, ыра Овак! Могу ли я получить ключ от комнаты согласно распределению? — с некоторым трудом подцепив возложенный на груду полученных у завхоза вещей документ, я неуверенно протянула его хмурой орчанке, стоило ей только спросить у меня "Хто така и чаво здесь надо?" Ещё раз окинув меня помрачневшим взглядом и очевидно не обрадовавшись, что я попала на её территорию. Покосившись прищуренным от сдвинутых бровей взглядом не беря в руки документа, комендантша как-то не по-доброму не то выдохнула, не то фыркнула, после чего поднялась из-за стала, став ещё массивнее, чем мне показалось вначале. Даже для орчанки ыра Овак оказалась крупной широкоплечей и крайне высокой. Отвернувшись от меня она стала лицом к длинному расположенному у стены шкафу с номерками и светящимися под ними ключами-, окидывая их внимательным взглядом. Я же воспользовалась предоставленной паузой, чтобы осмотреться. Высокий просторный холл уходил вверх двумя винтовыми лестницами, разделяя помещение общежития на два крыла (может преподавательское и ученическое?). Высокие потолки были расписаны сюжетами из мифов и легенд Леарона, изображавшими войны и празднества, истории древних героев и исторических персонажей. Мраморный пол со сложным узором орнамента, несколько окон с высокими портьерами создавали ощущение строгости. Два коридора по обе стороны от меня, да широкая дубовая дверь слева от шкафа с ключами, вот и всё за что мог зацепиться взгляд. К тому времени как я закончила осмотр, орчанка уже нашла нужный ключ и вновь повернулась ко мне.
— Руку, — я вздрогнула от рычащего голоса комендантши и не рискуя заставить её ждать протянула руку ладонью вверх. Почувствовав холод плетения, сменившийся обжигающей привязкой ключа я невольно скривилась, ощущение не из приятных.
— Комната 17, правила общежития выучить и не наррушать! — громыхнула напоследок комендантша и уселась на стул, вновь одарив меня хмурым взглядом.
— Ддаа, конечно! Спасибо! Аа…?
— Налево по коридорру, первый этаж.
— Ммм, спасибо!
И больше не рискуя испытывать терпение суровой служащей я поспешила к своей комнате, ощущая как начали уставать руки от тяжелой и неудобной ноши.
Найти свою комнату мне не составило труда. Коридор левого крыла, был практически пуст, в прочем ничего удивительного, официальное зачисление будет происходить после вывешивания списков и обычно заранее в общежитие академии заселяются только те, кому негде жить, до начала учебы. Таких обычно немного. А с учетом того, что погода сегодня чудесная, даже те немногие, кто уже оценил комфорт студенческого жилья, предпочел тепло свежего воздуха атмосфере душных комнат. В прочем, так для меня было даже лучше. Не хотелось сталкиваться сейчас с теми, с кем скорее всего придется в дальнейшем делить учебные столы.
Привалившись вещами к стене перед крепкой деревянной дверью, оббитой узорчатой кованой рамой. С облегчением взглянув на номер комнаты в верхней части двери, я приложила ладонь на замок, и отметив магическое свечение, дернула за ручку. Ввалившись в комнату и сгрузив свою поклажу на ближайшую ко мне кровать, я даже не сразу заметила на второй такой же девушку, в прочем, в этом не было ничего удивительного. Моя соседка оказалась довольно маленькой и, как бы некрасиво это не звучало в отношении молодой девушки, довольно невзрачной особой, темно-русые волосы, завязанные в тугую косу, бледное лицо, узкие губы и огромные очки, делающие то ли серые, то ли бледно-голубые глаза ещё менее выразительными. Девушка практически сливалась с окржающей её обстановкой, сидя на кровати, опираясь на подушку и подгибая под себя ноги, отчего казалась ещё меньше и незаметнее.
Аскетичная комната, без занавесок, стопка учебников на столе перед кроватью соседки, склянки на полке над столом, расставленные в определенном порядке, который знающий человек не мог бы не заметить, вот пожалуй и все, что представилось моему взору. А, да, ещё отсутствие каких-либо женских мелочей создающих уют, вроде любимой книги, чайного набора или вазы с цветами или печеньем. Даже в рука у девушки, судя по обложке был учебник.
— Сочувствовать или поздравлять? — между тем ровным, таким же невыразительным голосом без какой либо заинтересованности в нем уточнила соседка, лишь на секунду оторвавшись от книги. Вопросительно приподнявшаяся бровь, пожалуй, единственное, что могло бы выдать её интерес, если бы не жуткие очки, практически полностью скрывшие даже этот мимолетный жест.
— Что? — отходя от вызвавшей у меня неоднозначные чувства картины, я даже не сразу поняла суть вопроса, адресованного мне незнакомой девушкой.
— Свадьба, я так понимаю не состоялась. Поздравлять или сочувствовать?
— О! Ээмм… Поздравлять, конечно! — необычный, но пожалуй, самый главный вопрос, напомнил мне о том, чего мне всё же удалось избежать, и губы сами растянулись в счастливой улыбке.
— Что ж, думаю сработаемся, — хмыкнула девушка, чьи губы обозначили намек на усмешку, проявив милые ямочки, а глаза в этот момент сверкнули пониманием. Пожалуй, девушка могла бы стать довольно миленькой, если бы сменила очки и нанесла легкий макияж, лишивший её лицо мертвенной бледности, излишней даже по меркам аристократии. Ну да ладно, думаю, у нас ещё будет время подружиться, ну или сработаться, как верно заметила моя новая соседка.
