течение по крайней мере срока, равного половине времени, прошедшего с начала учебного года. Это означало, что Даари хотя бы первый месяц будет избавлена от публичного унижения у доски и возможного отчисления за неуспеваемость. Ну и показательно: раз такое правило вообще зафиксировали документально, значит, сериалы из жизни «благородных» учебных заведений (саму Академию ни в одном из сериалов не показывали из соображений цензуры, но довольно было произведений, где подобные школы во многом ее повторяли) были правы, и ловушки такого рода практиковались.
К сожалению, Старшей судьи двенадцатая статья не касалась: она имела право дать Даари на ознакомление с материалами любой срок, хоть пару часов. Так что три дня — это госпожа Лайет еще расщедрилась.
И то сказать, Даари не знала, когда именно в воображении госпожи Лайет истекали эти три дня: вечером огненного дня (то есть экзаменовать будет в водный день), утром огненного дня (то есть экзаменовать будет тогда же) или вообще она засчитает земляной день, когда дала задание учить правила, за полные сутки, и решит проверить Даари прямо сегодня, в лунный день!
Именно поэтому Даари постаралась хоть пару раз прочесть все, что нужно. Она осознавала, что сможет ответить лишь в самых общих чертах, если ее будут спрашивать сегодня, но надеялась, что либо козлистость госпожи Лайет не зайдет так далеко, либо этого общего понимания хватит, чтобы как-то выкрутиться. Дракон ведь сказал, что она везучая.
За этими мыслями Даари сама не заметила, как дошла до ворот в башню Звезд и Месяца — ту, где у нее было первое занятие. Ну, если, конечно, верить присланному расписанию.
Она никогда не была в этой башне: занятия по магии тут не проводились, только общеобразовательные предметы, поэтому Даари переступала порог с некоторым трепетом: как-то оно в обыкновенном учебном корпусе?
Да ничего особенного, как оказалось. Потолок холла, правда, украшали фрески, стилизованные под классический наскальный рисунок «Битва драконов» — единственное, что сохранилось от древнейшей культуры пещерных обитателей центральной части материка. Но это и все, в остальном холл как холл: с каменным полом и обычными электро-магическими светильниками — разве только что оформленными как старинные масляные.
Что действительно внушало трепет: толпы, буквально толпы адепток. Все они были одинаково одеты, все с одинаковыми прическами и примерно одинаковыми фигурами — ну или так казалось. Даари слегка (или даже не слегка) оробела. Будучи чистильщицей, она всегда проскакивала по служебным коридорам. Если нужно было что-то сделать в помещениях для адепток, то такие работы обычно ставились в график до или после учебного времени. Ей просто не случалось сталкиваться с такими роями!
К счастью, на нее никто не обращал внимания. Даари все-таки надела маску — не из того набора, что выдала кастелянша, те все были черные или голубые. Нет, Инге специально, ничего ей не сказав, вчера съездил на другой конец города и купил маску почти в цвет кожи, издалека и не заметишь.
Сделав глубокий вдох, Даари отправилась искать нужную аудиторию.
Первым уроком стояла «письменная речь и каллиграфия» — предмет, ненавистный для Даари в школе, потому что ей никак не удавалось рисовать знаки с той аккуратностью, которая требовалась учительнице. Здесь она с одной стороны предчувствовала то же унижение, с другой — заранее была уверена, что изыщет возможность хоть немного отдохнуть: вряд ли программа, рассчитанная на девочек четырнадцати лет, вызовет трудности у выпускницы школы!
Как выяснилось, она ошибалась.
Аудитория оказалась совсем небольшой, и адепток на занятие пришло всего штук десять, из них ни одной вольнослушательницы кроме Даари. Когда она переступила порог, все остальные прекратили разговоры и уставились на нее. Вот тут она всей кожей почувствовала на себе взгляды, от удивленных и неодобрительных до насмешливо-снисходительных!
К тому же, Даари, как оказалось, явилась одной из последних, оставалось свободными всего три парты, одна спереди и две сзади.
В гробовом молчании Даари прошла к дальней стене маленькой аудитории и заняла одну из двух одиночных парт.
Здесь все было устроено со странной смесью нового и старомодного: на стене в передней части аудитории рядом с доской висел экран проектора, единственное окно закрывали жалюзи, каждая парта была оборудована кнопками, которые полагалось нажимать вместо поднятия рук (Даари видела такое в кино), но сидеть нужно было не на стульях, а на коленях, поджав под себя ноги. Даари тут же порадовалась, что последние три года они с братьями только так и обедали, не став тратиться на стулья и стол с высокими ножками. А то пришлось бы сейчас мучиться с затекшими ногами!
Она достала рабочую тетрадь и набор для каллиграфии, ворча про себя, что это все пижонство, и люди сейчас печатают на магстанциях и магфонах — а если и нет, то уж по крайней мере пишут шариковыми стилосами, а не этой вот допотопной древностью! Так она себя успокаивала, чтобы не дрожать от страха.
Помогало не очень.
Когда до начала урока оставалось, по ее часам, минуты две, она увидела, как над ее тетрадью нависла чья-то тень. Даари подняла голову. Высокая адептка с ярко-апельсиновыми волосами, в которых просвечивали фиолетовые пряди, резко сказала:
— Это мое место!
Даари оглянулась.
Всего в аудитории было двенадцать столиков: шесть в ряду, ряды разделены проходом. Столик у дальней стены через проход от нее пустовал и по виду ничем не отличался от того, который заняла она. Даже, пожалуй, обладал преимуществом: Даари села напротив проекционного экрана, который вряд ли использовался часто (как минимум потому, что учителю пришлось бы оперировать проектором у противоположной стены), а с соседнего столика лучше было видно доску.
— Прошу прощения, — сказала она.
Спокойно собрала свои вещи, встала и повернулась к соседнему столику.
— Он тоже занят! — заявила оранжеволосая (Даари убей бог не помнила, из какого она клана — значит, вряд ли из самых значительных, те-то она знала все).
Ну блин, это уже было просто смешно! Детский сад, младшая группа. Такие откровенные выкрутасы Даари припоминала только в мультфильмах, даже не в игровых сериалах.
Этим девчонкам серьезно по четырнадцать?! Оранжевоволосая, кстати, выглядела даже старше, на шестнадцать-семнадцать. Может, ей столько и было: не все поступают в Академию в самом раннем разрешенном возрасте, некоторым не удается сдать экзамены с первого раза. Возрастное ограничение для претендующих на девятый ранг — тридцать лет. Правда, реально таких старых адепток Даари в коридорах ни разу не видела.
— Прошу простить, если обидела, — поклонилась Даари. Она чуть было не сказала
