этого молча сидевший у входа, встал и зажег лампу, а затем, поклонившись, удалился.
Сердце ускорило свой бег.
Вот-вот состоится встреча!
Даже вздохнуть тяжело! И ладони почему-то потеют. Юнона так не волновалась даже перед первыми своими смотринами.
Весной молодые девушки и юноши собирались в больших городах на гуляния. Переступив порог восемнадцати весен, и она могла участвовать в забавах, ведь травницей Юнона так и не стала.
Ах, как дрожали пальцы, когда она подвязывала в волосы яркие ленты. Как сбивалось дыхание… Но сейчас эти чувства обострились в сотни и сотни раз!
– Почему ты так вздыхаешь, моя радость?
Бархатно-нежная хрипотца разлилась по телу сладким томлением. Пришел! А она и не заметила.
– Я… – Юнона запнулась.
Не знала, что сказать! Только все же немножечко жаль, что сегодня ночь пройдет в неторопливой беседе. Или нет?
Темный силуэт скользнул к ней, и запястье перехватили сильные мужские пальцы.
– Давай сядем, – проурчал нежно. – Я не успел поесть. А на твоем столе столько всего вкусного… Составишь компанию?
Разве могла она отказать? Тем более вечерние закуски остались нетронуты – от волнения у нее пропал аппетит.
Незнакомец помог ей устроиться за столом и, не отпуская руки, вложил в нее кубок.
– Сегодня особенный вечер, Ягодка, – улыбнулся – Юнона чувствовала. – Милостью султана тот гадюшник, что смел именоваться домом наслаждений, закрыт. Девушки пристроены в хорошие семьи. А Махмуд ждет суда – на его совести кровь многих дев, с попустительства его матери.
Юнона не смогла сдержать радостного вздоха. Прекрасный тост!
Без колебаний она осушила кубок.
По языку растеклась фруктовая свежесть с легкой горчинкой. Вино! Но такое вкусное… Юнона протянула кубок мужчине, надеясь, что он нальет еще.
Ответом стал ласковый смех.
– Хватит, Ягодка. Такая безрассудная… – вздохнул. – Теперь я понимаю, как ты решилась на прыжок.
А вот Юнона не совсем понимала, что имеет в виду ее спаситель. Голова вдруг стала такой пустой, а тело легким и теплым.
– Ох, – пошатнулась, откидываясь на спинку стула.
А мужчина тут же оказался рядом и подхватил ее на руки.
Возмущенный вскрик так и остался не озвученным. Пока Юнона размышляла, почему ей не хочется сопротивляться и куда девался страх, мужчина бережно опустил ее на кровать и лег рядом.
– Давай познакомимся, Ягодка? – замурчал, прижимая ее к себе. – Ручаюсь, тебе хотелось увидеть мое лицо.
О да, очень!
Кажется, она сказала это вслух. Незнакомец бархатно рассмеялся. Подхватив ее ладонь, положил к себе на щеку.
– Тогда смотри.
Лишь на мгновение Юнона растерялась, а потом жадно принялась исследовать мужское лицо, с каждой секундой уверяясь – перед ней настоящий красавец!
Твердая линия носа, четко обрисованные скулы, легкая щетина и умный высокий лоб…
Мужчина слегка повернул голову, и ее пальцы скользнули по губам.
– Ой, – тихо ахнула: как неловко!
Но руку отдернуть не успела – ее спаситель мягко ухватил за подушечку пальца и слегка прикусил.
Если бы Юнона не лежала – точно упала бы. Мягкое тепло окутало каждую частичку тела, заворачиваясь внизу живота яркой искоркой. С губ сорвался тихий стон.
И кожа разом сделалась такой чувствительной. Захотелось прижаться теснее, закинуть ногу на крепкое мужское бедро.
– Твои пальчики такие сладкие, моя радость, – промурчал искуситель, медленно оглаживая по спине. Все ниже и ниже… К самым ягодицам.
