— Абсолют, — прошипел Серебряный. На его лице проступил самый настоящий страх.
Это не сон! Совершенно точно не сон! Иму ДЕЙСТВИТЕЛЬНО здесь!
Для моего бедного сердца это оказалось уже чересчур. Сначала оно зашлось в диком темпе, а потом сжалось так, что мне не хватило воздуха. Уже оседая на пол, я увидела, как Иму чуть склонился к отцу, почти нежно удерживая его за шею, тихо сказал:
— Поговорим в другом месте, — и утащил во тьму.
Эпилог
Наверное, моё хобби — падать в обмороки. По крайней мере, я делаю это чаще, чем занимаюсь какими-либо увлечениями. Даже привыкла как-то. Пробуждения теперь даются легче, практически без последствий для психики. Подумаешь, свалилась в очередной раз. Делов-то.
Сегодняшнее пробуждение оказалось скорее приятным — без дурноты, головокружения и горечи во рту. Что-то мягкое щекотало плечо, будто кисточкой из лебяжьего пуха водили.
Я лениво приоткрыла глаза, тут же закрыла, посчитала до пяти и открыла вновь, уже совсем не лениво. Всё-таки сплю, и этот сон самый прекрасный из всех, что я видела. Иначе как объяснить то, что Иму сидит у изголовья, склонив ко мне лицо, и смотрит, не отрываясь. А плечо щекочет упавшая прядь его волос.
Я уже несколько раз видела его во сне, но так — впервые. Ни разу он не был настолько досягаем — руку протянуть, и можно коснуться. Слёзы уже стояли комом в горле, и чтобы не разреветься, я глубоко вздохнула несколько раз.
— Это не сон, — сказал Иму. При звуке его голоса меня прошило дрожью от макушки до пяток.
— Значит, правда вернулся, — улыбнулась я дрожащей улыбкой, не веря ни своим глазам, ни ушам, ни разуму. Страшно было и глаза отвести — наверняка сразу же исчезнет. От одной мысли что сейчас всё может закончиться, хочется орать. Не отпущу больше. Даже если это сон, не отпущу!
— Вернулся, — Иму улыбнулся в ответ, а меня бросило в жар. — Прости, что заставил ждать.
Только сейчас заметила, что он держит меня за руку, и от места соприкосновения по всему телу разливается ровное тепло. Я чуть пошевелилась, переплетая наши пальцы, но так и не решилась отвести от него взгляда.
— Иму, нет, это ты меня прости! За то, что уехала, что тебе пришлось снова меня искать. Я потом столько раз пожалела об этом решении, я не должна была, я…
Лёгкие скрутило судорогой, пришлось замолчать и хватать ртом воздух. Только сейчас поняла, как плохо, как одиноко мне было всё это время. Насколько густая тьма клубилась вокруг меня. Даже когда с оптимизмом смотрела вперёд, по сути была мертва. Даже когда думала, что почти счастлива. Сейчас это казалось лишь попыткой создать нечто из пустоты. Ведь переполняющие меня чувства, не шли ни в какое сравнение с теми жалкими крохами счастья, что мне удалось урвать за время после переезда.
— Ты всё сделала правильно, — Иму успокаивающе погладил по голове, и, как когда-то давно, я потянулась к нему, обняла, вдохнула родной запах жаркого летнего дня, чувствуя, как возрождаюсь к жизни и больше всего боясь, что мираж сейчас всё-таки развеется. В его объятиях так хорошо, лучше, чем раньше. А тепло, перетекающее в меня вместе с его мыслями и чувствами, заставляло сердце рваться сквозь грудную клетку, к нему, лишь бы быть ещё ближе.
— Неправда. Не смогу себе простить, что снова заставила тебя метаться из зеркала в зеркало. Заставила страдать. Просто исчезла. Из эгоизма доказать что-то тебе и себе.
— Ты победила своё отчаяние, стала целостнее, разве не это главное? Тебе пришлось многое пережить. Справляться в одиночку. Я горжусь тобой.
— Не справилась, — прошептала я, прижимаясь к нему изо всех сил и сглатывая ком в горле. Чувствуя, как прерывается и ломается голос. — Теперь понимаю, что не справилась. Без тебя всё было не по-настоящему. Будто я только и делала, что ждала, верила в самой глубине души, что вернёшься.
