аптечку. И прихватил вместе с передатчиком.
– Каким передатчиком?.. – запнулась, начиная прозревать.
И небезосновательно. Ответ Игеря полностью подтвердил мои догадки.
– Дальней связи. Отправил сигнал, когда вы в зиянии пропали, а амиоты отвлеклись и за мной не смотрели.
Вот почему нас так быстро обнаружили! Ошеломленная откровениями мужчины, я отвернулась и замерла, заметив движение в просветах между кристаллами. Хищник? Или… Военные?
Судьба вновь сделала выбор за меня, воссоединив с теми, о встрече с кем я уже не просила. На поляну выступили десантники. Не узнать фигуры в защитной экипировке было невозможно. Направленные на нас бластеры заставили сглотнуть и просипеть:
– Не стреляйте, – голос подвел, пришлось прокашляться. Зато Игерь на него среагировал и радостно развернулся навстречу прибывшим.
– Я же говорил! Они нас… – и поперхнулся, наткнувшись взглядом на ствол бластера – десантники держали нас на прицеле. Даже издали было видно, что предохранители отключены, а уровень заряда выставлен такой, что одного выстрела хватит, чтобы бронетанк разнести в клочья. А уж от нас вообще ничего не останется. – Не стреляйте! Мы же свои! – закончил штурман испуганно, срываясь на фальцет.
– Оружие бросить! – заорал усиленный динамиками голос взводного. – Лечь на землю! Руки за голову!
– Какое еще оружие? – опешил Игерь, растерянно хлопая глазами.
Идиот…
Вырвав из-за пояса штурмана клинок, бросила его к ногам десантника. С силой рванула мужчину вниз, заставляя выполнить приказ и молясь, чтобы не вздумал сейчас качать права или рассуждать о сопричастности. Не в том мы положении…
Лежа на песке и чувствуя, как чужие ладони меня обыскивают, ощупывая тело, умоляла себя не паниковать. Ощутив рывок, поднявший на ноги, нажим, заставивший опустить руки вниз, и усилие, заводящее их за спину, чтобы надеть наручники, – уговаривала себя потерпеть. Получив бесцеремонный толчок в спину, зашагала следом за одним из десантников, надеялась на…
На что? Какие у нас перспективы? Как ни крути, для военных мы оба – дезертиры. Даже если лишь косвенно способствовали побегу и невольно выдали знания и информацию о своих, попав в плен не по своей воле. Я прекрасно знала позицию руководства: если ты попал в лапы противника, обязан сдохнуть. Не сдох, то есть жив, здоров и упитан, – значит, стал сообщником врага. Нас могут обвинить в содействии противнику, и церемониться никто не станет.
Мы – лишние свидетели. Хотя остается вариант, что нас могут счесть полезными, ведь за время, проведенное с эдаити, мы немало о них узнали.
Другой вопрос: хочу ли я сообщать эту информацию военным, прекрасно понимая, что они будут настойчиво искать уязвимые места эдаити. Слабости Кина…
Хочу ли возмездия? Расплаты за пережитое?.. Нет! Узнав эдаити лучше, я пересмотрела отношение к мести.
– Не дрейфь, Троя, прорвемся, – негромко, но внятно заявил штурман, шагающий позади меня.
Фыркнула презрительно: вот уж наивный оптимист. Кто бы говорил?! Он же штатский, пусть и рукастый! Транспортник, на котором Игерь летал всю жизнь, занимался снабжением. Оттого и заблуждения, что нас примут с распростертыми объятиями. Уж я-то лучше знаю свое начальство и внутренний регламент.
– Не болтать! – заорал, ударяя в спину прикладом, один из десантников, видимо, решив, что пленные ведут себя неподобающе.
По инерции ускоряясь, больше с Игерем не разговаривала. Но думать мне никто запретить не мог.
Штурман сказал, что использовал передатчик. Странно… Портативные радиостанции не настолько мощны, чтобы достичь других звездных систем. Максимум – сработает в пределах пары астрономических единиц. Получается, военные были где-то рядом? Упорно выискивали сбежавших? А Игерь ускорил их появление и упростил задачу поиска на планете, указав точное место приземления.
Видимо, не совсем точное, потому что оно оказалось с другой стороны леса, я узнала местность, куда нас привели. Ровное пространство с мягкими приземистыми кристаллами-травой. На горизонте выразительно вздымались горы, одна из которых едва не свела меня с ума запахами еды. С противоположной стороны невнятной полосой уходило вдаль оранжевое болото.
В этом месте была первая стоянка эдаити. Сейчас же здесь раскинулся другой лагерь. Военный. И такая знакомая организация тыловой территории!
По периметру пространства шесть огромных кораблей-транспортников, их устремленные в небо носы раскрыты, как лепестки цветка, а из сердцевин поднимались вертикальные столбы – преобразователи энергии. Генерируемое силовое поле, почти прозрачное, но переливающееся радужными разводами, мерно дрожало и накрывало собой лагерь. Защита…
Защита, которую то и дело разрывали, проходя сквозь нее, возвращающиеся в лагерь десантники. Сбрасывали оружие в специальный контейнер и отправлялись на импровизированный плац – место отдыха и тренировок.
Эту же защиту прорывали и влетающие в лагерь штурмовые корабли. Я насчитала семь, стоящих в отдалении, и еще три успели приземлиться, пока нас вели к «штабу», большому быстро собираемому походному армейскому модулю, окруженному более мелкими.
– Так… Кто тут у нас?
Сидящий за столом и тем не менее заметно возвышавшийся над ним худощавый офицер в фиолетовой форме СКР, приспустив очки, придирчиво осмотрел сначала меня, затем Игеря. Я невольно вздрогнула. СКР – служба космической разведки, и, насколько мне известно, ее сотрудники никогда не покидают своих кораблей. Не высаживаются на планеты, предпочитая для большей мобильности жить в космосе, а действовать и получать информацию чужими руками. Вывод прост – амиоты, то есть эдаити, оказались настолько важны, что специалисты СКР решили пренебречь собственными правилами. Стало жутко.
– Рядовая в запасе Троя Флэш. Третий взвод шестого резервного подразделения «Стигма», – коротко отчеканила по уставу, но, получив очередной удар прикладом в спину от своего конвоира и заметив соответствующие нашивки на рукавах формы, спешно добавила: – Господин полковник.
– Э-э… Игерь Сержевич Ям. Механик и резервный штурман грузового транспортника «Перепелка-2», – покосившись на меня, куда менее четко выдал спутник.
– Любопытно… – бесцветные глаза офицера спрятались за толстыми линзами, а взгляд опустился на разложенные на столе инфомодули.
Тонкие пальцы скользнули по ним, или отыскивая определенный, или пытаясь отвлечь наше внимание, пока мужчина принимал какое-то решение.
Больше всего я боялась, что Игеря начнут допрашивать отдельно от меня и первым! Он же такого наговорит, что потом сам рад не будет. Мои попытки хоть как-то объяснить наши действия уже не будут иметь принципиального значения!
Как назло, именно это и произошло.
Спустя пару минут по приказу тощего начальства, так и не сняв наручники, меня увели в соседнюю палатку. Стояла она практически вплотную к штабу, и потому крики и поначалу гневный, а затем жалобный голос Игеря я прекрасно слышала. И прекрасно осознавала – методы влияния на степень разговорчивости мужчины не ограничиваются психологическим давлением. В ход идет и физическое воздействие.
Однако я даже не предполагала, насколько сильное…
Когда мне приказали выйти из палатки, чтобы отвести в