Юнона замерла и, кажется, перестала дышать. О да! Она хотела его руки именно там! И грудь так ноет…
– Но есть кое-что слаще… Ты мне позволишь?
Что он говорит? Никак не понять. Сумрак будто обрел плоть и кровь, лаская ее бархатно-черной мягкостью. Оглаживая с ног до головы снова и снова до тихих умоляющих стонов.
– Позволишь? – шептал искушающее.
– Да…
Она сказала это? Или только подумала?
И где одежда? О Духи… Ее одежда исчезла! Осталась лишь тонкая сорочка. Юнона слабо трепыхнулась, но ответом стал короткий смех.
– Ты обещала, Ягодка. Обещания надо выполнять.
И легко разорвал ткань, оставляя Юнону совершенно обнаженной.
– Г-господин…
Но ее вздох оборвался поцелуем. Тягучим и сладким, словно теплый мед.
Внизу живота вспыхнуло маленькое солнце. Стало так жарко и… и пусто! Почти больно!
Юнона тихонько всхлипнула, ластясь к чутким рукам. Да, пусть трогает! Пусть делает что угодно, только уймет этот голодный пожар внутри!
– Какая отзывчивая, – прохрипел мужчина, отрываясь от ее рта. – Но мы кое-что забыли.
И на глаза упала мягкая повязка. Зачем? Тут и так ничего не видно!
– Нужно, Ягодка, очень нужно… И помощь мне тоже нужна. Брат!
Брат?! Юнона вскрикнула, почувствовав, как на кровать ложиться нечто тяжелое и большое.
– Здравствуй, Ягодка, – прохрипел абсолютно такой же голос.
И немного другой. Да это же второй незнакомец! Не один, а два мужчины навещали ее но ночам!
***
Зариф и Зафар
Их пара среагировала предсказуемо: дернулась, пытаясь сбежать, распахнула свой сладкий ротик для крика, но Зариф заткнул его поцелуем.
И едва успел спастись от острых зубок. Какая кусачая!
Зафар хрипло рассмеялся.
– Наша строптивая девочка. Разве ты не скучала по мне?
Демоны хорошо видят в темноте. А Юнона не умела скрывать чувства. На прекрасном личике мелькнуло смущение. И как же оно шло гневно нахмуренным бровкам и алым щекам!
– Отпустите меня! – зашипела Ягодка и попыталась стянуть повязку – не тут-то было.
Зафар играючи перехватил тонкие запястья, опрокидывая девушку себе на грудь, а Зариф устроился сзади.
Демоны не слишком нежные любовники. И весьма эгоистичные. Но они не собирались заставлять девушку.
Юнона была слишком вкусной! Боль и страх только испортят ее запах.
Поэтому Зариф собирался еще немного поступиться своими привычками. Красавица должна быть готова принять двоих сразу.
– Тихо, тихо, – ласково огладил покатые девичьи бедра.
До чего хрупкая!
– Ты обещала, помнишь? Обещала нам .
Девушка забилась пуще прежнего.
– Я… Вы…
Брат воспользовался этим, припечатывая сладкие губы поцелуем. А Зариф атаковал с другой стороны.
По языку растеклась едва уловимая сладость. Вкусная конфетка! И вся такая гладкая – нежная кожа оказалась восхитительно чистой, только на крутом холмике лобка рос пушок.
Бесстыдно раскрывая тугой бутон плоти, Зариф смаковал каждую капельку любовного сока, а его брат с напором брал податливый девичий рот и сминал в ладонях упругие груди, оттягивая и пощипывая бледно-розовые соски.
Юнона протестующе мычала и виляла попкой, но с каждым ударом языка ее сопротивление становилось все слабее. А вкус ярче.
Да, вот так! Ну что за восхитительная чувственность! Конечно, им немного помогло вино, настоянное на особых специях, и все же оно не способно возбудить желание. Только подогреть.
Невнятные звуки протеста совсем затихли. Не прошло и нескольких мгновений, как