«Лишь потому не наделала глупостей», — додумала про себя, но Иму легко прочитал эту мысль, выудил её из самых глубин моего подсознания. Не хочу, чтобы он понял, как часто я думала о смерти, пока не удалось взять себя в руки. Не хочу, потому что знаю, как ему будет больно. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня, а чуть всё не испортила.
Иму напрягся в моих руках, взгляд его потемнел. Конечно, он читает меня, словно открытую книгу. А я чувствовала его боль и без ментального единения. Как и то, насколько для него важна. Что он испытывал те же муки, так же не мог жить без меня, как я не мыслила жизни без него. Что все мои чувства — отражение и продолжение тех, что горят в его груди. Что он тоже умирал не раз, только потому, что меня не было рядом. Хочется кричать «Я люблю тебя» столько раз, сколько понадобится, чтобы хоть немного заглушить эту боль.
— Прости, — зашептала я ему в ухо, потёрлась щекой о его щёку. — За то, что не оказалась достаточно сильной.
— Ты очень сильная, — возразил он. — Но тебе больше не придётся оставаться одной. Теперь я смогу защитить нас от чего угодно.
Он чуть отстранился, ловя мой взгляд. Я вздрогнула. Его глаза светились изнутри! Действительно светились, будто мягкий свет из-под расплавленного серебра.
— Что это? — задохнулась я. — Ты светишься!
— Сила Абсолюта, — Иму пожал плечами.
— Абсолюта? Твой… хм-м… отец тоже говорил о ней. И явно был очень недоволен, что ты её получил. Что это?
— У нас есть легенда об озере, которое даёт абсолютную силу. Его практически невозможно найти. А чтобы попасть к нему, нужно победить свет и тьму. Но, даже если найти озеро, никто не знает, как получить его силу. В записях указано лишь, что нужно стать с ней одним целым.
Победить свет и тьму? Неясное воспоминание мелькнуло и погасло, оставив после себя зудящее чувство, что я упустила что-то важное.
Иму приблизил лицо почти вплотную к моему, проецируя мне под веки свои воспоминания. Показал, как ступив в Холодный огонь, бросил все силы, чтобы перенести себя через зеркало, и оказался в совершенно незнакомом месте.
Холодный огонь — очень страшная магия. Он уничтожает всё, к чему бы ни прикоснулся. Попав в него на мгновение, Иму почти погиб. Должен был погибнуть, но его невероятная выносливость позволила спастись в последнюю секунду.
Конечно, он не показал всё, что чувствовал, смягчил ощущения, но и так понятно, что ему довелось пережить. Несколько дней он просто лежал на голой земле каменистой равнины, где его выбросило, словно рыбу на берег. Солнце палило нещадно, но Иму впитывал его жар, восстанавливая повреждённое тело.
Вся его сила исчезла, и, как ни старался, он не смог вернуть её. Медитации не помогали, а пить эмоции он и пробовать не хотел.
Я видела Иму устало бредущим без всякой цели. Вернуться ко мне казалось невозможным — зеркала в наш мир оставались для него непроницаемыми. К тому же, он не стал бы подвергать меня смертельной опасности, ведь охотники сразу же возьмут его след. Оставалось брести в никуда, безрезультатно ища возможность вернуть утраченное.
Теперь Иму выглядел более человечным, переживая его эмоции вместе с ним, я не смогла сдержать слёз. Столько любви было в каждой мысли, столько беспокойства обо мне. А от уверенности, что мы больше не встретимся, ему становилось невыносимо больно.
Во время скитаний Иму случайно нашёл поляну, с одной стороны огороженную скалами. А в центре — озеро со стеклянной водой. И тут я всё поняла. Победить свет и тьму! Падающее в ртуть солнце и кромешная темнота пещеры. Так вот что это за место!
Даже без сил Иму вовсе не стал беспомощным, он в три прыжка преодолел взрывающуюся осколками поверхность и нашёл скрытый иллюзией вход в пещеру. Отличное место, чтобы скрыться на время и хорошенько обдумать дальнейшие действия.
Абсолютное озеро открылось перед ним внезапно, Иму не сразу понял, куда попал, а когда понял, в нём снова затеплилась надежда. Больше всего на свете он хотел вернуться ко мне. Не жаждал абсолютной силы — она была для него лишь инструментом для достижения цели.
Иму терпеливо концентрировался, изучал голубоватую водную гладь — всё бесполезно. Ментально он был настолько истощён, что не мог пробудить внутри ни малейшего отзвука. Тем не менее, не сдался ни на минуту.
