обвинениями и оставлю свои домыслы при себе, но нужные люди следят за подозреваемым, однако позаботиться о безопасности Авроры необходимо. Мало ли кто ещё знает о пророчестве и теперь вспомнил, что у Снежных есть наследница, и захочет избавиться от принцессы, — Даарт наградил меня нежным взглядом, но тут же отвёл его. — Как бы не взяли Ледяные чертоги штурмом.
— За эти четыре месяца пророчество почти забылось и о нём даже не вспоминают, — произнесла мама и приобняла меня за плечи.
— Это потому, что благодаря заклятью все забыли о существовании принцессы, вот только сейчас о ней вспомнили и через неделю в её день рождения всё может измениться. Нам есть о чём волноваться, — заключил лорд-оникс.
Наступила тишина, настолько тяжёлая, что у меня начали подрагивать пальцы от тревоги.
— Всем отдыхать. На свежую голову думается лучше, — заключил Ардаан и открыл портал, уводя за собой супругу.
Родители собирались увести и меня порталом, но я остановилась напротив его высочества. Мама с папой поняли меня без слов, поэтому сказали, что подождут за дверью. Тияр, мысленно наверняка ругаясь, тоже ушёл, вспомнив, что у него там курсанты, которые за полчаса могут отбиться от рук. Вот так мы остались с Даартом наедине, и нам было, что сказать друг другу, но ни один из нас не решался.
Чувства… чувства такие сильные, что кипят и переливаются через край, но облачить их в слова в этот момент было так же сложно, как и упорядочить мысли.
— Ты не доверяешь мне, — наконец выдохнул Даарт. — Ты поверила родителям, но не своему истинному. Думаешь, у нас что-то может получиться?
От его слов стало больно. Настолько, что я сама обняла себя руками, не зная, как и оправдаться. Извиняться? Глупо и бессмысленно. Извинениями сейчас делу не поможешь, нужно найти правильные слова, которые помогут уменьшить образовавшуюся между нами пропасть.
— Доверять родителям — это преступление? Тем более нашим. Я согласна, что было ошибкой не рассказать тебе, но разве это что-то бы изменило? Изменило бы то, что заклятие в любом случае разрушилось, ведь наше притяжение оказалось сильнее?
Вспомни, Даарт, насколько мы сильно любим друг друга! Насколько мы тянемся друг к другу, даже древнему заклятью фей наша любовь не под силу. Хотя для меня самой тема доверия была слишком животрепещущей, чтобы теперь не понять его закономерную обиду.
— Я бы просто не согласился на всё это. Ты понимаешь, что заклятье могло бы не дать должного эффекта, на который вы все рассчитывали? Веретено, которое я видел среди твоих вещей в лазарете — тому подтверждение. Сама судьба будет притягивать тебя ко всему острому. Пророчество бы исполнилось в любом случае, только мы были бы не подготовленными.
Он прав. Он ужасно прав, но кто же знал? Веретено… Прекрасное веретено, купленное мной на ярмарке за бесценок! Мы пытались обмануть магию, но её не обманешь. Даже если она тёмная и опасная. А родители порой готовы сделать всё, лишь бы не рисковать благополучием своих детей.
— Но никто не мог предвидеть заранее, что будущее настолько неотвратимо, что даже заклятье в итоге с ним не справилось.
Даарт хмыкнул и покачал головой. Все мои оправдания были для него пустым звуком. Я и сама это понимала.
— Ты знаешь моё отношение к этому. Я бы не стал убегать. Я бы изначально искал выход. Не терял драгоценное время на всё это, — Даарт развёл руками, будто пытался объять не кабинет, а саму академию.
Но тут я была с ним не согласна. Искать выход — это как по его мнению? Рыскать в опаснейшем Тёмном лесу, откуда выйти живым — уже удача?
— Магия в Тёмном лесу непредсказуема, может обернуться чем угодно, даже против своего создателя, особенно с твоим уровнем магии. Слишком опасно искать спящего арахнида. На это могут уйти месяцы, годы, десятилетия…
— Пока месяцы ушли на обучение Лиара Рамбовского, — вновь хмыкнул Даарт и развернулся, собираясь открыть портал.
Я прижалась к его спине, не давая ему уйти.
— Они — родители, они хотели как лучше, — прошептала я. — Им было страшно, страшно потерять меня. Прости их. Прости нас. Твоим родителям тоже было страшно потерять тебя, ведь даже без ритуала единения наша связь слишком крепка, да и ты…
Ты провёл бы ритуал, даже зная, что я могу умереть и потянуть тебя за собой, даже зная, что резонанс может нас уничтожить во время ритуала, хотя ты бы нашёл выход и тут. Потому что в этом весь ты, Даарт. Неотступный.
— Хватит, — выдохнул его высочество и разжал мои руки. Он открыл портал, но прежде, чем уйти, сказал: — Всё дело в доверии. Ты не поверила в мои силы и возможности. Родители — это определённо важные люди, но ты уже достаточно выросла, ты не ребёнок и способна принимать самостоятельные решения. Например, хотя бы посвятить в свои планы того, кого выбрала в спутники жизни.
Он ушёл порталом, забирая осколки моего крошившегося сердца. Как же больно! И от осознания того, что он демонически прав, становится ещё хуже.
Ледяные чертоги встретили шумом и весельем, правда, в холле было пусто, и все звуки доносились из бальных залов. Новый год в Дракмаре традиционно празднуется семь дней в Ледяных чертогах, поэтому эта неделя должна быть насыщена событиями.
Особенно последний, седьмой день — мой день рождения.
Очутиться дома после четырёх месяцев отсутствия было непривычно, казалось, что изменилось очень многое, хотя дворец стоял, светло-небесный холл сиял чистотой и всё той же трогающей душу морозностью, однако теперь… Я уже не ощущала себя здесь, как дома. Словно наведываюсь в гости.
— А вот и мелкая вернулась.
Я резко обернулась и почувствовала, как на губы скользнула улыбка. По лестнице уверенной походкой спускался Скайн — мой самый любимый старший брат. Не совсем старший, есть еще Уйад, которому сто девяносто или около того, я давно перестала считать. С Уайдом мы не были особо близки, он всегда был далёким и излишне строгим, уже обрел свою пару, провёл обряд единения, но с детьми пока не спешил.
А вот Скайн — моя любимая нянечка! Он проводил со мной не меньше времени, чем родители, правда, часто задирал, но зато готов был защитить от всего на свете. И сейчас я поняла, что жутко соскучилась по этому дурашке!
Я бросилась к лестнице и повисла на шее брата, уже
